на дороге, и не включаю свой гражданский телефон, чтобы нельзя было отследить меня по геолокации.
На шестой день я иду к директору еще с двумя папками: на Касьянова и Ломакина.
— Товарищ генерал, у меня еще двое, — протягиваю ему материалы.
Он берет их в руки, но я замечаю, что без особого энтузиазма.
— Садись, Ярик, — указывает на стул.
Я опускаюсь напротив директора, уже предчувствуя не очень приятный разговор.
— Я был утром у президента, — говорит.
Напрягаюсь всем телом.
— Он не разрешил их брать. Публичное задержание таких персон — это слишком.
Реформа по их сокращению по-прежнему в силе, но не более того.
Черт… Со всей силы сжимаю руки в кулаки под столом.
— Рейтинг президента сейчас катится еще ниже из-за скандала с журналисткой и наркотиками. Пресса это раздувает и ставит под сомнение честность правоохранительной системы, — пытаюсь его убедить.
— Это уже не наше дело, Ярик. Президент сказал не брать, значит, не берем.
Я просто не могу в это поверить. Откидываюсь на спинку стула и тру лоб. Алена в федеральном розыске, ей грозит в районе десяти лет лишения свободы, плюс еще накинут за побег. Я должен это остановить. Я срочно, срочно должен это остановить.
— Я вас понял, товарищ генерал, — наконец, говорю и встаю с места.
Директор так и не открыл папки на Касьянова и Ломакина, поэтому я забираю их.
— Возвращайся в министерство. Давно уже тебя там не было.
— Слушаюсь, товарищ генерал.
Я возвращаюсь в свой кабинет и принимаюсь думать, какие у меня еще остались варианты. Ехать к силовикам и пытаться договориться? Просить их?
Нет, точно нет. Если я к ним и поеду, то только чтобы лично надеть наручники.
Моя запись на прием к президенту все еще в силе. Он примет меня через шесть дней, если ничего не изменится. Но это слишком долго. Я не могу столько ждать. Я нахожусь в неведении о местоположении Алены, и это убивает меня. К тому же ее в любой момент могут найти. Вдруг Ира спрятала Алену недостаточно хорошо?
Да и что я скажу президенту? Уговаривать его брать силовиков нет смысла, если он уже отказал в этом директору.
У меня остается только один вариант. Расстрельный.
Я сгребаю все папки с компроматами в кучу, спускаюсь во внутренний двор, выхожу через него к торцу здания и ловлю на дороге попутку. Останавливается старенькая «Киа», я сажусь на заднее сиденье и называю водителю адрес.
Время близится к вечеру, надеюсь мне еще удастся застать ее на рабочем месте.
Машина тормозит у знакомого здания и на несколько секунд я зависаю, ловя флешбэки недавнего прошлого. Как стоял на этом же месте и ждал, когда выйдет Алена. Любовался ее красотой, пока она шла к моей машине, смущенно глядя себе под ноги.
— Приехали, — напоминает водитель кавказской национальности.
— У меня к тебе, друг, будут две просьбы. Заплачу.
— Какие? — настораживается.
— Ты дашь мне свой телефон и пойдешь погуляешь.
— Чего???
Достаю из кармана бумажник и протягиваю ему все пятитысячные купюры, которые там лежат. Кавказец пялится на деньги, будто не верит, что они настоящие.
— Не бойся, я не угоню твою машину. Мне всего лишь нужно позвонить с твоего телефона и пригласить в твой автомобиль одного человека. Это не займет много времени.
Водитель отрывает взгляд от денег и переводит его на мое лицо. Внимательно всматривается, будто пытается узнать.
— А я тебя раньше где-то видел… — прищуривается.
Тяжело вздыхаю.
— Будь другом, окажи мне услугу, о которой я попросил. Деньги настоящие.
Кавказец, подумав еще несколько секунд, берет из моих рук купюры и протягивает мне старенький «Хуавэй».
— Далеко от машины я не уйду! И буду внимательно за тобой следить!
— Хорошо.
Водитель наконец-то выходит, и я открываю на его смартфоне сайт газеты. Ищу телефоны сотрудников. Нахожу нужный и звоню. Гудки идут долго, и я уже отчаиваюсь дозвониться, когда слышу запыхавшееся:
— Яна Аверина, отдел экономики.
Голос звонкий и молодой.
— Здравствуйте, Яна. Это Ярослав Никольский.
Возникает долгая пауза, прерываемая только тяжелым дыханием собеседницы.
— Я вас слушаю, — напряженно отвечает спустя долгие секунды.
— Через дорогу от вашей редакции стоит белая «Киа». Выйдете ко мне, пожалуйста. Это важно.
— Буду через пять минут, — чеканит.
Жду, нетерпеливо барабаня пальцами по дешевой обивке сиденья. Дверь редакции открывается и закрывается каждые тридцать секунд. Кто-то выходит курить на крыльцо, кто-то направляется в сторону метро. Я не знаю, как выглядит начальница Алены, но когда из дверей выходит молодая блондинка в норковой шубе и на каблуках, почему-то не сомневаюсь, что это она.
Девушка уверенно направляется в мою сторону, хоть и не может меня видеть, поскольку задние окна такси затонированы. Когда она подходит близко, открываю заднюю дверь, приглашая ее внутрь. Салон тут же наполняется сладковатым запахом женских духов.
— Здравствуйте, — смотрит на меня слегка удивленно.
Несмотря на тусклый свет, у меня получается хорошо рассмотреть девушку.
Дерзкий взгляд, уверенность в лице. Такой палец в рот не клади — откусит руку по локоть.
Я не очень хорошо отношусь к этой Яне, если честно. Мне не нравилось, как она капала на мозги Алене и постоянно ее науськивала что-то у меня разузнать. Алена все время говорила о ней с трепетом, уважением, но иногда и со страхом. Яна для нее — это эталон.
Но сейчас я благодарен этой девушке за то, как она землю роет, чтобы обелить имя Алены.
— У меня есть для вас интересная информация, — кладу ей на колени папки. — Это финансовые махинации и взятки Балакина, Колобкова, Вершинина, Синицына, Ломакина и одного полковника МВД по фамилии Касьянов. Уверен, что вашей газете это будет интересно.
Девушка аж дыхание задерживает — я замечаю это в сумраке салона. Проводит по верхней папке наманикюренной ладонью и открывает ее. Там много бумаг, исписанных
