Я разочарованно вздохнула, сожалея, что его молчание настолько разозлило меня. Потому что, если честно, говорить с кем-то, кто может слышать тебя, но не реагирует — полнейшая пытка. Специально для меня. Для той, кто отчаянно пытается чувствовать себя нормальной.
Но я должна помнить, что он только что вышел из комы. Мои ожидания слишком высоки. Голос, который я слышала в ночь, когда он очнулся, слова, которые разбудили меня — должно быть, это было мое разыгравшееся воображение.
Не в первый раз.
Я посмотрела на свой гипс.
— По крайней мере, у тебя нет болтов в ноге. Скорее всего, на меня сработает сигнализация на выходе, — я говорила уже не с ним. Просто озвучивала то, в чем слишком боялась признаться самой себе. — И можно забыть о беге. Та часть моей жизни закончилась.
Дрю, наконец, обернулся ко мне, уставившись так, словно я говорила на иностранном языке.
Я пожала плечами.
— Но так же, как и ты, я переживу.
Он прищурился. Разозлился? Расстроился?
— Я сломала ногу и порвала связки. Но это еще не все, — я постучала по голове с одной стороны. — У меня отек мозга, из-за которого галлюцинации.
Он продолжал смотреть на меня.
— Доктор сказал, что это побочный эффект.
Зачем я говорю ему это? И почему я не могу заткнуться?
— Моя лучшая подруга, Логан, говорит, что я уже давно немного странная. Ну, ты знаешь, какими сочувствующими могут быть друзья.
Ага. Еще бредовей.
Дрю все еще смотрел на меня.
— Чего ты хочешь?
При звуке его тихого голоса мои глаза округлились.
— Ты можешь говорить? — и награда за самое очевидное присуждается… — Я имею в виду, никто не знал, будешь ли ты…— я пыталась найти правильное слово.
— Жить?
Я кивнула, ощущая суровую реальность происходящего.
— Везучий я.
От ледяных ноток в его голосе я задрожала.
— Ты не хотел жить?
На долгое время он уставился на меня, прожигая своим взглядом, как будто в нем я должна была найти ответ. Как будто из его молчания можно что-то понять. Да и зачем мне это? Я не знаю его.
Чем дольше я сидела с ним и удерживала его пристальный взгляд, тем больше видела, что он отличается от «моего» Дрю. От парня, который поддерживал меня. Напоил. Помыл меня губкой. Поцеловал.
Грррррр.
Когда до меня дойдет, что на самом деле он не делал ничего из этого?
— Ты репортерша? — спросил он хриплым голосом.
Я закрыла глаза, расстроенно опустив плечи. Несмотря ни на что, я все же надеялась, что он как-нибудь узнает меня. Как-нибудь вспомнит наше недолгое время вместе. Вспомнит, что он был тем человеком, который отвлекал меня от всего, что я потеряла. Но теперь стало ясно, что он не помнит то, что помню я, и мы не можем вернуться к тому, что было до этого.
— Нет. Я не репортерша.
— Фанатка? — его голос был резким и острым, как нож. — Потому что, если ты предлагаешь… — он протянул руку и расстегнул свои шорты, — тогда это займет некоторое время.
Мои глаза округлились, и я резко вдохнула. Реальность долбанула меня по голове, я схватилась за колеса и откатила коляску. Из-за моей неожиданной спешки я двинулась вперед, врезавшись в кровать Дрю.
— Блядь, — проворчал он.
Так ему и надо.
Каким-то образом мне все же удалось развернуться и как можно быстрее убраться от этого Дрю.
По пути в свою палату я написала Логан сообщение с просьбой о встрече. Если кто-то и сможет несерьезно отнестись к ситуации, то это она. Только я уселась на свою кровать, зазвонил мой телефон.
Не успела я поздороваться, как она, смеясь, завопила:
— Он думает, что ты была там для этого?
— Ага.
— Ну, я предполагаю, что твои светлые волосы и сексуальное тело, должно быть, произвели на него впечатление.
— Мм… спасибо?
— Ты скажешь психиатру?
— Сказать ей что? Что он возбужден? — я не думала, что она может смеяться еще громче, но она засмеялась. — Алло. Жду свою лучшую подругу, которая поможет.
Ее смех затих.
— Полагаю, что вернуться к тому, на чем вы с ним остановились, может быть не так и просто, как я думала.
Я наблюдала за медсестрами, суетящимися возле моей открытой двери.
— Не прикалывайся.
— Встряхнись, девочка. Ты не сдашься. Я хочу, чтобы ты снова пошла к нему.
— Я не могу ходить.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Пойди туда и покажи ему, что ты не какая-то шлюха. Потому что Энди Паркер, которую я знаю и люблю, никогда не позволит какому-то парню предложить такое, не получив ногой по яйцам.
Я усмехнулась.
— Это не совсем то, что он хотел получить, когда расстегивал ширинку.
— Хорошее замечание. Может, я и не какой-то там умный психиатр, но поверь мне, когда я говорю, что это тот самый парень.
Я ценю ее поддержку. Но она не права.
«Моего» Дрю больше нет.
***
После занятий с физиотерапевтом я заснула.
— Энди? — прошептал низкий голос.
Я открыла глаза.
Пожилой мужчина в мятой клетчатой рубашке и джинсах проскользнул в мою палату, спокойно закрыв за собой дверь. Он подошел ко мне, остановившись возле стула рядом с моей кроватью, и схватился за его спинку обеими руками. Что-то в нем отталкивало. Вероятно, его взгляд, который метался по всей палате, прежде чем с жадностью остановиться на мне.
— Я могу вам помочь? — я медленно отодвинулась от него подальше.
Он сверкнул улыбкой и слишком нетерпеливо ответил:
— Конечно.
Нащупав рядом с бедром пульт, я осторожно взяла его в руку и нашла большим пальцем кнопку вызова, готовая в любой момент нажать на нее.
— Я Джим Форестер, спортивный репортер «Таймс». Хочу задать вам несколько вопросов для статьи, над которой работаю.
— Для статьи? Какой статьи?
Вытащив телефон из своего кармана, он нажал на экран, видимо, включив диктофон, чтобы записать нашу беседу.
— Об аварии, в которую вы попали, конечно.
— О моей аварии? Не знала, что это новость, о которой надо писать в газете.
— Вы шутите? Многообещающий атлет заканчивает… — звук открывающейся двери оборвал его слова.
Вошла старшая медсестра. Ее глаза вспыхнули, когда она увидела репортера.
— Я же сказала вашим людям не возвращаться сюда, — ее слова были холодными и презрительными.
Он затолкал свой телефон обратно в карман.
— Никакого вреда — никакого нарушения правил. Мисс Паркер и я просто болтали. Не так ли, мисс Паркер?
Мой взгляд метался между репортером и медсестрой, но она не сводила с него глаз.
— Я скажу тебе то же, что и остальным, — проговорила она, ее покрасневшие щеки были темно-бордового цвета. — Убирайся из этого здания, или мне придется вызвать охрану. И запомни мои слова. Иначе будешь отвечать за незаконное проникновение.
