предупреждаю. — Ты же не совсем сошла с ума, чтобы пытаться открыть дверь и выпрыгнуть на ходу.
— Ты не понимаешь, — шепчет обескровленными губами.
— Напротив. Я в этом дерьме варюсь годиков так на дцать больше, чем ты. Поэтому понимаю… — бычу взглядом через зеркало заднего вида.
Саша ловит эмоцию и едва дышит. Пытаюсь смягчить. А надо ли?
— Так сколько тебе предложили? Я дам больше. Вдвое, втрое. В десять раз больше, — предлагаю.
— Не понимаю, о чем ты.
Трясется, заяц. Блять, мусора в конец охерели. Нашли шпиона!
У нее же все на мордахе написано, а от страха кончик носа синеет, глаза блестят подозрительно.
— У нх на меня ничего нет. На понт меня не взять. Значит, что? Нужно других нагибать. Я это понимаю. Не предъявляю, так-то. Просто факты озвучиваю. Так во сколько оценили твои шпионские услуги, Сань?
Молчит.
Вот упрямая.
Неужели купили, а?
Или она меня просто терпеть не может настолько, что нагадить будет рада.
— Ты понимаешь, что я говорю? Кивни.
Кивает как болванчик. Дышу через раз, призывая себя не жестить.
Я вообще на минималках сейчас, мягкий, как будто с малышом беседую, так что… Ну и чего трясется? Я же и пальцем не тронул. Ладони на руле.
— Я понимаю, что тебя уговаривали за мной шпионить. Допускаю, что уговорили. Они умеют. Вопрос только один: сколько тебе обещали? Главное, пойми, ты за мной следить сможешь, только если будешь крутиться рядом. Но если я тебя выставлю вон, какой прок от твоих наввыков шпиона? — посмеиваюсь.
Вроде добряк, только Санька выглядит еще более бледной.
— Я твою флешку сохранила, — сипит. — Ее не нашли. Что тебе еще надо?! Что ты ко мне прикопался! Надо было Лерку брать! Пусть бы ей в задницу пальцы во время обыска совали! Ей привычно… — начинает плакать, уронив голову на локти.
Светлые волосы повисли слипшимися прядями.
Колбасит.
Сука, это всего лишь… бабские слезы.
Мне пофиг.
Кошусь на нее, отсчитывая секунды.
Одна.
Две.
Три…
Хочется раздолбать что-нибудь. К херам на мелкие кусочки.
Разрывной снаряд вместо сердца лупит по ребрам.
Бух. Бух. Бух.
— Значит, прессовали, — выдаю с трудом.
Стараюсь дышать медленнее, но пульс разгоняется и легкие быстрее и быстрее вентилируют воздух.
Стрелка спидометра ползет вверх. Серая слякоть смывается с общим пейзажем, и кажется не такой унылой.
— Поделись. Просто цифра, — облизываю пересохшие губы.
Кошки-мышки.
Еще не надоело, просто сейчас они оборзели и влезли в мой дом, а этого я простить не могу.
Надо немного залечь на дно.
Найти ничего не найдут.
Осталось только флешку проверить.
— Много, — кривит губы. — Много лет жизни на свободе, а не в тюряге.
— И? Сумма деньжат какая?!
— Да никакая, блин. Пошел ты… К черту! Останови. Я домой пешком…
— Далеко. В этом пакете околеешь, пока идти будешь.
— Значит, ползком. Да лучше под березкой замерзнуть, чем в этом говне барахаться. Сам. Сам… Без меня. Так и передай… этим. Ты явно был рад с ними обменяться приветствиями, а я — нет.
— Ничего не предложили? Совсем. Вот ментяры пошли, жлобы. Все, отдыхай. Музыку хочешь?
Сашка отворачивается лицом к сиденьям. Она такая мелкая, что без труда умещается и в седане, свернувшись. Ревет, дурная.
И погода дерьмо.
Небо тоже хмурое, солидарно с настроением Сани.
Включаю музыку для себя, но бит не радует, мысли как непослушные макаки, разбрелись по разным направлениям. Многозадачность для меня довольно привычное состояние, но только не сейчас.
Мне сложно нырнуть в процесс, на поверхности плещутся мысли о Саньке — плотные, вязкие, пачкают все, как маслянистая черная нефть.
И что мне с ней делать?
Мелочь.
Влипла же. Не по своей инициативе.
Невезучая ты, Санька. Пиздец просто…
И если бы я был хотя бы немного фаталистом, высадил бы ее скорее, чтобы ее неудачи ко мне не притягивались.
***
Немного позднее
— Уверен, что никто не открывал содержимое? Не пытался даже? — еще раз задаю вопрос парню по кличке Кэп.
Он работает на меня, голова светлая. Это он активно раскидывает мозгами, взламывает очередной блок, как будто играет в увлекательную головоломку. А я… мозгами не обделен, но не так крут, как Кэп. Зато он просто ноль в бизнесе, а я с чуйкой. Тандем получился хороший. Он умеет добывать информацию, а я знаю, кто готов выложить за нее кругленькую сумму.
— Уверен. Чисто. Все? — едва сдерживаясь, уточняет Кэп, нервно постукивая массивным ботинком по полу.
Он косится в сторону своего ретро мопеда, который точно никогда не поедет, потому что все новшества Кэпа — только вредят. Да и не планирует он собирать его для езды. Это просто разрядка для рук и разгрузка для мозга. Но в этом схроне и другое , значит, пора валить.
— Все. Сохрани, что надо, — киваю ему и покидаю его гараж.
На свежем воздухе легкие никак не могут развернуться на полную. Каждый раз их как будто тянет свернуться и, не выдохнув до конца, снова хапнуть глоток кислорода.
Санька уснула. Надо же, не соврала. Насчет флешки…
Может быть, и насчет всего остального не соврала? Какая вероятность?
Что ты за чудо такое, думаю, разглядывая мелкую…
Александра
В горле сухо.
Вырываюсь из цепкого крепкого сна и привстаю на мягкой… мягкой? постели.
Под ладонью — мокрая, горячая простынь.
Я не помню.
Как и почему?
Я же в машине с Расулом ехала, а сейчас — где?
Приподнимаюсь, тело бессильное, с трудом удерживаю собственный вес на вытянутых руках.
В комнате полумрак, но она точно большая. Я ползу по кровати, почти вслепую, пока не натыкаюсь на что-то мягкое и… испуганно дергаюсь в сторону, упав на прежнее место.
— Ты? Проснулась?!
Голос Расула.
— Где я?
В темноте его большая фигура кажется еще более темной, чем ночь. Он передвигается к краю, зажигает свет ночника.
Трет лицо, на нем щетина густая и отросшая, почти борода.
Я смотрю на его заросшее лицо, теперь он еще больше похож на какого-то опасного типа. Лучше бы держаться от него подальше.
А почему оброс? Был же… аккуратно выбрит, щетина ровненькая.
— На зоне отдыха. Привет, — усмехается криво. — Пить хочешь? Как самочувствие?
— Я… Какая еще зона отдыха? Пить хочу. Где мы? Ты… обросший.
— Угу. На, —
