прохладней.
— Который час?
— Забудь. Я отменил время.
Качели останавливаются.
Мы гуляем, держась за руки, едим хот-доги.
Я пищу от огромной порции горчицы, тряся от нестерпимых ощущений пальцами
— Черт… Жесть!
Он смеется надо мной.
Чувствую, как на глазах выделяются слезы от острого. А мне нельзя плакать! Веки склеены специальным антисептическим гелем. Мочить нежелательно.
Плевать! Завтра все равно на перевязку. Не хочется думать о своих слабостях, когда у меня «приключение».
— Все, я больше не могу, — отдаю ему хот-дог.
— Слабачка! — доедает остатки моего, аппетитно причмокивая.
— Я чистая?
— Неа.
Неожиданно прикасается к моей нижней губе. И только через мгновение я понимаю, что — губами! Замираю. Облизывает. От горячего ощущения я пьянею, не успевая никак среагировать. Тут же отстраняется. Потом вытирает пальцем.
— Вот теперь нормально, — как ни в чем не бывало.
А я, застывшая и растерянная, стою снова статуей от его наглостей. И только открываю рот, чтобы высказать свое возмущение, как он перебивает.
— Ой, блин! — с досадой. — У Маши днюха сегодня! Из головы вылетело.
— Маши? — настороженно переспрашиваю, неприятное чувство неуверенности скребет под ребрами.
Это напоминает мне что вокруг, вообще-то, полно полноценных девочек. А он возится со мной.
— Сестернка моя младшая. Поехали!
— Куда?
— Поздравим, подарим что-нибудь.
— Домой к тебе?
— Ага.
— Ой, нет, я пас.
С ним — расслабилась, да. Но в компанию других людей не готова.
— Прекрати, трусиха. Там мои родители и гости. Ничего я с тобой не сделаю.
Он немного неправильно интерпретирует мой страх. Если честно, об этом я даже не подумала, что он может как-то обидеть меня, воспользовавшись беспомощностью.
— Макс, ты завези меня, ладно? В школу. Или такси можно вызвать.
— Ну, ага. Еще я тебя слепую на такси с непонятными водилами не отправлял.
«Слепую» от него звучит не обидно. Звучит, как забота. И меня даже не дергает.
— Макс, я не хочу ехать.
— Ян, ну я же не отморозок, ты чего? — возмущенно.
— Не поэтому. Я не хочу знакомиться с родителями и гостями, — вздыхаю я.
— Если честно, я и не планирую тебя с ними знакомить.
— Мм, — понимающе мычу я, нифига не понимая.
— Я же тачку угнал, начнется лекция. Понимаешь?
— Аа.
— Батя ключи отберет, а у нас сегодня еще развлекательная программа! Давай, на минуту заскочим. Быстренько поздравлю сестру и свалим?
— Окей.
Глава 10. А кто у нас папа?
МАКС
Мы едем мимо горящих городских витрин, это красиво и драйвово, мне очень жаль, что она не видит этого.
— Мышка, а кто тебе этот «Тепленький»?
— Вопрос снимается, — морщит нос.
— Ян, — тяжелею я, теряя настроение, рефлекторно жму на газ, выплескивая агрессию. — Парень твой?
Отрицательно качает головой. Ладно… живи пока, Мышка!
— А парень есть?
— А ты как думаешь? — с вызовом в голосе, поправляет очки.
— Если это отсылка к тому, что ты не видишь, то не прокатывает. Глаза, конечно, зеркало души, но далеко не базовая вещь в отношениях. Ну… ты понимаешь, о чем я.
— Так… так… так! И какая же базовая, господин Шагалов? — с сарказмом.
Я смеюсь, качая головой.
— Скажи раз уж заикнулся!
— Ой, все, Албанцева! — закатываю я глаза. — Большая и чистая душа!
Теперь она ухмыляется, качая головой.
— Я уже говорила, что ты идиот?
— Но веселый хотя бы?
— Это бесспорно!
— Без чего, прости? — шучу я.
Выхватываю по бедру.
— Ау! Аккуратнее. Попадешь с дуру в мою «большую и чистую», я в болевом шоке все тачки на дороге соберу!
— Пошляк…
— Но ты меня прощаешь, м?
Аккуратно сжимаю ее бедро. Тут же выхватываю по обнаглевшим лапам.
— Смотри на дорогу, некрасивый мальчик!
— Начинается! — фыркаю я.
Но как не пытается быть строгой, губы все равно чуть заметно улыбаются.
— Я все вижу Албанцева, покажи зубки.
Агрессивно щелкает на меня зубами. Смеясь, сворачиваю на нашу улицу.
— Приехали.
Но из машины выходить не тороплюсь. Мне адски хочется увидеть ее глаза. До сосущего ощущения в солнечном сплетении. Мне кажется, они пронзительные и зеленые.
— Ты зеленоглазая?
— Да. А ты?
— Сероглазый.
Наши телефоны периодически звонят, мы поставили их на беззвучку.
Я заглядываю в телефон Яны.
— Мышка, написано «папа».
— Ладно, дай мне.
Вкладываю в руки. Пальчики слепо скользят по экрану.
— Слушаю.
Вижу, как ее губы сжимаются в линию. Слов не разобрать, но тирада звучит внушительная.
— Пап. Извини, что ответила не сразу. Я в школе. Я гуляю с друзьями, окей? Не надо вот это все. Не дергай персонал и меня!
Опять выслушивает в трубке.
— Значит, у тебя глючит твоя программа. Вот, я ответила, я в порядке. Я в безопасности. Мне не тринадцать лет. Немного свободного пространства, окей? Перед сном позвоню.
Скидывает вызов.
— Потерял?
— Аха.
Экран на ее телефоне снова мерцает.
— Он опять звонит.
Скидывает вызов, убирает телефон в карман.
— Посидишь пять минут?
— Макс, — кусает губы. — Мне нужно в туалет, в общем.
— Мм… Ну, окей. Пойдем.
— Черт. Неудобно как!
— Пф! — вытягиваю ее из машины.
Прихватываю из машины коробку со слайм-конструктором. Родоки отказываются на отрез покупать Маруське эти разноцветные «сопли», боясь, что она испортит новую итальянскую мебель в своей детской. А она так выпрашивала… Почистят свою мебель, короче!
Открываю дверь магнитным ключом. С другой стороны дома шумно, много света от прожекторов, слышны громкие задорные голоса аниматоров.
Открываю дверь в сауну.
— Сюда. Не шуми, — шепчу ей на ушко.
Нас вряд ли кто-то услышит. Но мне просто кайфово, как она сжимается, когда я касаюсь ее чувствительного тонкого ушка губами. Это так остро… Почти как настоящие ласки. И по себе знаю, что ощущения ничуть не уступают более откровенным прикосновениям.
— Пахнет… Деревом.
— Это сауна.
Включаю ей свет в ванной комнате.
— Разберешься? Слева раковина, прямо — трон!
— Шагалов, ты идиот! — хихикает она. — Кыш!
Выталкивает меня за дверь и закрывает ее. Слышу, как опять говорит по телефону.
Через черный вход захожу в дом.
— Максим? — удивленно смотрит на меня наш повар, колдующий над огромным тортом.
— Тсс! — прижимаю палец к губам.
Бегом поднимаюсь на второй этаж, оставляю на подушке у сестры коробку. Рисую на ней смайлик и пишу свое имя. Выглядываю в окно. Мама уговаривает ревущую Машу идти спать.
Иди, иди, дуреха! Тут полночи можно возиться со слаймами, пока они там догуливают твой день рождения.
Сбегаю вниз. Улыбаясь, ворую у повара из-под носа розетку с десертом.
Возвращаюсь к моей мышке.
— Макс?.. — растерянно протягивает руку вперед Яна, стоя возле двери в ванную.
— Я здесь, мой черный плащ, — сгребаю ее в объятия сзади.
— Дурак! Напугал!
— Ччч… Я тебе вкусняшек принес. В клуб поедем? Хочу с тобой
