Меняю компрессы, чтобы это безобразие на лице быстрее прошло.
— Фсс! — осторожно наношу тон на синяк.
Не хочу, чтобы во время нашего разговора с Тарасом он всё время смотрел сюда. Не люблю, когда меня жалеют. Нет, подуть на ушиб, поцеловать и сказать, что до свадьбы заживёт, как в детстве, — это куда ни шло. Но он по-другому меня жалеет. Масштабно, что ли… Такое до свадьбы не пройдёт, только хуже становится после этой самой свадьбы…
Подслушиваю под дверью. Волошин храпит как боров и сразу можно понять уснул он или нет. А ещё таблетки какие-то жрёт на ночь.
Таблетки! Бегу к комоду и там под стопками вещей нахожу блистер с противозачаточными. Выпиваю одну.
Томлюсь в долгом ожидании сидя на краю кровати. Храпа из соседней комнаты не слышно. На часах половина двенадцатого. Канун Рождества…
Интересно, Тарас нашей встречи так же терпеливо ждёт?
Я надеюсь…
А если он захочет меня поцеловать?
Блин, — выдыхаю в ладошку. Запах изо рта кажется не слишком свежим и я опять лечу в ванную, чтобы почистить зубы.
А что если? Хватаю станок для бритья.
Да нет! Не настолько же! Кладу обратно.
Господи! Я как перед первым свидание волнуюсь, а должна всего лишь рассказать ему как я встряла во всё это. И попросить помощи… Он поможет, я знаю. Тарас не бросит.
Мы словно связались невидимыми нитями и с каждым днём они переплетают нас больше и больше, образуя вокруг кокон. Надеюсь, однажды он станет настолько плотным, что все остальные останутся вне его, а внутри только мы вдвоём.
Глупо отрицать — я влюбилась… Хочу верить, что взаимно. Почему «хочу»? Я верю.
Возвращаюсь обратно в комнату. Смотрю на часы на руке. Без пяти двенадцать.
Господи! Если ты меня слышишь — помоги мне. Дай сил вылезти из этого болота. Сегодня такой великий праздник. Будь хоть немного добр в этот день…
Я молюсь… Мда… Не назвала бы себя набожной и это, наверное, впервые со мной. Но сейчас хочется какой-то защиты свыше.
За дверью раздается храп.
— Спасибо! — поднимаю глаза к небу и складываю ладошки.
Осторожно, чтобы не скрипнуть или не хлопнуть дверью, покидаю комнату. На цыпочках босиком бегу к лестнице. Замираю, прижавшись к стене, так как слышу шаги в гостиной.
Немного выглядываю из-за угла.
Ты спишь вообще? Замечаю шестёрку Волошина — Кузьму.
Вот у кого нервы, похоже, ещё в детстве удалили. Вечно каменное лицо и этого его неизменное — нельзя, хозяин не велел.
Частенько в голове мелькает мысль огреть это амбала чем-нибудь по голове. Помню, как он меня швырнул в комнату, что я в стену врезалась и руку повредила. Потираю ушибленное тогда место.
Вали уже к себе! И он исчезает где-то в коридоре, по направлению к комнате охраны.
Ещё раз спасибо!
Быстро перебирая ногами, спускаюсь по лестнице. Я не бегу вниз — порхаю.
Чтобы пройти в коридор, где находится комната Тараса, надо пройти мимо кухни. А там свет.
Что ж сегодня за день такой⁈
Крадусь вдоль стенки до двери в кухню и краем глаза заглядываю туда. Лена хозяйничает. Тесто месит. Проскользнуть незаметно не получится. Вообще-то можно не сильно и заморачиваться, она никому не скажет, но меня уже возбудила эта игра в прятки. И я дожидаюсь, когда она отвернётся, чтобы прошмыгнуть в противоположный коридорчик к комнате Тараса.
Стою у его двери, набираюсь смелости, чтобы постучать. Была, не была!
Тихо стучу.
Глазом моргнуть не успеваю, как дверь открывается, и он рывком втягивает меня в комнату.
— Ой!
— Что так долго? — прижимает всем телом к стенке.
— Ждала, когда пёс уснёт, — перестаю дышать.
— Пёс? Ему подходит, — смеётся гортанно. — Как в мультике — жил-был пёс…
— Да, такой же старый и бесполезный, — глубоко вдыхаю.
В нос ударяет мужской запах, еле уловимый аромат туалетной воды, табака и ещё чего-то. Голова начинает кружиться. Так бы стояла и вдыхала бесконечно.
Берёт пальцами за подбородок и поворачивает мою голову в сторону, чтобы посмотреть на ссадину.
— Не стоит замазывать тоналкой. Может пойти воспаление и будет шрам. А он на твоём личике — лишний.
Как он это произносит… Глубоко, с хрипотцой в тихом голосе.
Вай… У меня ноги подкашиваются.
Я же влюблялась раньше, почему тогда ничего такого не чувствовала? Мне даже секс с Вадиком не сильно нравился, у нас больше было единение душ. Интересы общие…
А тут всё наоборот. Хотя я почти ничего не знаю о Тарасе, да и, судя по всему, он не горит желанием со мной чем-то делиться. Но, сука, притягательный физически.
Приподнимаю руки и кладу ему на пояс. Он вздрагивает и напрягается. Зажмуривает глаза, а потом отходит на два шага назад, оставив меня в полном разочаровании.
Неужели не нравлюсь? Нет… нет! Не верю.
Я ведь чувствовала только что, как что-то твёрдое в его широких спортивных трико упиралось в меня.
— Прости, — отворачивается. — Нам нельзя перегибать. Ты же не за этим сюда пришла…
А если и за этим тоже?
Сейчас я как никогда готова изменить этому старому муд… мужу. И ни капли бы не пожалела. Даже если он меня убьёт после этого.
— Рассказывай, как влипла, — садится на кровать и кладёт на колени подушку.
Усмехаюсь в сторону. Знаю я, что ты там прячешь. Подхожу к шкафу напротив кровати и прижимаюсь к створке.
— После школы я приехала в Москву поступать в университет. По ЕГЭ у меня были хорошие баллы, плюс подготовка. В общем, я поступила… На факультете познакомилась с парнем, Вадим Немцов, молодой талантливый художник. Стали общаться, переписываться в соцсетях. Ну, и…
— Встречаться, — договаривает за меня.
— Да. Потом в универе объявили конкурс красоты, девчонки уговорили меня участвовать. Там сначала мисс университет, потом Москва…
— Россия, Вселённая. Я в курсе.
— Спонсором был Волошин. Он сразу на меня глаз положил. Поначалу комплименты, знаки внимания. Потом пошли цветы. А перед финалом колье бриллиантовое привез, сказал, что оно будет отлично смотреться с платьем и короной. Я не взяла. Грубо отказала. Меня выбрали победительницей, хотя я до первого места явно не дотягивала. Тогда — то я и поняла, что в конкурсе побеждают не лучшие, а те, у кого спонсор побогаче.
— Не удивила, — усмехается.
— Корону я отдала вице-мисс и ушла. С того дня начался ад. Волошин меня преследовал, таскал подарки в комнату общежития, пока меня не было, передавал через подруг. Последней каплей была выходка, когда его охранники схватили меня на улице и
