— Это не должно было случиться, — сказала она. — Я должна была увидеть, что это произойдет.
— Ты увидела. Ты предупредила нас, что Эмили возможная жертва, и Рэйф сделал все возможное, чтобы защитить ее. Это не твоя и не его вина, что выпивка спровоцировала фатальное дорожное происшествие.
— Я не это имела в виду. Я должна была быть… настроенной. Я должна была прислушиваться. Вместо этого, я делала именно то, что ты сказала, я делала — я позволила Рэйфу взять все на себя. Я позволила ему заблокировать мои способности. Я хотела полностью контролировать всю свою жизнь просто, чтобы… передать это ему. Почему, во имя Господа, я это сделала?
— Ты не отдала ему весь контроль. Ты просто позволила ему перекрыть твои способности.
— Почему?
— Возможно, чтобы узнать, может ли он это?
Изабелл уставилась на нее, сбитая с толку.
— Ладно, если это идея Бишопа, то это не имеет смысла. Я имею в виду даже больше, чем то, что его высказывания иногда не имеют смысла.
— Ты сильная женщина, Изабелл. Ты не хочешь, чтобы тобой управляли, но на самом деле ты хочешь быть достойной его, пусть даже подсознательно. Думаю, ты чувствовала, что Рэйф укрепил связь, существующую между вами, и думаю, тебе необходимо было узнать прежде, чем ты решилась бы довериться, прежде, чем поверила окончательно, насколько он силен.
— И теперь я это знаю, о, мудрейшая?
Холлис слабо улыбнулась тому, что было только символической насмешкой.
— Теперь ты знаешь, что он тебе подходит. У него такая же сильная воля, как и у тебя, может быть такая же психологическая сила, как и у тебя, и определенно он такой же упрямый, как и ты.
— И что?
— Так что прекрати бороться с ним. Ты не говорила, но руку даю на отсечение, Пейдж сказала тебе, что вам двоим придется работать вместе, чтобы контролировать его щит.
— Новобранцы, — пробормотала Изабелл.
— Я права.
— Да.
— Тогда я бы сказала, что остался еще некоторый контроль, который ты должна отдать. Ты должна будешь прекратить пытаться контролировать отношения. Направлять, указывать цель или формировать их — независимо от того, что ты пытаешься делать с момента, как встретила Рэйфа. Извини за клише, но мы не управляем любовью, она управляет нами. Чем сильнее ты ей сопротивляешься, тем туже затягиваются эти путы.
— Это не должно иметь отношения к нашим с ним отношениям, — произнесла Изабелл в последнем отчаянном усилии. — Четыре женщины в Гастингсе мертвы, пять, если считать Хоуп Тэсснер, и еще больше пропали без вести. Не может все это зависеть от моей личной жизни, просто не может.
— Человеческие отношения лежат в основе всего, и ты это знаешь. Ты сама себе сказала, что они в самом сердце всего этого дела. Все это отношения, сказала ты.
— Возможно, я не понимала, о чем говорю.
— Ты понимала. Ты знаешь. Отношения имеют значение, Изабелл. Они меняют историю, свергают армии, восстанавливают общество.
Изабелл молчала и, хмурясь, смотрела на окровавленную землю.
— Они имеют силу. Человеческие отношения имеют силу. Семья. Друзья. Любовники. Чем ближе и интимнее отношения, тем большую силу они имеют и производят. Используй эту энергию. И используй ее с умом.
— Чтобы пробиться сквозь щит Рэйфа?
— Нет. Чтобы сделать его своим собственным.
— Получила сведения? — спросил Рэйф, встретившись с Мэллори в участке.
— Да, не сказать, чтобы это помогло. Эмили звонили из телефона-автомата в городе. Одного из немногих оставшихся рабочих телефонов-автоматов.
— Наш паренек не упускает случая пошутить.
— Да. Я поручила Ти Джей проверить телефон, но держу пари, что она найдет либо миллион отпечатков, либо совсем ничего.
— Я принимаю это пари. Давай вернемся на место преступления.
— Изабелл и Холлис все еще там?
Он кивнул, идя вперед прочь из участка.
— Пабло и Бобби следят за ними.
— Держу пари, Изабелл в полном восторге.
— Честно, меня не интересует, что она думает по этому поводу. Она мишень, и у меня сильное предчувствие, что она следующая в его списке.
Мэллори с любопытством посмотрел на него, когда они сели в его джип.
— Почему?
— Информация утекает. У меня было, по крайней мере, два звонка от СМИ и один из городского муниципалитета сегодня, все интересуются, правда ли, что над делом работает следователь-экстрасенс.
— Замечательно.
— И одним из звонивших был репортер, замещающий Черил Бэйн; он пытается создать себе репутацию, это очевидно. Его предшественница пропала без вести, а дело расследует экстрасенс? Для него звучит как история для передовицы.
— Он собирается рассказать об этом?
— Он говорит, в сегодняшних шестичасовых новостях.
— Дерьмо.
Рэйф пожал плечами.
— На этот счет, не думаю, что он расскажет что-то, чего убийца еще не знает. Вот что меня беспокоит. Если бы я был на его месте, убийцы, я бы взял Изабелл на прицел, и не стал бы выжидать для этого неделю.
Мэллори вздохнула и сказала:
— Верное предположение, скорее всего. Плюс, если Изабелл права, и он на самом деле убил Эмили, потому что она что-то знала, а не потому, что была одной из его блондинок, тогда он, возможно, был — не знаю, как сказать лучше — неудовлетворен убийством.
Рэйф выругался себе под нос и увеличил скорость джипа. Он не сказал больше ни слова, пока они не достигли неофициальной зоны отдыха и свернули с шоссе. Игнорируя вопросы, которые выкрикивали некоторые представители прессы, стоически переносящие жаркий день, в надежде сделать фото или получить горячую новость, он проехал к расчищенному пространству, заметно расслабившись, когда увидел Изабелл и Холлис.
— Телефонный звонок? — спросила Изабелл, когда два копа подошли к агентам.
— Никакой радости, — сообщила Мэллори. — Телефон-автомат.
— И не будет никаких отпечатков, — сказала Изабелл, вздохнув. — Он носит перчатки. Не из латекса, думаю, что само по себе странно.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Рэйф.
— Ну, в латексных перчатках лучше ощущаешь то, к чему прикасаешься, ты это знаешь. И они не мешают, так как плотно прилегают.
— Нет, я имею в виду, откуда ты знаешь, что он носит перчатки не из латекса? Мы не нашли ни одного знака ни на одном месте преступления.
— Я прикасалась к ним, — медленно сказала Изабелл, удивляясь, что только сейчас вспомнила об этом.
— Прости? — голос Мэллори был очень вежлив.
Изабелл поняла, что все уставились на нее, и покачала головой.
— Извините. Забыла, что никто из вас не видел этого здесь. Или хотя бы знал, полагаю. Поражаюсь, почему я забыла это?
