- Привет, Никита! – Ну, как ты? Как нос? Не болит? – выпутываюсь из его могучих лап.
- Ничего не болит! Здоров, как бык! Можно было меня и не отправлять, здесь бы пару дней отлежался и на буровую!
- Ну, извини уж! Лучше перебдеть, чем недобдеть. У тебя вся жизнь впереди, не хватало ещё осложнений получить такому молодому интересному! – он усаживается по-свойски верхом на свободный стул. Мы в медпункте, всё официально, но у Красавчика так и чешутся руки меня поймать и зажать,
- Значит, я тебе интересен? – переходит сразу к делу. У Никитоса дорога ухаживаний, как и знакомства, извилистой быть не может, - ты обещала поговорить серьёзно, когда хлюпик-недомерок Стрельцов поправится. Так вот, ему там полегчало, уже можем, - у меня возникает зверское желание повторить подвиг Игоря и снова отправить Никитоса в нокаут прямым ударом в нос. Но я же, во-первых, женщина, во-вторых, врач, так что обхожусь вопросом,
- Никит, а тебе не кажется неуместным называть недомерком мужчину ростом метр восемьдесят? И хлюпиком человека, расквасившего тебе нос? – он тут же смущается и рефлекторно хватается за лицо, но потом полёт мысли уводит его не туда,
- Откуда ты знаешь?
- Хочешь сказать, что налетел в вагончике на косяк и поэтому валялся в сугробе у леса, почему-то вместе со Стрельцовым?
- Про рост, откуда знаешь? – вот ещё следователь нашёлся,
- Так не слепая, вот в тебе, думаю, метра два точно есть, - улыбается горделиво,
- Метр девяносто восемь…
- Всего-то парой сантиметров ошиблась.
- Фиг с ними, с сантиметрами, мы хотели поговорить о нас!
- Ты хотел, я нет! – наступило время быть твёрдой, - не, о чем говорить, никаких нас не может быть в принципе. Мы – друзья, этим всё сказано!
- Но ты же обещала! – прямо предъявляет, как будто долг требует.
- Что? Где и когда? С самой первой встречи мы условились только о дружеских отношениях!
- Но ты себя так вела, что я подумал… - ещё один член в моей команде, подумавших невесть что! – ты была другая… - вдруг его осеняет, - это из-за него?
- Не важно из-за кого! Вот здесь и сейчас я тебе говорю: нет! Торжественно клянусь, что ничего и никогда между нами не будет! – он что-то пытается вставить, но я уже завелась, - всё, свободен! Приём окончен! – выбегаю в тамбур, снимаю с крючка, вновь прибитой вешалки, его куртку и вручаю, опешившему Красавчику, поднявшемуся вслед за мной.
Буркнув что-то ругательное, может и «шлёндра» или что-нибудь в этом роде, он набрасывает её на плечи и, не застегивая, стремительно уходит, напоследок так хлобыстнув дверью, что удивительно, как не рушатся стены.
Уфф! Я это сделала!..
* * *
Считаю дни! Осталось меньше недели, и Игоря должны выписать! Жду! Электрик дядя Паша, приехавший на замену, потихоньку собирает чемоданы. Всю первую неделю ворчал, что его вытащили из дома, что у него и так скоро своя вахта, а теперь он не отдохнёт толком, да ещё и Новый год будет справлять не в кругу семьи, а в лесу хрен знает с кем.
Но до праздника ещё две недели, так что Игорь не подвёл, дядя Паша домой успевает…
Я готовлюсь, намываю домик, придумываю ёлочные украшения, благо, с ёлками здесь порядок, да мне и букета из веток достаточно. Как в детстве, выстригаю на окна снежинки из бумажных столовских салфеток. Настроение такое, что сама себя снежинкой чувствую: лёгкой, красивой, совершенной.
За день до планируемого вертолёта с большой земли, приходит Алла, я ей рада,
- Привет, Ал, проходи! – а она мнётся в прихожей и говорит,
- Он не прилетит, Ин… - мой яркий, красочный, переливающийся северным сиянием, которое я тут ещё ни разу не видела, мир, разбивается вдребезги, как стеклянный ёлочный шар,
- Что с ним?!
Она кидается успокаивать, поднимать, потому что оседаю на пол,
- Нет, Ин, ты не поняла! С Игорем всё в порядке! Он поправился, выписался сегодня из госпиталя, но не приедет. Сегодня расторг контракт. Там условия жёсткие: за несоблюдение по неуважительной причине, заработок переводят на депозит, и можешь не рассчитывать. Так он заявление написал, чтобы в фонд Мира перечислили, натурально издёвка!
- Откуда ты знаешь? – мне всё ещё кажется, что это нелепый затянувшийся розыгрыш, и вот сейчас Алла сморгнёт, не выдержит, и рассмеётся, скажет,
- Круто я тебя развела, подруга? – но она всё не смаргивает,
- Я у Иваныча была, когда он с конторой созванивался, так что новость из первых рук.
- А вещи? – цепляюсь за последнюю соломинку, - у него же всё здесь осталось.
- Сказал, что нет ничего такого, без чего бы он не смог прожить. И что ему не интересно, куда мы их денем. Но я сказала Толяну, чтобы он всё собрал и сумку принёс тебе. Вы из одного города, заберёшь и передашь, - потом добавляет, - это хороший повод, Ин, чтобы встретиться. Я не знаю, что с ним там стряслось, но должна быть причина поступка.
Я машу рукой, закрываю лицо, потому что губы сами кривятся, и слёзы тоже сами текут,
- Карлсон улетел, но обещал вернуться!.. А потом передумал… Не нужна мне его сумка, не нужна причина! И встреч искать не собираюсь! Я сама ему не нужнаааа… - всё-таки реву…
* * *
Наступает Новый год. Опять банкет в столовой по такому случаю. Я не иду, Алла уговаривает. А мне видеть никого не хочется. Оставшиеся дни до праздника я почти не высовываюсь из медпункта, с людьми встречаюсь, только когда во мне возникает нужда: то Наташка руку ошпарит горячим паром из кастрюли, то Верховцев палец прищемит в каком-то аппарате, то у Степаныча камень в почке зашевелится. А я лишь забегаю по-быстрому перекусить в столовку, да и то стараюсь, чтобы уже все разошлись. Никто ни о чём не спрашивает, но все сочувствуют, это заметно.
Красавчик сторонится, и я ему очень благодарна.
Алла всё-таки, меня уговорила! Аргумент у неё бронебойный,
- Ин, ты хочешь, чтобы все тебя жалели?
- Нет, конечно!
- А будут! Если не придёшь! Так и скажут: Инка сохнет по Стрельцу, а он её бросил! Хочешь брошенкой себя чувствовать?
- Ни за что! – во мне нарастает буря протеста, - вот пойду и зажгу! – а я это умею! Спектакли мне, помнится, когда-то очень хорошо удавались! Так удавались, что кое-кто даже посчитал шлёндрой! Вот, видимо, поэтому и не приехал! Температура прошла, мозги остыли, и принц Датский вернулся на свой ледяной трон, с высоты которого я вижусь ему дешёвой потаскухой! – да пропади ты пропадом, Стрелец! Я хочу танцевать!
- А, вот это, правильно! – Алла своего добилась…
И я ухожу в отрыв. С отчаянием обиженной стервы жгу так, что вскоре все мужики у моих ног: и стар, и млад. Им невдомёк с чего я такая весёлая, но они и не вдумываются, Новый год же! Всем хорошо. А мне больно и тошно, и хочется всю мужскую часть человечества бросить себе под ноги, и надев высокие тонкие шпильки, которых здесь слава Богу нет, танцевать на этих сволочах, как Челентано в бочке с виноградом.
Наскакавшись вдоволь, выбегаю на мороз продышаться. Практически сразу за мной хлопает дверь, и выскакивает Красавчик. Ко мне,
- А ты сегодня в ударе, Иннусь! – аж, светится, пьяненький слегка.
- С Новым Годом, Никита! – просто поздравляю, а он думает, что можно начать сначала. Вот где у мужиков логика?
- Может, поговорим?
- О чём? – неужели мы не обо всём поговорили ещё?
- Выходи за меня! – и не давая вставить ни единого слова, скорее продолжает на одном дыхании, - я ж серьёзно! Тебе хорошо со мной будет, спокойно. Даже работать не придётся! У меня дом под Рязанью! Большой домина на два этажа, земли полно, сад. Детишек нарожаем! Я тебя на руках носить буду, озолочу. Ты не смотри, что я помбур, ещё одна-две вахты, бурильщиком стану! Да у меня… - тут он делает секундную паузу, но мне хватает этой секунды,
- Да у тебя память, Никит, как у золотой рыбки! Будь осторожней, съедят!
- Издеваешься? Всё из-за Стрельца? А ведь он тебя бросил, не приехал! Я бы на его месте вернулся несмотря ни на что! – и вот тут меня озаряет,
