темные тона. Темно-синий костюм и галстук. Полированные часы Ролекс и запонки. Он стоял перед дверью на террасу моего дома со стаканом в руке. Его теплый взгляд окинул меня с головы до ног, от моих волос до тарелки с клубникой и стакана текилы на столе рядом со мной, до моих красных бархатных туфель на шпильках.
— Только не говори, что рассказы моего мужа тебе наскучили.
Антонио умел подбирать слова, заставляя других сидеть на краешках стульев, но я не могла заставить себя слушать одну и ту же историю снова и снова.
— Похоже, они тоже не смогли удержать твой интерес. Хотя, может, это просто потому, что ты знала, что часть истории будет про то, как он трахает свою двадцатилетнюю девственную невесту.
Я вздрогнула. Антонио, должно быть, злится на меня больше, чем я думала.
Я надеялась, что он рассказал это более волнующе, чем было на самом деле. В моем первом разе не было ничего романтического. Он был холодным и механическим, оставляя пустоту в моей груди, которую я пыталась заполнить, завоевав любовь мужа. Какая это шутка.
— Разве это не входит в твои обязанности: изображать интерес ко всему, что он говорит?
В его взгляде мелькнуло что-то похожее на сухое веселье, но он не ответил. Он ступил на террасу, напряженно расправив плечи. Я не могла отделаться от мысли, что он взвешивает свои возможности, и мне показалось, что он скорее потерпит мое присутствие, чем вернется в дом.
— Его грубость оскорбила твои нежные чувства? — спросила я.
— Не совсем.
Его глаза устремились на меня, до краев наполненные холодной яростью. Она потускнела до чего-то теплого, когда его взгляд скользнул вниз по моей шее и обнаженному плечу.
Я стряхнула с себя дрожь.
— Ты отомстишь за мою честь, офицер?
— Не уверен, что вижу смысл в том, что у тебя мало что осталось.
Я надула губы.
— И как раз в тот момент, когда я начала думать, что тебе не все равно.
— Не задерживай дыхание, милая.
— Клубнику?
Когда он посмотрел на плод в моей руке, будто это было оскорбительно, я вздохнула. Затем откусила кончик и слизнула сок с губ. Его взгляд последовал за этим движением, теплее и тяжелее, чем прикосновение моего языка.
— Почему тебе так не нравится мой муж?
— Да.. почему?
Я замерла при звуке голоса Антонио.
Аллистер выглядел абсолютно равнодушным к тому, что мой муж услышал меня, даже не обернулся, чтобы удостоить своего работодателя вниманием и не соблаговолив ответить на вопрос. Антонио никогда не обращал внимания, когда я разговаривала с мужчинами, но я не была уверена, как он отреагирует, если я останусь наедине с одним из его сотрудников.
— О чем вы двое говорите?
— О мифологии, — сказала я скучающим тоном. — Греческой.
— Ах. Моё любимое.
Аллистер сделал глоток, глядя на бассейн. Он выглядел таким же апатичным, как и раньше, но что-то еще пробивалось сквозь его безразличие. Он был слишком апатичен. Тень чего-то темного, проходящего подо льдом.
— Я должен был догадаться, что найду тебя здесь, ленивую у бассейна.
— Да, но ведь можно терпеть одну и ту же историю только пять раз. Хотя я слышала, что ты сегодня все перепутал.
Антонио усмехнулся, подошел к моему шезлонгу и провел рукой по моей шее.
— Не сердись, дорогая. Это была со вкусом подобранная история, обещаю. — его взгляд переместился на Аллистера, застыв от веселья до зазубренной стали. — Я же не говорил им, что ты обагрила кровью мой член.
Я съежилась.
Напряжение было таким удушающим, что я едва могла дышать. Оно оседало в воздухе, как влажность позднего лета, наполняя мои легкие и касаясь моей кожи.
Я осушила свой стакан текилы, закусив. Выпивка выжгла унижение в моем горле. Мой муж злился на меня по множеству причин, но это — что бы это ни было — не в мою пользу. Двое мужчин даже не смотрели друг на друга, но никто не мог не заметить туго натянутую между ними ярость.
— Твои друзья скучают по тебе. — Антонио сжал мою шею достаточно крепко, чтобы я поняла предупреждение. — Не задерживайся.
Он исчез внутри.
Злоба плясала в воздухе, отказываясь уходить. Мой взгляд переместился на Аллистера. Апатичный, но подчеркнутый чем-то очень страшным.
Тихий, неуютный смех вырвался у меня.
— Похоже, моему мужу ты тоже не нравишься. — я сглотнула. — Не боишься, что он найдет себе другого грязного федерала для работы?
Его взгляд говорил, что он ни в коей мере не боится.
Я никогда не видела, чтобы кто-то так безразлично относился к моему мужу, не говоря уже о его сотрудниках. Похоже, Аллистер не покупал то, что продавал Антонио, как все остальные. Это было... освежающе, и первое, что мне действительно понравилось в этом мужчине.
Напряжение в воздухе все еще было таким сильным, что у меня закружилась бы голова, если бы я это не разогнала.
— Сегодня без пары?
— Нет.
— Что случилось с... — я бегло просмотрела список блондинок, которых он выставлял напоказ, и нашла имя последней. — Поршей?
— Однообразие.
— Но вы идеально подходили друг другу. — я вздохнула, будто была серьезно расстроена. — Оба великолепны, сдержанны, бесчувственны... А что, если это была она, а ты отшвырнул ее в сторону, не дав ей ни единого шанса?
Его пристальный взгляд, на который не произвело никакого впечатления то, что я произнесла, тронул меня.
— Я и не знал, что ты так много вкладываешь в мои отношения.
Я поднялась на ноги, вытаскивая шпильки из волос, и направилась к нему. Длинные пряди упали мне на спину. Его тело напряглось, когда стук моих каблуков приблизился, но он не смотрел на меня, пока я не встала перед ним.
— Ты никогда не думал, что проблема, возможно, в тебе? — я взяла стакан из его рук и сделала глоток.
Водка в его стакане всегда была вкуснее любой другой.
— Полагаю, ты собираешься просветить меня? — он забрал свой стакан обратно.
Он всегда поворачивал его, чтобы выпить из другого места, кроме того, где мои губы соприкасались, но сегодня он выпил прямо из того места, где моя красная помада оставила след. Это вызвало странный прилив тепла к моему животу.
Я сглотнула.
— Женщина любит, чтобы в ее жизни было немного страсти и непосредственности.
