Глава 22
После занятий Бето остался в школе художественного мастерства поработать в читальном зале.
Он взял с полки несколько журналов и стал нехотя их перелистывать.
Из головы не шла размолвка с Марисабель. Несомненно, он сделал промашку, поехав с Лили в парк Чапультепек, это не вызывало у него сомнений.
Они славно провели время, гуляя по парку, среди множества детей и взрослых, кормили птиц. Катались на разных каруселях. Любовались на экспонаты из раскопок.
Потом перекусили у стойки маленького кафе.
Лили брезгливо жевала сандвич с сыром, запивая его кока-колой, это была единственная не мексиканская пища среди разного рода переперченных национальных кушаний.
— Неужели тебе не нравятся наши маисовые лепешки с перцем? — удивился Бето.
Рот его был набит, он поднес к самому носу Лили сложенную вдвое надкушенную лепешку, остро пахнущую чесноком, перцем и другими специями, внутри которой находилось мерзкое крошево из Бог весть каких растений, а может быть, и насекомых.
Лили взвизгнула и почувствовала тошноту. Бето не знал, что она не переносит национальную кухню. Возможно, она унаследовала это отвращение от матери-немки.
— Бето! Живи сам и давай жить другим! — строго произнесла она один из лозунгов свободного мира.
То ли не поняв всю серьезность ее декларации прав человека, то ли решив ее подразнить, Бето предался воспоминаниям:
— В квартале, где я вырос, много всяких лакомств продавали. И большие личинки, которые водятся на деревьях-магэй, и рачков-акосилес, их вареными и жареными едят, и грызунов-тепескуинтлес, и мясо броненосцев, — мечтательно закрыв глаза, декламировал Бето свои детские воспоминания простолюдина.
— Бето, побойся Бога! — взмолилась Лили.
— Матушка Чоле до сих пор печет их, — не унимался Бето. — И начинку сама готовит. Мы с мамой Марианной иногда на кухне по три-четыре съедаем!
Помирились на кофе и сладком пироге.
А потом гуляли.
Она шла, обняв его за талию, он ощущал, как ее тело гибко передвигается рядом с его телом, чувствовал, как ей приходится припрыгивать, чтобы идти в ногу (в его большом шаге укладывалось два ее шажка), и нарочно путал ее своими внезапными припрыжками, за что получал резкий толчок бедром, и это ему в общем-то нравилось.
Лили словно подменили, куда пропала ее смешливость, задиристость?
Скосив глаза, Бето поглядывал на ее мальчишескую стрижку с хохолком на макушке, и, словно чувствуя этот взгляд, Лили вышагивала еще «сексуальнее», еще теснее прижималась к нему.
Они стояли под огромной раскидистой сейбой.
Лили притиснула его к стволу, встала на цыпочки и уверенно поцеловала.
По всему было видно, что целоваться ей нравится и что она хорошо знает, где у парней находятся рты…
Закрыв глаза, Бето ответил ей неумелым поцелуем.
Почему-то тут же он увидел лицо Марисабель, и на миг ему почудилось, что он целует ее. Он почувствовал стыд, словно она явилась не в воображении, а наяву, и стала свидетелем его измены.
— Бето, — томно прошептала Лили. — Ты такой вкусный… Поцелуй меня еще…
Будто целоваться начал он, а не она.
Слово «вкусный» вызвало у Бето не то раздражение, не то смех, и он, переведя дух, сказал, благоразумно отойдя от ствола огромного дерева:
— А запах перца «ахи» не мешает?..
— С твоим ртом я готова съесть все что угодно…
— Ты чему ухмыляешься? — голос Кики вывел его из задумчивости. — Увидел тебя в окно и решил спросить, как вчерашнее представление закончилось? Надрался я, ничего не помню…
Кики, поморщившись, потрогал пластырь на носу, распухшем от общения с кулаком вышибалы Диди, и объяснил:
— Зацепился ногой за корневище…
— Нам понравилось представление, — нехотя ответил Бето. — Особенно Неукротимая Виктория.
— А Вивиан? — осклабился Кики. — В трусиках полосатых? Фигуристая такая… Больше не плясала?
— Нет, такую не видел, — сказал Бето, поднявшись из-за стола и ставя журналы на стеллаж.
Он направился к выходу из читального зала, Кики последовал за ним.
Бето изредка встречал его в школе художественного мастерства, он знал, что Кики работает в фотолаборатории.
От двух-трех общений с ним и его другом Себастьяном, который был в этом содружестве за старшего, Бето не вынес положительных воспоминаний: стычка с Себастьяном на вечеринке у Лили из-за Марисабель чуть не закончилась тогда потасовкой. Бето, выросший в почти трущобном квартале, не раз вынужден был вступать в драки. Но задирой не был и пристрастия к выяснению отношений при помощи кулаков не имел.
— Ты пригласил к себе, — сказал Кики. — Так мы с Себастьяном заглянем?
У Бето мелькнула мысль: надрался и ничего не помнит, а то, что из чистой вежливости он пригласил их зайти, не забыл… Эта вполне резонная мысль тут же улетучилась.
— Конечно, только предупредите часа за два…
Откуда ему было знать, что Кики появился рядом с Бето по указке Себастьяна, это он не забыл о приглашении, а было оно как нельзя кстати.
Гораздо больше занимало Бето другое: какой такой «мужской совет» ожидала получить от него Лили? Забыла спросить? И если это даже был только повод, чтобы вытащить его на свидание, то что он ответит Марисабель, когда та спросит его о характере «женского вопроса» и смысле «мужского ответа»?
В отличие от отца, Бето, испытывая чувство досады, пользовался другим жестом — кусал большой палец правой руки, при этом выражение лица у него было, как у человека, по ошибке съевшего вместо ложки конфитюра из киви ложку касторки.
Марианна и Чоле прервали разговор о детях в ту самую минуту, когда вернулась Марисабель.
Ее привез Серхио, друг из балетного училища, она заметно прихрамывала. На вопрос Марианны, что произошло, она, помолчав, ответила:
— Потянула ногу на занятии в балетном классе…
Марианна всплеснула руками.
— Марисабель, я немедленно вызову доктора! — и направилась к телефону.
Марисабель капризно топнула ногой.
— Мамочка, прошу тебя, не беспокойся, это чисто профессиональное, у нас это часто бывает. Помнишь, когда я еще дома с мамой Джоаной занималась?..
— Но это может быть опасный вывих, и ты поначалу просто не чувствуешь, насколько это серьезно!
Марисабель поцеловала Марианну и отчеканила:
— Я не маленькая. Если почувствую себя хуже, мы тут же вызовем нашего доктора.
Марисабель прилегла на кушетку.
Чоле, которая сразу бросилась на кухню, через некоторое время вернулась, неся баночку с каким-то снадобьем, вату и бинт.
