мелким шрифтом. Если Яна возьмется читать их внимательно прямо здесь, то придется арендовать автомобиль у водителя на всю ночь.
Но Аверина пробегается по документам быстро, останавливаясь лишь на особо важных цифрах. В какой-то момент ее пальцы начинают подрагивать.
— Это точно правда? — наконец, подает голос.
— Думаете, я привез вам фальшивку?
— Нет, что вы… Просто… — поднимает на меня взгляд.
— Просто в это сложно поверить, я понимаю.
— Это материалы Федеральной службы безопасности, — резонно замечает.
— Так точно.
— Откуда они у министра экономики?
А она не промах.
— Не важно, Яна. Важно, что выход этого в свет, — указываю глазами на папки. — Поможет спасти Алену.
Девушка едва заметно кивает.
— Как она? Скажите мне, пожалуйста, что вы знаете, где Алена, потому что мы все с ума сходим. Я каждый день разговариваю с родителями Алены, они в панике. Я уже не знаю, как их успокоить, — голос Яны слегка дрогнул, и она на секунду замолчала. — К нам в редакцию несколько раз приезжали с обысками… Допросы каждый день.
Изъяли все личные вещи Алены, ее сумку, которая осталась в редакции, телефон…
— Алена в безопасности, — говорю успокаивающе. — Но чтобы вытащить ее из всего этого, мне нужна ваша помощь, Яна. Напишите статью, опубликуйте все эти материалы на вашем сайте.
— Против Алены устроили все это из-за вас? — прищуривается и внимательно всматривается в мое лицо, пытаясь прочитать по нему правду. — У вас конфликт с силовиками?
Ну совершенно точно не промах. Сколько ей лет-то? Двадцать восемь, кажется, Алена говорила? На безымянном пальце правой руки помолвочное кольцо с голубым камнем. В восторженных речах Алены о начальнице было что-то про то, что Яна работает журналистом с первого курса журфака. Руководителем отдела стала в двадцать три года, что ли. Та еще акула пера.
— Важно, что Алена невиновна, — отвечаю. — И я лично очень благодарен вам за то, как вы защищаете Алену. Но этого, к сожалению, мало. Чтобы спасти Алену, нужно опубликовать материалы.
Яна снова кивает.
— Статья выйдет послезавтра.
— Это было бы замечательно.
— Всего доброго, Ярослав.
— И вам.
Яна выходит из автомобиля и, прижав к груди папки, торопится в редакцию.
Глава 75
ЯРОСЛАВ
У совместной статьи Яны Авериной и Павла Строева эффект разорвавшейся бомбы. Еще хлеще, чем был у статьи Алены про мои реформы. Телеграм-каналы сошли с ума. Я уже молчу про интернет, ТВ и радио. И если в случае с повышением налогов, мог выйти пресс-секретарь президента и сказать, что ничего подобного не планируется, то с коррупцией так не получится.
— Мы будем разбираться. Проведем проверку, — сдержанно ответил представитель главы государства.
Я не еду утром в министерство, несмотря на то, что директор поручил мне возвращаться туда. Приезжаю на Лубянку, поднимаюсь в свой кабинет и жду, когда меня вызовет генерал. Я готов к увольнению из ФСБ, министерства экономики и даже к уголовному делу против меня.
В коридорах за дверью слышится суета. Торопливые шаги ходят туда-сюда, громкие голоса обсуждают произошедшее. Включаю телевизор и смотрю выпуски новостей. Такое ощущение, что в стране других событий, кроме финансовых махинаций силовиков, сегодня нет. Даже когда Алена написала про повышение налогов, даже когда саму Алену объявили в розыск, по телевизору показывали и другие новости тоже. Сегодня же никаких других новостей нет.
Время идет, меня никто не вызывает. Команды брать силовиков тоже не поступает, хотя после такого резонанса должна. Это настораживает. Если и после сегодняшнего информационного взрыва предпочтут закрыть глаза на махинации силовиков, то я уже не знаю, что тогда делать.
Из приемной директора мне звонят только ближе к вечеру. Я направляюсь к шефу спокойно, без нервов.
— Здравствуйте, — захожу к нему.
Директор сидит за столом злее, чем сам черт. На лбу проступила испарина.
Кажется, что он даже постарел лет так на пять-семь.
— Садись, — указывает глазами на стул, даже не здороваясь со мной.
Послушно опускаюсь напротив шефа.
— Наши секретные материалы утекли в прессу. Мы будем проводить внутреннюю проверку, кто это сделал.
Заявление заставляет меня улыбнуться.
— Тебе весело? — становится еще чернее.
— Не надо проводить никакую проверку. Я готов сознаться. Это сделал я, товарищ генерал. Впрочем, вам и так известно.
Он явно ждал от меня честного признания. Глаза наливаются кровью, и я вдруг ловлю себя на мысли, что еще никогда не видел директора таким разъяренным.
— Ты хоть понимаешь, что ты натворил??? — взрывается криком.
— Понимаю и готов понести наказание, — спокойно отвечаю.
— Я только что от президента! Он в ярости! Рвет и мечет! Ты опозорил президента на всю страну!
— Каким образом?
— А ты сам не понимаешь!!??
— Вы имеете в виду, что глава государства теперь не переизберется, потому что люди узнали о коррупции в его ближайшем окружении? Мне казалось, это и так все знают…
Директор жадно хватает ртом воздух. На секунду мне даже начинает казаться, что он задыхается.
— Товарищ генерал, вам плохо? — обеспокоенно интересуюсь, привстав со стула. — Давайте я позову вашу помощницу?
Продолжая глотать ртом воздух, директор приказывает мне сесть на место.
— Ты… — сипит. — Ты нас всех подставил.
Я молчу, ожидая, когда генерал придет в себя. Он большими глотками осушает стакан воды и с шумом возвращает его на стол.
— Это предательство, Ярослав! Ты предал меня, службу, президента! Ты предал наше доверие! Я лично просил за тебя президента, я лично пробивал тебе должность министра! Я верил в тебя! Видел в тебе потенциал! Но ты всех нас крупно подставил!
Какое-то гребанное дежавю. Кажется, еще совсем недавно я говорил что-то подобное Алене. Нутром ощущал ее предательство, и выть волком хотелось. Не понимал, как она могла так со мной поступить.
Сейчас же та статья, реформы, налоги — все это кажется чем-то из прошлой жизни. В центр моей вселенной вышла Алена
