протестует, — ответила бабушка, вскинув брови, когда мое лицо вспыхнуло.
Но были случаи, когда вид его, сидящего на моей кровати, сконцентрировавшегося на чем-то, вызывал трепет бабочек внутри живота, на что был способен только Леонардо Ди Каприо. Но я никогда не вводила себя в заблуждение, думая, что между нами что-то может быть.
В том возрасте моим самым большим романтическим приключением был единственный случай, неуклюжий и унизительный. Я была на домашней вечеринке с посредственным мальчиком по имени Эдриан Грайвс, у него было приятное лицо, чуть оттопыренные уши и мышиного цвета волосы, падавшие на глаза. Никому он не нравился, и мне в том числе. Но в тот вечер молодой человек обратил на меня достаточно внимания, и я подумала, что можно ответить взаимностью.
Единственный поцелуй и последовавшая короткая борьба произошли в туалете, когда парень был пьян от выпитого «Чинзано Бьянко», и от чего я не была в восторге. По причине известной только ему, в понедельник он решил рассказать всем, что у меня «сиськи как жареные яйца». Небрежно брошенное слово, дешевая вульгарная шутка распространилась, как пожар. Школа, которую я и так терпеть не могла, стала злейшим врагом. Унижение стало еще более напряженным, потому что размер моего лифчика и правда был самым маленьким.
Следующим утром я соврала папе, что больна: меня и правда тошнило. Я не могла есть. Страх въедался в кости. Зарывшись под одеяло, пролежала до полудня, пока не раздался звонок в дверь. Это был Эд, который прошел за мной в комнату и сел на кровать. На ходу придумав, я выдала гастрономическую историю моего недомогания.
Молча выслушав и проглотив ложь, Эд сказал изменившимся голосом:
— Я знаю, что произошло. — Его желваки напряглись, а глаза метали злые молнии. — Эдриан Грайвс придурок. Я скажу ему.
— Нет!
— Тогда что-нибудь сделаю.
— Например?
— Я хочу прикончить его!
Свирепость сказанного взбодрила меня, но он неправильно истолковал мою реакцию.
— Ты знаешь… Ты поплачь, Элли. Слезы — это нормально.
Я моргнула, глядя на него.
— Я никогда не плачу.
Это правда. Сдержав слезы на маминой свадьбе, я словно разучилась плакать. Я не плакала на похоронах мамы. Я не плакала, когда сломала руку на батуте. Я не плакала, когда смотрела «Инопланетянина». И уж конечно, я не собиралась рыдать из-за Эдриана Грайвса.
На следующий день я появилась в школе с прямой спиной, с вызывающим выражением, из-за которого ныли мышцы лица. После мучительного утра я пришла в столовую, встала в очередь и морально приготовилась к оскорблениям и насмешкам. Неожиданно рядом со мной встал Эд.
— Хочешь сходить в кино на этих выходных? — громко спросил он.
Вареные бобы плюхнулись в мою тарелку, и я увидела дюжину отвалившихся челюстей.
— Да. Хорошо.
В субботу мы пошли на утренний показ «Касабланки» в кинотеатре «Артхаус» в центре города. Сомневаюсь, что старый фильм на хрупкой кинопленке, стоивший всего фунт за просмотр, привлек бы внимание его подружек. Сначала я расстроилась, думая, что их он непременно повел бы на «Матрицу», но спустя два часа мы вышли, ошеломленные напряжением, нежностью и яркими репликами. Особенно впечатлили финальные, культовые слова Хамфри Боггарта: «Думаю, это начало прекрасной дружбы».
На мне те же джинсы, рубашка и конверсы, что и вчера. Даже дорогие стринги и дезодорант Эда не изменили, ощущения моей неопрятности, что и неудивительно.
— Надо переехать в гостиницу с кондиционером, — предложил Эд, когда мы вышли из магазина велопроката, что в нескольких минутах от отеля.
— Но я уже заплатила за следующую ночь, — ответила я, удерживая руль велосипеда. — Конечно, не пять звезд, но терпимо, ты не находишь?
Эд проигнорировал вопрос.
— Видел возле дороги приятный отель. Я возмещу тебе убытки.
Я недовольно цокнула.
— Не смеши! Тебе совсем необязательно тратить деньги на меня.
— Прекрасно. Тогда почему бы тебе просто не сделать мне одолжение и не переехать в другое место?
Я поджала губы.
— Хорошо. Надеюсь, окна там выходят на проезжую часть и секс-шоп. Это все, о чем я прошу, — высокомерно сообщила я и выехала на оживленную дорогу, оставив его позади.
Спустя время, мы съехали с главной дороги на широкую набережную вдоль озера. Обдуваемые ласковым бризом мы катились по дороге, усаженной деревьями, уклоняясь от собачников, детей на скейтах и причудливых ящериц, убегающих от нас. Сухая и приятная жара, молочно-голубая поверхность воды, и волны, бьющиеся о берег. Умиротворяющий пейзаж не совпадал с моим настроением, и по мере приближения к цели росло мое волнение.
— Следующий поворот, Элли.
Я остановилась, чувствуя, как колотится сердце, пока Эд проверял маршрут по GPS на телефоне. Мы съехали на жилую улицу, тихую настолько, что было слышно шуршание колес и шум от оросителей лужаек. Мне, как неместному жителю, трудно определить тип этого района. Возле невысоких, но современных и аккуратных домов и зданий припарковались машины среднего класса. Выехав на нужный нам адрес по улице Эспозито 36, мы обнаружили небольшой особняк с ухоженной живой изгородью. Сливочно-желтые стены, перед входной дверью маленькая веранда, вместительная для цветочных горшков, но не для стульев.
— Ты как? — спросил Эд, и глотнув воды из бутылки, он протянул ее мне. Я покачала головой. Когда в дверях дома показался мужчина, мои колени предательски ослабли.
— Слишком старый, — прошептал Эд.
Желая немедленно скрыться за углом, я нажала на педаль велосипеда, но обитатель дома успел нас заметить.
— Posso essere d’aiuto? [25]
Эд вопросительно посмотрел на меня, но поняв, что я нема как рыба, ответил:
— Salve — stiamo cercando un certo signor Stefano McCourt? [26]
Мои щеки пылали.
Мужчина озадаченно покачал головой.
— Ah! É il padrone di casa. Non l’ho mai conosciuto. Ho solo avuto a che fare con il suo ufficio. Ma la sua famiglia una volta abitava in questa casa, quindi Elisabetta, la vicina, lo conoscerà di sicuro. Lei vive qui da sempre.
Эд повернулся ко мне.
— Стефано владелец дома, но этот синьор никогда его не встречал. Соседка, возможно, сможет помочь нам. Она знала всю семью, когда-то жившую здесь.
Смущенно кивнув головой, я поблагодарила мужчину.
— Эд, ты можешь спросить, есть ли у него телефон агентства недвижимости?
Выслушав, мужчина зашел в дом, выйдя оттуда с именем и адресом риэлтерской конторы в Вероне на клочке бумаги.
Мы поблагодарили его еще раз, оставили велосипеды у изгороди и направились к соседнему дому терракотового цвета, по размеру чуть больше, из трещин мощеной камнями дороги тянулись неизвестные цветы. Нам открыла дверь рыжеволосая
