Глава 32. Настя
Ощущается март. Приближение лета. И самый чудеснейший праздник уже позади. Сынок подарил мне букет! Огромный и красочный. Сам заработал, купил. Я регулярно меняла водичку цветам, подрезала. И даже всплакнула, когда он завял.
Витя поздравил букетом тюльпанов. Сколько их было, не счесть! Первоцветы раскрыли бутоны, распространяя по дому сладостный запах весны, возрождения, праздника. Я отплатила сполна...
Теперь мы снимаем квартиру. Точнее, Витя снимает, а я прихожу. Пытаюсь прибраться в его холостяцкой берлоге, навести в ней уют. И всякий раз страшно найти что-то, вроде серёжки, потерянной кем-то другим. Или бычок в груде табачных окурков, со следами помады. Или ещё что-нибудь. Но квартира чиста! Там никто не бывает, пока меня нет. И ревность слегка отпускает.
Вдыхаю прохладный, текучий, рассыпчатый воздух капели. Смотрю на поток ручейков. И пускай, что на улице грязно! И целый апрель впереди, со своими ветрами и пылью. Весна уязвима, нага. Обнажая себя, она демонстрирует нам свою сущность. Чтобы затем облачиться опять в многообразие ярких нарядов.
Мне хорошо. И внутри, и снаружи. И даже мамин настойчивый голос, совсем не лишает тепла.
- Настя! Ты уже не девочка, - сообщает она, чтобы я не дай Бог, не забыла, - Пока ещё что-то осталось от былой красоты, нужно встречаться с мужчинами.
- Спасибо, мамуль! Ты умеешь утешить! - смеюсь.
Мама вздыхает на том конце провода:
- Не придирайся к словам. Я же мать! Я волнуюсь. Ты похоронишь себя заживо! Что, свет клином сошёлся на этом обманщике?
Имя «Илья» не звучит никогда. Только так. Обманщик, мерзавец, подлец. Хоть она и страдала сперва, но потом согласилась, что жить без любви невозможно. Точнее, возможно! Но, разве это жизнь?
- Да он тут причём? - возражаю.
Мама бросает:
- Притом! - и продолжает настаивать, - Нужно встречаться с мужчинами. Нужно в свет вы ходить.
- Я встречаюсь, - отвечаю расплывчато.
Но мама, услышав, не может поверить:
- Как? Ты встречаешься с кем-то?
- Ну, да, - отзываюсь, уже пожалев о своей многословности.
- Настя! Я же надеюсь, что ты не водишь в дом мужиков? Детям рано знакомиться с кем-то! - напутствует мать. Будто всю свою жизнь я только и делала, что водила.
Я оскорблённо вздыхаю:
- Мам, за кого ты меня принимаешь?
- За нормальную женщину, которой вот-вот сорок лет, - делится мама.
- Спасибо, что напомнила, - отвечаю спокойно, стараясь не сбить позитивный настрой.
- Время быстро летит! - заявляет она, - Оглянуться не успеешь, а ты уже - старая кляча! А из мужского вокруг одни только овощи. Огурцы, кабачки да патиссоны.
Я смеюсь:
- Почему? Помидоры ещё.
- Помидоры, они круглые, - возражает мама. И я понимаю, что форма имеет значение.
- Подожди! - прерываю её, - А как же Николай Трофимыч? Ты говорила, что он тебе крышу чинил?
Тот самый «любовник бабули», так его нарекла моя дочь. Он соседствует с мамой. Одинокий, давно потерявший жену. Возрастной, но достаточно крепкий и очень серьёзный. Ко мне исключительно «вы». Ну а к маме, по имени отчеству. Им сам Бог предрекает быть вместе! Но маму непросто «отдать под венец».
- Ой, да на кой он мне сдался? - излишне порывистый тон выдаёт в ней смущение.
Ведь я и сама наблюдала не раз, как она поправляет причёску и смотрится в зеркало дольше обычного, если снаружи её караулит сосед.
- Почему? - я клянчу, как будто ребёнок.
- Да, он - старый дед! - обижается мама.
- А ты молодая? - спешу я напомнить о том, сколько лет ей самой.
Однако она не забыла:
- Конечно, моложе. На целых пять лет!
Я усмехаюсь:
- Что такое пять лет?
Мама вазюкает трубкой по уху. Отчего её голос звучит приглушённо:
- В этом возрасте год, он за десять идёт.
«Как в детстве, что ли», - думаю я. И уже представляю себе, что Вите исполнится сорок. Ну, а мне? Пятьдесят. И мамина фраза в подобном контексте обретает совсем иной смысл.
Тут Витя и сам покидает пределы кондитерской, держа упакованный тортик в руке. День знакомства настал! Мы уже — официальная пара. Правда, моя дочь не в курсе. Но Деня одобрил «союз одиноких сердец». При нём мы ведём себя сдержанно. А сын повторяет, что, если б не он, то ни Витя, ни я, не решились бы «выйти из сумрака».
Однако сегодня, он будет знакомить меня. Со своей обожаемой тётей! И колени дрожат так, будто мне предстоит кастинг на главную роль.
Старый кирпичный дом нуждается в ремонте. Фасад обветшал, кое-как замазаны трещины в разных местах. Но атмосфера приятная! Сушатся вещи, без стыда демонстрируя яркий окрас. На детской площадке когорта мальчишек играет с собакой. Та весело машет хвостом и держит в зубах эстафетную палочку.
Я очень часто скучаю по этой живой обстановке, по жизни внутри «муравейника». Как его называл бывший муж! Он стремился скорее уехать из многоквартирного дома. Он с детства мечтал о своём. А я? Я мечтала? Или же просто, поддавшись его уговорам, себя убедила, что - да.
Но сейчас, я думаю, мне гораздо комфортнее было бы жить в окружении лиц, голосов. Тогда бы риск провести свою жизнь в одиночестве был минимальным. Я думаю часто, что будет, если женится сын, если дочка уедет учиться? Зачем мне тогда этот дом...
За дверью, обитой тугим дерматином, квартирка. Такая же древняя, как этот дом. Витя звонит, а я тихо дышу, убеждая себя, что я - взрослая женщина. Ведь не девочка, чтобы бояться знакомства с роднёй! В том-то и дело. Не девочка. Как воспримет меня его тётя?
Та возникает в проёме, как маленький сгусток энергии. Крик озаряет прихожую:
- Витенька! Радость моя! Вот же радость! А я уже жду вас. Уже пирогов напекла.
Я выдыхаю, поняв, что меня не обидят. Не подвергнут досмотру. Меня примут, как гостью, обнимут и пустят в свой дом.
- Вот, тёть Тань, это моя Настя, - произносит с таким нежным трепетом, Витя. Что я опускаю глаза. Это короткое слово «моя» наполняет восторгом, как в детстве.
