Если твоя жена вернётся, или Навязанное материнство — Юлия Смирнова
Глава 1. Умираю хочу любви
Как фазана хвост,
Длинный хвост фазана с гор,
С гор, что тянутся, -
Тянется и ночь. Ужель
Одному придётся спать?
(Какиномото Хитомаро, из "Манъёсю", 8 в. н. э.)
Меня удивляет, что все новые знакомые рано или поздно поднимают тему замужества. Лос-Анджелес — не исключение. Сдав этот ужасный экзамен на знание английского языка IELTS Academic и с наслаждением приехав на работу в университет, я на какое-то время и думать забыла о неудавшейся личной жизни: что может быть лучше путешествий, новых впечатлений, науки? Кроме того, только бежав из России, мне удалось ускользнуть от своих навязчивых страхов. Надо ли удивляться тому, что, заселившись в свою съёмную квартиру и выйдя вечером во двор, я упала на колени и заплакала от переполнивших меня эмоций? Таким, как я, опасно оставаться одним: пробуждаются слишком сильные чувства, с которыми мы не в силах сладить.
На семинарах и заседаниях всё было отлично; мукой становились совместные обеды или ужины. За час общения любая компания так или иначе выходила на тему личной жизни. И начинались эти мучительные вопросы:
— А ты замужем? Как это нет? А почему? Давно пора!
Какой смысл в этом праздном сотрясании воздуха — я не знала. Но на сей раз, когда коллега из далекой Австралии отреагировала на сообщение о моём одиночестве очередной банальностью, я решила придать нашему разговору хоть какой-то смысл и поделилась правдой — в конце концов, она сама напросилась, поднимая проблему моей неустроенности:
— Знаешь, Кристин, я не раз слышала от людей… Будто я — нечто далёкое и непостижимое. И меня жутко обижало и ранило самооценку, что мужчины сторонились меня, всегда одинаково на меня реагировали. Говорили: умом понимаю, что ты идеальный вариант, а вот физически не тянет вообще.
Теперь уже в тупик была поставлена Кристин. Мне оставалось только с любопытством следить за ее реакцией. Интересно, как она выкрутится? Пускай выкручивается — не всё же мне изворачиваться, отвечая на пошлые ремарки и бестактные вопросы!
Пока Кристин была в замешательстве, полупьяного научного руководителя выручил её же собственный аспирант — молодой человек безапелляционно заявил, глядя прямо на меня:
— Инстинкты никто не отменял. Животные чувствуют чужую особь. Это примерно как тигру не влюбиться в крокодила.
— Спасибо за «крокодила»! — воскликнула я.
— Да не обижайся! — добродушно сказал Патрик. — Это, может быть, даже комплимент тебе, с другой стороны. Потому что от тебя ощущается что-то сильное. Верно, Кристин? Что-то, что не подпускает к себе, если ты чужой. Что-то как будто неземное, совсем нечеловеческое.
— Да, я и раньше слышала что-то подобное, — удивилась я. — Но думала, что это всё ерунда. Бывают же такие женщины — совершенно непривлекательные для мужчин.
— Видишь, какой он у меня умный, — похвалила Патрика Кристин и вдруг засмеялась. — Что-то неземное? Это ощущаем и мы, женщины. Тебе с таким надо к специалисту.
— Спасибо, я уже побывала у нескольких психотерапевтов, — язвительно поделилась я. — Потеря времени и денег, в моем случае.
— Да я не о том специалисте, — в глазах захмелевшей Кристин игриво сверкало вино, которое она только что выпила. — Пат же сказал тебе: что-то неземное. Тебе нужен специалист по инопланетянам! Знаешь, тут русским астрономам раздолье, кстати. Вот, к примеру, известный есть физик, твой соотечественник; его научная группа помогала моему мужу в каком-то проекте, муж-то у меня астробиолог… У него бы и спросить, кто ты такая!
— У твоего мужа? Спросить, кто я? — не поняла я.
— Ну нет, с мужем моим знакомиться не дам! — с шутливой ревностью погрозила пальцем старшая коллега и полезла в сумку. Покопавшись, достала мобильный телефон и, набирая сообщение, сказала:
— Сейчас спрошу, как его зовут. Запамятовала. Ну вот, Тед пишет: Аскольд Есин, — по слогам прочитала Кристин заплетающимся языком и, не доверяя себе, сунула экран телефона под нос близорукой мне. — Что смотришь? Давай, пиши, пиши! Спросишь, есть ли инопланетяне, подбрасывают ли они вас им… то есть нас вам…. то есть вас — нам! Проникают в людское общество… с помощью таких, как ты…
Чтобы отвязаться от Кристин, которая совсем распоясалась (и это от двух-то бокалов! хотя, может, она всегда такая?), я глянула в экран. Ну да… с Есиным и я заочно знакома. Видела его объявление о поиске репетитора по русскому и испанскому для сына-школьника. Откликнулась — потому что много куда себя рассылаю: набираю подработку. Но этот самый Есин не отозвался. Видно, чем-то моя кандидатура его не устроила.
Спросить, кто я такая… Да разве кто-нибудь даст ответ? Почему я должна обращаться к незнакомым с вопросом, кто я? Никто в здравом уме этого не предложил бы. Только Кристин… И всё же… То, что сказал Патрик, словно стало последней песчинкой на весах моего отчаяния. Все, все говорят одно и то же — русские, иностранцы. Не от мира сего… Другая. Какая-то не такая. Инстинкт, внутренний радар, тревожный маячок, почти неосознанно подсказывающий всем мужчинам от мала до велика держаться от меня подальше. Не воспринимать как потенциальную партнёршу для отношений. Любых. Ну хоть каких-нибудь. Теперь вот уже и в простейшей подработке отказывают. Не стану больше отзываться на запросы мужчин; посмотрю, какие объявления женщины размещают, и откликнусь.
В тот день последнее заседание закончилось в шесть часов вечера; поужинав, коллеги отправились на какой-то мюзикл, а я побрела гулять по Вествуду, сжимая в руке телефон с камерой наготове. Я прилетела всего месяц назад и ещё не успела нагуляться, насмотреться… Этот идиот Патрик испортил настроение. Мне хотелось наслаждаться городом. Я почти год ждала поездки, так готовилась к ней. Теперь нужно постараться выкинуть из головы всю эту ересь про мою несовместимость с мужиками и сосредоточиться на закатных пейзажах. Да и недостойно меня: думать о русских тупицах с сайтов знакомств, оставшихся там, в дождливой европейской части России, сейчас, когда я здесь на пике своей славы и карьеры… Лёгкая, задорная, храбрая путешественница.
Устав плутать по городу, я в нерешительности остановилась неподалёку от дома, размышляя: не вернуться ли мне, чтобы уже готовиться ко сну? Я достала зеркальце, посмотрела на себя — и снова чуть не расплакалась. Казалось несправедливым, что никто не знает, чем я сейчас занимаюсь; никому нет дела до меня этим вечером — а ведь я такая хорошенькая… И что — никто этого не видит? Сидеть дома и оплакивать своё одиночество? Ну уж нет. Лучше ещё прогуляюсь. Только вот куда лучше всего рвануть на ночь глядя?
Я вспомнила, как та же Кристин мне рекламировала Шерман Оукс:
— Если уже ездила смотреть на особняки знаменитостей в Беверли Хиллз — значит, на очереди Шерман Оукс. Это же музей под открытым небом! Съезди как-нибудь, полюбуйся на дома в долине. Нехилое местоположеньице! Да к тому же, очень безопасный район.
Отличный вариант для вечерней прогулки.
Оранжевый семьсот шестьдесят первый доставил меня в Шерман Оукс к половине шестого — одну в салоне, на удивление водителя; а что удивляться — остальные-то, кто поуспешнее, все на машинах. И через полчаса я уже брела по тихим безлюдным улицам среди пафосных особняков и милых утончённых домиков. В подобных домах живут люди, у которых не должно быть никаких проблем. Вот бы представить себе их жизнь, пожить ею хоть денёчек…
Солнце уже садилось; но страшная тоска гнала меня глубже в Шерман-Оуксовский район Роял Оукс, всё дальше от дома. И внезапно мне стало ясно, почему все эти вопросы о замужестве так меня ранят, почему я плачу, глядя на себя в зеркало, почему мне тяжело оставаться одной. Почему жизнь даже в солнечном Лос-Анджелесе кажется настолько беспросветно мрачной, что хочется биться головой.
Потому что я умираю хочу любви.
