– Я даже не знаю свою невесту. – Кадир взмахнул руками, проклиная судьбу, которая, по всей видимости, издевалась над ним. Признайся он сразу, ничего этого не случилось бы, и ему не пришлось бы оправдываться. Следовало сразу обозначить границы дозволенного, но вместо этого он повел себя как озабоченный подросток.
– Насильственный брак, – произнесла Лекси с отвращением, – не думала, что они до сих пор практикуются. – Ощущение фальши до сих пор не покидало Лекси.
– Отец запретил их, – объяснил Кадир сухо, – но в моем случае пришлось сделать исключение.
Лекси молчала. Кто знает, можно ли теперь верить его словам?
– Это прозвучит дико, но стабильность в королевстве теперь зависит от того, насколько хорошим мужем я стану для принцессы Халимы.
– Но как вы полюбите друг друга, если даже не виделись?
– Любовь? – Кадир усмехнулся, словно она сморозила несусветную чушь. – Я, законный наследник, сын султана, должен жениться на незнакомке, пусть даже у той усы и несколько десятков фунтов лишнего веса, а тебя заботят какие-то чувства!
– А может, она красавица? – предположила Лекси, с ужасом отмечая про себя укол ревности.
– Все равно, – отрезал шейх. – Сама мысль о принуждении невыносима.
– Но ты смирился?
Кадир склонил голову:
– Ради своего народа. Ради отца.
– Нужно было сразу сказать.
Укор в ее словах болью отозвался в его сердце.
– Знаю, мне очень жаль, – извинился он снова, понимая, что на ее месте ни за что бы не простил сам себя.
– Жаль? – Лекси не смогла удержаться от сарказма.
– Я не должен был прикасаться к тебе, позволять себе даже смотреть в твою сторону, желать тебя… – Он стиснул челюсти и встретил взгляд ее глаз, ожидая найти в них хоть какой-то отклик. – Даю слово, подобное больше не повторится.
– Не повторится, если ты одумаешься. – Лек-си скрестила на груди руки. – Разорви контракт.
– Не могу.
– Просто отпусти меня, и забудем о том, что было.
– Не могу, – повторил он.
– Неужели Зенхаб обеднеет, если ты сам оплатишь эти дурацкие неустойки? У меня нет денег.
– Ты нужна мне.
– Боже мой, в мире полно отличных пилотов! – воскликнула Лекси, хотя сердце екнуло при мысли о том, какой смысл на самом деле мог бы заключаться в его словах.
Кадир вздохнул, понимая, что то, что он скажет дальше, заденет ее еще больше. Вероятно, уже никакие пени и штрафы, изобретенные королевским юристом, не будут иметь значения.
– Я устроил все так, чтобы побыть вдвоем с ней какое-то время перед свадьбой, чтобы нам обоим проще было решиться.
– И при чем тут я?
– С пилотом-мужчиной такой вариант невозможен.
Лекси тяжело сглотнула.
«Может, еще и свечку вам подержать?» – вертелось на языке, но остатки гордости не позволяли вновь сорваться на крик. Хватит на сегодня истерик.
Кадир поступил с ней подло, но лишь потому, что это свойственно всем без исключения мужчинам. Она проявила слабость – и теперь стоило винить во всем только себя. И если Кадир по-хорошему не желает заплатить за прошедшие недели, она исполнит свой контракт до конца – отработает на него оставшийся срок и получит то, что ей причитается, все до цента. Эти деньги ее по праву. Дома ждет умирающая мать и куча долгов.
В гробовой тишине Лекси проследовала к выходу и открыла перед шейхом дверь, давая понять, что разговор окончен. Кадир приготовился услышать худшее.
– До завтра, ваше высочество.
– Так ты остаешься?
– Не вижу причин уходить.
Нескончаемое шафраново-желтое море проплывало под крыльями самолета, и, прильнув к покрытому изморозью стеклу, Лекси силилась разглядеть в иллюминаторе хоть что-то, кроме песка. Изредка глаз натыкался на одинокие скалы, разбросанные тут и там среди пустыни, но постепенно вид сменился. Теперь уже преобладали серовато-коричневые цвета.
– Пролетаем Северные горы, – пояснил Юсуф, один из советников Кадира, временно взявший на себя роль ее персонального гида.
Она взглядом указала на новенький путеводитель у себя на коленях и процитировала:
– «Бесплодные и суровые земли, занимаемые разрозненными племенами кочевников». Знаю.
Тот снисходительно кивнул, отправляя в рот ядрышко соленого арахиса.
– Я слышала, там была какая-то заварушка.
– Это правда, – подтвердил Юсуф. – Много крови пролилось за годы гражданской войны, но доблестный султан Халиф положил ей конец, примирил главарей кланов, и вот уже много лет в Зенхабе царит мир.
Зная не понаслышке жестокость нравов, до сих пор господствующую на Ближнем Востоке, она не могла не уважать этого человека. Едва ли не каждый испытывал перед султаном благоговейный трепет.
– Он был достойным королем, – рассудила Лекси.
– Как и его сын, – немедля отозвался советник. – Наш молодой правитель – образчик мудрости и справедливости.
При упоминании Кадира она едва заметно улыбнулась. Молодой наследник престола, каким она успела его узнать, был человеком из плоти и крови, пусть и красивым, как бог, но все же человеком, которому не чужды слабости. Откуда ни возьмись, острое чувство тревоги пронзило ее, и Лекси поспешила вернуть лицу непроницаемое выражение.
Юсуф, к счастью, был слишком преисполнен гордости за свою столицу, и ничего вокруг не замечал.
– Взгляните, как прекрасна Мезейра с высоты!
Лекси вновь выглянула в иллюминатор и не смогла сдержать восторженного возгласа. Неприветливый и однообразный пейзаж остался далеко позади. Они снижались посреди зеленого оазиса, простирающегося на много миль вперед до самого побережья.
Стройные минареты мечетей соседствовали тут с потрясающими воображение небоскребами сплошь из стекла. По карте города можно было проследить его богатую историю. Португальцы, персы, арабы – каждый народ оставил на ней свой отпечаток. Черепичные крыши старого центра в бело-розовых цветах олеандра, стройные кварталы – наследие колониальной империи – перетекали в асимметричные окраины, пестрое нагромождение рынков и площадей. Мезейра была живой, развивалась, она не застыла во времени.
– Как красиво… А это что за здание?
– Университет, – пояснил Юсуф. – Открыт пять лет назад по личному указанию его высочества.
– И разумеется, только для мужчин, – хмыкнула Лекси и немного смутилась, почувствовав на себе удивленный взгляд советника.
– Боюсь, ваши представления о Зенхабе несколько устарели. Султан Кадир делает все возможное, чтобы вывести свой народ из пучины невежества.
– Вот как. – Она натянуто улыбнулась, напоминая себе о цели данного путешествия: работа, работа и еще раз работа. Влюбляться в благородного султана не входило в планы.
