презерватив и убрал член в джинсы. Она поправила бретельку платья и опустила юбку.
– Что же мы делаем, – пробормотала она, качая головой. – Сперва секс, а уж потом разговор. – Она посмотрела на меня, темные глаза блестели от непролитых слез. – Будь ты проклят, Ронан.
– Почему ты ждала меня?
– Почему? Почему? – Она издала резкий смешок. – Как будто у меня был выбор. Мы ведь только что занялись сексом. Полагаешь, я могла бы что-то возразить? Я ведь безнадежно принадлежу тебе.
Слова Шайло запали мне в сердце. Может, у меня еще есть шанс. Возможно, каким-то чудом я ее не потерял.
– Я думал, что попал в тюрьму на десять лет, – тихо проговорил я.
– Ну, это не так, – дрожащим голосом возразила она. – В любом случае это не важно. Ты мог бы отсидеть все десять лет или неделю, но я бы все равно тебя ждала. Потому что я люблю тебя, Ронан. И никогда не переставала любить.
Я с трудом сглотнул, желая прикоснуться к ней, но не осмеливаясь. Мы только что трахались, и она сказала, что любит меня. Но дело, казалось, не только в этом. В Шайло появилось нечто такое, чего не было раньше.
– Магазин выглядит прилично, – медленно проговорил я. – Дела идут хорошо?
– Я держусь на плаву. Благодаря деньгам, что ты мне оставил.
– Хорошо.
Она покачала головой.
– Мне пришлось тяжело, Ронан. Ты даже не представляешь насколько.
Из ее глаз хлынули слезы, но голос по-прежнему звучал твердо. Она каким-то образом стала сильнее, хотя я и так считал ее самой сильной девушкой из всех. Но сердце разрывалось при мысли о том, что ей пришлось перенести.
– За время, что я провел в тюрьме, мне дадут кучу денег, – проговорил я. – Сто сорок пять тысяч долларов. Если хочешь, они все твои…
– Господи Иисусе, хватит! – Шайло соскочила со стола и обеими руками толкнула меня в грудь. – Я не хочу твоих денег. Ты разве не понимаешь? Мне нужен ты. Я всегда нуждалась лишь в тебе.
– Меня упрятали за решетку, Шайло, – произнес я, хватая ее за запястья. Мне с трудом удавалось сдерживаться. – И я мог дать тебе лишь деньги.
Она покачала головой, слезы струились по щекам.
– Нет. Там был ты.
– За решеткой? В двух часах езды?
– Да, – прокричала она. – По крайней мере, я могла бы видеть твое лицо. Слышать голос. Даже маленький кусочек тебя лучше, чем ничего.
И Шайло, не выдержав, разрыдалась. Я видел, как затряслись ее худенькие плечи. Притянув девушку к себе, прижался губами к ее волосам.
– Прости. Я думал, так будет лучше. Для тебя. И для меня тоже.
Она плакала на моей обнаженной груди. Обжигающие слезы падали на кожу, и я сгорал от сожаления и чувства вины.
– Я знаю, что ты сделал, – проговорила она. – Но ты ошибся. Мне от этого не стало лучше. Ты был нужен мне. Нам. – Она отстранилась от меня и вытерла глаза. – Ладно. Пора ехать домой. Прошло слишком много времени, и с каждой минутой лишь…
Шайло вдруг замолчала, внезапно от чего-то занервничав. Я надел футболку и куртку. Она заперла дверь и включила сигнализацию. Уже стоя на тротуаре, вызвала такси.
– А где «Бьюик»? – спросил я, гадая, не пришел ли конец этой развалюхе.
– Дома, на случай если им что-то понадобится, – проговорила Шайло, не вдаваясь в подробности.
Я поклялся купить Шайло новую машину. Такую, что пригодилась бы ей для работы. И вовсе не собирался спрашивать на это разрешения.
– Биби будет очень рада тебя видеть, – произнесла Шайло по дороге домой. – Может, даже накричит на тебя. – Она чуть улыбнулась. – Или нет. Она тоже тебя любит.
– Как она?
– Прекрасно. Немного сдает, но все еще остается собой.
Я облегченно вздохнул и почувствовал себя эгоистом. Поскольку понял, что тоже люблю Биби. И если бы, пока я сидел за решеткой, с ней что-то случилось, я бы никогда себя не простил.
Мы вылезли из такси возле дома, и я зашагал по дорожке вслед за Шайло. Дрожащими руками она отперла дверь.
– Что-то не так? – спросил я.
– Ничего. Просто… я так долго ждала этого момента. Мы ждали.
Я решил, что она имела в виду Биби. Но когда Шайло открыла дверь, в глаза мне сразу бросился маленький мальчик, стоявший в манеже возле дивана. На вид ему было годика два. Лицо обрамляли мягкие черные кудряшки, большие карие глаза смотрели прямо на нас. Заметив Шайло, он расплылся в улыбке и протянул к ней руки.
– Мама!
Я смутно осознал, что из кухни появилась Биби и встала у обеденного стола, крепко сжав руку матери Шайло, Мари.
В ушах застучала кровь, сердце бешено заколотилось о ребра.
Шайло взяла ребенка на руки и посадила к себе на бедро.
– Ронан, – прошептала она с полными слез глазами. – Это Август.
Я потрясенно уставился на маленького мальчика, потом перевел взгляд на Шайло и обратно. Меня переполняли тысячи эмоций, по силе не сравнимых ни с чем, испытанным мною прежде.
– Он…
Шайло кивнула, в ее улыбке смешались страх и надежда.
– Твой сын.
Я застыла, ожидая реакции Ронана. Сердце бешено колотилось. Что, если он никогда не хотел ребенка? И на него взвалили сразу слишком много? А вдруг…
Он приложил руку к груди.
– Мой? – выговорил он, и его голос надломился.
Я ощутила, как заныло сердце.
– Твой.
Ронан неопределенно кивнул. Он переводил взгляд с меня на малыша и обратно, а потом повернулся и вышел за дверь.
Из столовой донесся вздох. Я взглянула на маму.
– Мама?
Она бросилась вперед и взяла у меня Августа. А я поспешила на улицу, страшась, что Ронан уйдет от меня. От нас.
Но он сидел на нижней ступеньке, свесив руки с колен. Вперив взгляд в никуда, он лишь качал головой. Я закрыла за собой дверь, подобрала платье и уселась рядом с ним.
– Поговори со мной, – попросила я. – Пожалуйста.
– Как это случилось? Когда? – тихо спросил он, все еще не глядя на меня.
– В последнюю ночь, что мы провели вместе. После того как мама вывалила на меня правду, мне было плохо, я ни о чем не думала. Я не принимала таблетку, а ты об этом не спрашивал.
– Той ночью ты была расстроена, – проговорил он. – И я бы сделал все, о чем бы ты ни попросила, лишь бы тебе стало лучше.
– Знаю, – мягко произнесла я. – Так что мы оба в ответе. Мы сделали его вместе. Он не ошибка,
