нет? А то, может, отбила голову-то, принцесса? — ядовито.
Я узнаю токсичные интонации в его голосе. Точно «папа»!
— Уведите ее.
— А этого?
— Не трогайте никого! — требует рассерженно Яна. — Я сама сюда пришла. Никто не виноват!
— Отпускай всех. Уходим.
Слышу удаляющиеся шаги. Мне все также жестко держат руку в захвате.
— Отпускай уже! — психую я.
Мужик отталкивает меня от себя. Разворачиваюсь. Тоже в балаклаве. Нашивки какие-то непонятные.
— К Албанцевой больше не приближайся, — жестко.
— А это кто приказывает? — оскаливаюсь я, растирая вывихнутое плечо.
— Это я советую, Шагалов.
Смотрю ему в глаза. Я же тебя знаю! Тот самый охранник, который вмешался, когда мы обрушили внутренности холодильника. Марат? Или как его там?
Охренеть… Ну и чья ты принцесса, Албанцева? Кто у нас папа?
Глава 11. Разбор ночных полетов
МАКС
Утром возвращаюсь домой. Надо сдаваться. Двор разворочен. Нехило они погуляли…
Клининг убирает последствия праздника.
Поднимаюсь в кабинет в отцу. Он, кивая мне на стул, продолжает говорить по телефону.
— Представляешь?! Я чуть не поседел. «СОБР» ввалился в полном маскараде. Всех положили… Никто мне не отчитывался, Иван! О чем ты говоришь?! Один в костюме посветил корочками ОБЭП. Я после этой волшебной аббревиатуры вообще ослеп, и фамилию не разглядел. Хорошо хоть женщин не тронули.
ОБЭП? Экономические преступления? Отец боится этой конторы. Дед был бандитом. Состояние у нас сомнительными средствами сколоченно. Отец много лет пытается перевести все в легал, но до сих пор ни два, ни полтора.
— Сын, дочку чью-то увез, да. Мозгов-то нет до сих пор. Ее и искали. Узнай там что к чему, будь другом. Вроде бы замяли, но мало ли.
Скидывает вызов.
— Ключи, — требует отец.
Шлепаю связкой по столу.
— Ты идиот?! — взрывается он.
Молча пялюсь в стену.
— Макс, ты достал со своими выходками. Я тебе и так спускаю с рук… Но это уже край! Что за девочку ты похитил?
— Я не похищал.
— Просто так у нас весь дом маски-шоу перевернули?!
— ОБЭП?..
— Да я чуть инфаркт не отхватил! Ты понимаешь, что часть денежных оборотов идут по нелегальным каналам?! Что если они просто копнут из принципа мы останемся нищими, и я сяду! Ты же уже должен соображать!
— Маруську напугали?
— Слава Богу, этот драный телефон они нашли раньше, чем добрались до ее комнаты! Ты что творишь вообще?!
— Не, пап… Это ты творишь. Если мы боимся, что кто-то копнет и ты сядешь, а у нас отберут все, то творишь ты! А я всего лишь с девчонкой покатался.
— Ты меня учить будешь?! — разъяряется отец. — Карту на стол!
Шлепаю рядом с ключами кредиткой.
— Других аргументов нет?
— Есть и другие Максим. Еще раз организуешь мне проблемы с этой девкой, вылетишь из «Швейцарии» и поедешь в военнизированный спортивный интернат, в Крым.
— Иди нахрен, никуда я не поеду!
— Пошел вон!
Вылетаю из кабинета. На кухне из крана наливаю в стакан воду. Мама откладывает телефон в сторону.
— Макс…
— Ну ты еще давай, включись в воспитательный процесс.
— Макс! Не смей со мной так разговаривать.
Выдерживает паузу.
— Посмотри…
Разворачивает телефон экраном ко мне. Вглядываюсь.
— Что это?
— Мэрс серии R231. Кабриолет с прозрачной панорамной крышей, уникальный стайлинг… Мультиконтур…
Вау, какой!
— Ну крутой и что?
— Тебе скоро восемнадцать, мы с папой думаем про подарок. Как тебе?
Поджимаю губы. Да это мечта идиота, просто! Но скакать от радости не спешу.
— Вижу, что нравится. В общем, Максимка… Ты не расстраиваешь нас, а мы — тебя. Мы поняли друг друга?
Молча отворачиваюсь. Это всегда так. Чуть что, отец угрожает, а мама покупает. Достало…
Но тачка, конечно, нереальная. Это нечестно!
— Еще раз принесешь в дом какую-нибудь гадость, вместо тачки на восемнадцатилетие получишь велосипед. Это касается не только девок, но и слаймов.
— Яна — не девка!
Ухожу к себе, расстроенно падая лицом в подушку.
Телефон Мышки недоступен. В школу, говорят, не вернулась. Тоже, наверное, отхватила.
Слышу топот ног. Маруська запрыгивает на спину.
— Максимус!
— Привет… — бубню я в подушку.
— Покатай меня.
— Нет.
— Папа наругал?
Перекатываюсь, медленно заваливая ее на бок. Присаживаюсь.
— Эй! А где волосы твои?! — взъерошиваю короткие неровные кудряшки.
Вздыхает.
— Я уснула со слаймом. Он весь запутался в волосах. Побоялась, что мама тебя наругает и обстригла. А мама все равно тебя ругала. Говорила — «гаденыш». И всю коробку выкинула. А папа говорил — «бестолочь». А я плакала…
— Прости! — закатываю я глаза.
Так себе была идея.
— Отрастут! — машет рукой. — А Валентина Ванна, — это ее нянька, — говорила ночью девочку искали, которую ты увез.
— Угу…
— А зачем ты ее увез?
— Мы просто хотели погулять.
Откуда я мог знать?!
Спускаюсь вниз.
— Мне в школу надо, — смотрю исподлобья на отца.
— Пару дней проведешь дома. Починишь двери в сауне, приведешь в порядок растоптанные клумбы. Подумаешь над своим поведением. Потом — посмотрим.
— Ясно…
— Инструменты в сарае, можешь приступать, — не глядя на меня.
— Я не умею.
— Научишься! — рявкает. — А то я смотрю многому уже научился. Да не тому.
Закатывая глаза, молча выхожу во двор. Осматриваю дверь. Петли погнуты. Включаю ролик на телефоне, что с этим, вообще делают. Морщась, смотрю. Ооо… Ну, я влип! Шуруповерт? У меня же «лапки». Они только лапают на пятерочку, остальное — мимо! Ладно, попробую. Куда деваться…
Глава 12. Дочь полковника
ЯНА
Отец забирает у меня градусник.
— Тридцать семь и восемь. Добегалась? — меряет шагами комнату отец. — Стоило оно того?
— Я не могу заболеть. Я пью антибиотики, противовирусные, противогрибковые… — с досадой вздыхаю я. — Чего я только не пью. Это просто…
— Просто? Температура у тебя, Яна! — в тихом бешенстве. — Я тебе где доноров должен брать? Отстреливать?
— Если это отторжение тканей, — вздыхаю я, — то точно не потому что я зашла в клуб, папа! И из-за поцелуя оно тоже не случается.
— Помолчи! Об этом мы еще поговорим.
Прислушиваюсь к своим ощущениям. Я знаю, как ощущается отторжение. Глаза горят, зудят… Этих ощущений нет. И я пытаюсь не паниковать.
— Миша, вызови нашего врача.
— Он не в России, — вздыхаю я.
— Ах, да. Вызывай, значит, «лабораторию» пусть берут кровь.
Скорая приезжает быстро. Морщусь от прокола. Пахнет спиртом… Все молчат. Только медсестра тихо комментирует мне, что делает, чтобы я не дергалась.
Снимает накладки, обрабатывает мои закрытые глаза антибактериальной мазью. Лепит новые.
— Сама не снимай.
— Я помню.
— В пятницу планово будем снимать, когда Петр Семенович вернется.
— Когда будут анализы? — уточняет отец.
— Через несколько часов, товарищ полковник.
До утра мы ждем результаты анализов. Отец работает на планшете.
Миша уснул на кресле. Я
