моргать, глядя на него.
— Я не…Я думал…но я не… — проводя рукой по волосам, он садится рядом со мной. — У меня нет презерватива.
ЛУНА
Единственный раз, когда я решаю быть безрассудной и повеселиться, вселенная устраивает мне взбучку.
— Мне очень жаль, — извиняется Генри.
— Всё в порядке, — я падаю обратно на кровать и закрываю глаза.
Генри не виноват. Я не принимаю противозачаточные, а у него нет презервативов. Трахните меня. Или нет.
— Я не часто этим занимаюсь, — признается он, тоже падая на кровать, так что мы оба смотрим в потолок. — Или, скорее, не делал этого уже очень давно.
Я ему не верю. Не может быть, чтобы этот парень не трахнул весь земной шар. Я уверена, что половина населения земного шара с радостью легла бы с ним в постель. Больше половины. Минимум три четверти.
— Что ты подразумеваешь под часто? — спрашиваю я, натягивая толстовку и рубашку, когда сажусь обратно. Мои волосы выбились из свободного пучка, поэтому я закручиваю их наверх и закрепляю резинкой для волос. Чувствуя себя разгоряченной и обеспокоенной и, очевидно, не получающей ничего прямо сейчас, я сбрасываю толстовку.
Когда я снова смотрю на Генри, я вижу пару прекрасных карих глаз, смотрящих на меня снизу вверх, зрачки расширены от возбуждения, но его улыбка слабая и робкая. Бог секса внезапно превратился в студента-первокурсника колледжа. Он выглядит смущенным, пока я наблюдаю за ним. Я даже подумываю забрать свой вопрос обратно.
— Мне очень жаль, ты не обязан отвечать на этот вопрос.
— Дело не в этом, — кончики его губ изгибаются, когда он тоже садится. — Вообще-то, я не против рассказать тебе. Я просто… — он останавливает себя на полпути.
— Ты просто… — подталкиваю я.
Его глаза изучают моё лицо. В нём есть спокойная уверенность, что-то почти царственное, что заставляет меня сесть прямее. Когда его губы слегка приоткрываются, я загипнотизирована этим едва уловимым движением.
— Я подумал, что вблизи ты ещё красивее.
— О, — не совсем элегантный ответ, который я должна была ему дать, но я и не ожидала этого.
— И невероятно привлекательная… — он тянется к моему бедру. Его брови сведены вместе, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня.
Я обхватываю его лицо руками. Его губы мягки на моих, но прежде чем я успеваю потеряться в этом поцелуе, он отстраняется. Генри откидывается назад, внезапно смутившись, и убирает руку с моей груди.
— Прости, я…
— Не стоит, — говорю я ему, надеясь положить конец неловкому молчанию, повисшему между нами, но какое-то время мы оба молчим. И расстроены. Очень, очень расстроены.
— Итак…. — я заставляю себя заговорить; в противном случае, я бы сидела, притворяясь, что не хочу смотреть на него, хотя это всё, чего я хочу. Я жду, когда его взгляд вернется к моему. — Не часто? — я поднимаю бровь. — Очень часто?
Посмеиваясь, он откидывается на локти после того, как поправляет ремень. Серая рубашка, натягивается на груди и животе, смещаясь при его движении. Мускулы на его торсе становятся более соблазнительными, когда он ложится на кровать. Я думаю, это уловка, чтобы отвлечь меня. Это работает.
Между краем его футболки и верхом джинсов выглядывает полоска коричневой кожи. Я хочу проследить по ней своим языком и посмотреть, куда она меня приведет.
— Не часто.
Его голос удивляет меня. Мне требуется секунда, чтобы вспомнить наш разговор. И я не могу отделаться от мысли, что это никак не может быть правдой.
— Не может быть.
Генри слегка посмеивается, но кивает.
— Когда в последний раз? — спрашиваю я, в моих словах сквозит подозрение.
— Что я…
— Переспал с кем-нибудь. Потому что я скажу об этом сейчас, это было где-то сегодня утром в Лос-Анджелесе, не так ли?
Из него неожиданно вырывается взрыв смеха. Он качает головой.
— Ты думаешь, я сплю со всеми?
— Я не знаю! — я пожимаю плечами, прикусывая нижнюю губу. Я точно знаю, что, если бы я была похож на него, я могла бы заполучить любого, кого бы я ни захотела. — Итак…Когда ты в последний раз с кем-то спал?
Его улыбка медленно гаснет, пока он не начинает выглядеть застрявшим где-то между воспоминаниями и нежеланием вспоминать.
— Шесть месяцев назад.
— О, — я чувствую, что испортила момент, но ничего не могу с собой поделать и продолжаю держать язык за зубами. — Ты…хочешь поговорить об этом?
— Нет, — заявляет он. На лице снова непроницаемое выражение, но на этот раз он слегка улыбается мне. — Но спасибо.
— Хорошо, — я скрещиваю руки и ноги и наблюдаю за ним краем глаза.
— А как насчет тебя?
Этот нервный смех — мой.
— А что я? — спрашиваю я.
Его улыбка становится озорной.
— Твоя последняя связь?
Это простой ответ.
— Никаких случайных парней и перепихонов.
— Никогда?
Я качаю головой.
— Никогда.
Он присвистывает, а я просто пожимаю плечами.
— Моя абуэлита мексиканка, — сообщаю я ему, как будто это всё объясняет. Так и должно быть, но я всё равно уточняю. — В старших классах мне не разрешали ходить на свидания.
— Значит…ты никогда…
— Мой первый парень был в колледже. Это длилось всего несколько недель, но да, у нас был секс.
— Это был последний раз, когда ты с кем-то спала? — спрашивает он, пристально наблюдая за мной.
Я не уверена, почему я не хочу говорить об этом вслух. До этого момента я была честна, но два года — это долгий срок. И, честно говоря, он, вероятно, не сможет ничего сделать, кроме как осудить меня, учитывая срок.
— Нет, был кое-кто еще, но это закончилось два года назад.
Он очень быстро садится.
— Два года?
— Не смотри так удивленно. У некоторых из нас есть и другие дела, помимо секса, — я не сержусь и стараюсь, чтобы он услышал дразнящий тон в моём голосе. — В любом случае, я думала, что мне вот-вот повезет…
Он смеется, а это именно то, чего я хотела. Я не хотела, чтобы он думал о том, почему прошло два года.
— А если серьезно, разве такие парни, как ты, не всегда готовы? — говорю я.
— Такие парни, как я? — Генри звучит оскорбленно.
Я смотрю на него, как на тупицу.
— Да, такие великолепные парни, как ты, — я чувствую себя пьяной.
Выражение его лица меняется, и оно смягчается, когда он снова ложится.
— Я уверена, что люди постоянно набрасываются на тебя, — обвиняю я, закатывая глаза, пока он пытается не рассмеяться. — Видишь, я так и знала!
— Не всё время, — поправляет он, явно лжет.
Когда он поднимает
