меня не было бы проблем с любой частью анатомии определенной девушки. Честно говоря, я бы позволил ей плюнуть мне в рот.
— Так, а если ты хочешь...
— Съесть киску?
Она покраснела.
— Это вышло за рамки того, что должно было быть, — пробормотала она, возясь с ручкой.
— Ты все это записываешь, Саша? — я поправил манжету.
— Почему никаких поцелуев? — ее неловкие движения замерли, любопытство не хотело отпускать ее.
Она думала, что нашла что-то, часть головоломки сотворившую меня. По правде говоря, она, вероятно, была близка к этому. Если она потянет за эту нить достаточно сильно, то сможет освободить другую.
— Помада, — сказал я. — Ненавижу ее.
В частности, красную.
Пятно в форме сердца на моей щеке. Красный отпечаток, оставленный на краю грязного стакана или зажженной сигареты, лежащей на потрескавшемся асфальте. Скручивание маленького черного контейнера. Я чертовски ненавидел все это.
— Значит, причина не связана с мыслями о загрязнении? — она толкнула.
— Нет.
В основном это было правдой. Когда я был взволнован или напряжен, моя проблема с чистотой увеличивалась, но в остальном, мне просто нравилось быть чистым. Мне нравилось чистое место, чистая одежда, и не класть в рот грязное дерьмо, как использованная коммунальная ручка. Чтобы не просыпаться от насекомых, ползающих по мне. Чтобы не пришлось смывать грязь с моего тела в питьевом фонтанчике.
— Наш сеанс подходит к концу, но у меня есть еще один вопрос. Какое твоё самое первое воспоминание о номере три?
Тук, тук, тук.
Стук эхом отдавался в моей голове, три тяжелых удара, которые я все равно смог бы услышать, даже если бы закрыл уши руками.
— Они всегда стучали три раза, — сказал я.
— Кто?
— Люди, создавшие меня.
23 года, Июль 2014
Джианна
— С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
Открыв дверь клуба, до меня донесся крик сотни разных голосов. Конфетти падало, искрясь в тусклом освещении и щекоча мою обнаженную кожу, когда касалось моих плеч. Воздушные шары взлетели к потолку, искажая вид фотографии, на которой я посылаю воздушный поцелуй камере, занимающей всю дальнюю стену. Песня Birthday группы The Beatles заполнила комнату.
Валентина подбежала на шпильках и обняла меня.
— С Днем Рождения!
— Тебе не кажется, что ты немного перестаралась, Вэл?
— Это из-за снимка? — она нахмурилась, отпуская меня. — Думаешь слишком большой?
Смеясь, я поцеловала ее в щеку.
— Он прекрасен.
Я пробиралась в клуб, обнимая и благодаря людей за поздравления с Днем Рождения, пока у меня не заболели щеки. Мой мир накренился, когда кто-то подхватил меня за талию и развернул. Развернувшись, пристальный взгляд Луки сфокусировался на моих ногах, все еще болтающихся в сантиметрах от пола.
— Ты должна мне денег, Джианна.
Я нахмурилась.
— Вот как ты поздравляешь всех с Днем Рождения?
— Только девушек, которые пытаются выкрутиться из долгов.
— Ох, пожалуйста, — я смахнула несуществующую пушинку с его плеча. — Ты проиграешь в следующей ставке. Я только экономлю наше время обменом, и все.
Сухой смешок вырвался с него, и он поставил меня на ноги.
— Думаю, ты худший из всех нас обманщик, и ты даже не Руссо по крови.
Он снова сел за барную стойку.
— О-о, смотри, — сказала я, вставая между Лукой и Нико, который сидел рядом с ним. — Я так популярна, что меня чествуют присутствием великого Николаса Руссо на моем дне рождения.
Нико одарил меня полуулыбкой, держа в руке стакан виски.
— Сегодня вечером у меня встреча здесь.
— А-а-а, — ответила я, понимая, что встреча пройдёт внизу, в конференц-зале. — Как думаешь, ты можешь хотя бы притвориться, что здесь ради меня?
— У тебя здесь куча народу.
Я надулась, оглядывая переполненный клуб.
— Верно.
Мы не говорили о той ночи год назад. Ни разу, с самого утра. Это как: если мы не говорили об этом, этого не было. Однако тайна съела большой кусок моей души. Сожаление было голодным зверем, и каждый день оно питалось.
Нико и Лука посмотрели на дверь. Они одновременно встали, и я обернулась, чтобы увидеть человека, которого не узнала — черный костюм, черные волосы, блеск Коза Ностры в глазах.
— Кто он? — спросила я.
— Не твое дело, — ответил Нико.
Он не сводил глаз с рукотворного человека, когда обхватил мой затылок и притянул меня к своей груди в грубом, коротком объятии.
— С Днем Рождения, — сказал он и добавил: — Постарайся расслабиться сегодня, ладно?
— Конечно, Папочка.
Он игриво оттолкнул меня за лицо, а затем оба Руссо направились к человеку, который не имел ко мне никакого отношения.
Валентина толкнула меня плечом, когда заказывала большое количество напитков из бара, и вскоре после этого я потерялась в дне рюмки, походах в туалет и пьянящем, раскованном приливе крови.
Фиолетовый, желтый, синий. Панели под моими ногами мигали взад и вперед, отбрасывая свет на мои голые ноги и белое платье. I Kissed a Girl — Кэти Перри гремела в динамиках, когда тела на танцполе вместе двигались, конечности дрожали, бедра крутились, губы соприкасались.
Фиолетовый. Капля пота скатилась по моей спине. Желтый. Скольжение кожи по моей. Касание рук шеи. Я подняла тяжелые пряди и посмотрела вверх.
Синий.
Мое дыхание замедлилось, как и движения.
Я выдержала его взгляд, когда он стоял рядом с Нико в баре. Аллистер ответил на слова Туза, но не сводил с меня глаз.
Покачивание бедер, скольжение рук по волосам — они двигались в ином ритме. Медленнее. Сексуальнее. Как прикосновение шелковых простыней к обнаженной коже. Удерживая его взгляд, я губами пропевала строчку песни. Слова лились из моего накрашенного красной помадой рта, чувственные выдохи срывались между приоткрытыми губами.
Его глаза потемнели.
Я только играла с ним, но где-то в середине этого, мое тело смутилось. Кровь в жилах закипела. Соски напряглись. Пот блестел, как капли масла на моей коже, щекоча, скользя между моих грудей.
Его взгляд скользнул к моей фотографии на стене позади меня, прежде чем встретился со мной глазами.
Я улыбнулась, подняла руку и послала ему сладкий поцелуй.
С дрожащими ногами я споткнулась о танцпол полчаса спустя и поплыла наверх, чтобы успокоить пульсирующую музыку в моей голове.
Открыв дверь в ВИП-комнату я остановилась, взявшись за
