протягивает телефон с датой. — С возвращением, — выдыхает с облегчением. — Пить сейчас принесу. Не вставай пока, ок? Ты слабая.
Я сильная. Вот еще…
Но спустив ноги на пол, понимаю, что голова кружится. Вынужденно падаю обратно. Волосы трогаю и с трудом удерживаю мину на лице, мне хочется отдернуть руку от липких сосулек.
Пытаюсь переварить, что почти четыре дня прошло.
Как так?
Неужели я что-то выпила? Или он мне дал выпить?
Нет-нет, я ничего не пила.
Не ела из его рук.
Или загипнотизировал… Или… Черт его знает!
— Держи. Присядь. Да. Не хватайся сильно, через соломинку пей.
Сделав несколько глотков, снова сползла на мокрую и вонючую от пота подушку. Хочется помыться и… поменять здесь все!
— Напилась? — осторожно ставит стакан на тумбу. — Руку подними.
Насторожилась...
— Это всего лишь гребаный градусник, не смотри на меня так. Ты простыла сильно. Пришлось за тобой присматривать.
— А ты чего… Добрый такой? Айболитом заделался?
— Больше некому.
— То есть?
— Мы в такие ебеня уехали… — трет бородищу. — Что с врачами как-то не заладилось. Максимум, тебе бы предложили народную медицину. Но я как-то не сторонник прижигания духов болезни огнем и окуривания тела дымом. Если только это не веселящие средства.
— Спасибо, что не сжег на костре, — лепечу и снова бросаю взгляд в сторону стакана с водой.
Сил нет даже руку поднять, честно.
А пить снова хочется.
И писать.
И мыться…
— Здесь есть что-то вроде ванной комнаты? Или удобства на улице?
Надо было видеть глаза Расула.
— Мы, конечно, вдали от благ цивилизации. Но гадить на улице под кустами не придется. Все есть. Там, — кивает в сторону коридора. — Хочешь?
— Я ужасно выгляжу.
— И воняешь.
Вот гад. Я и так чувствую себя бомжихой в канаве, а он совсем не помогает! Только делает хуже.
— Так где ванная?
— Пошли, провожу.
— Я сама.
— Да я лучше проконтролирую. Думаю, одной шишки тебе хватит.
— Какой шишки?
— Которую ты уже набила, когда сама потащилась на поиски туалета и не дошла. Вернее, до косяка дошла и… все.
— Я не помню.
Я бы покраснела, но эмоции пока отрублены, наверное, задохнулись под коростой. Я с трудом удерживаюсь, чтобы не начать чесаться. Но руки так и тянутся.
— Вот ванная. Туалет. Набрать воды?
Не дождавшись ответа, Расул возится с кранами. Ванна здесь самая обычная, не очень большая. Не идет ни в какое сравнение с роскошью его дома, но мне здесь даже больше нравится. Стены светлые, кафель по центру с изображением ракушек на песочном пляже.
— Теплую сделаю. Дверь не запирается, — предупреждает. — Не геройствуй, ок? Если что… ори.
Расул окидывает меня темным взглядом.
— Или лучше я здесь буду. Так надежнее.
— Ты будешь смотреть как я писаю?!
— Я уже много раз видел, как ты писаешь, и даже натягивал тебе трусы.
— Позорище, — всхлипываю, закрыв лицо ладонями. — Какое позорище!
В глубине дома раздается телефонный звонок. Расул хлопает меня по плечу ладонью несильно.
— Ладно, мочись без меня. Для разнообразия. Приду через пару минут. Стесняешься, шторку сдвину, и твои крошечные сиськи видеть не буду, — сдвигает шторку для душа.
— А без тебя? Никак?
— Нет. Я тоже хочу привести себя в порядок. У меня будут гости.
— Женщины?
— Одной вполне хватит.
— Ясно, — киваю сухо.
Заминаюсь.
В голове тысячи вопросов.
Я же помню, как меня вынудили дать согласие за ним следить, но Расул все сразу понял, и потом… ничего. Уснула.
Шпионка экстра-класса, задрыхла без задних ног.
Простыла, ничего не помню!
Прямо сейчас в секретные агенты МИ 9!
— Поговорим потом. Сейчас постарайся без суеты и травм, ок?
Я киваю в знак согласия, Расул еще раз осматривает меня с ног до головы, долгим, взглядом, полным каких-то загадочных эмоций, и только потом выходит.
Ползу на унитаз со скоростью черепахи, спешащей по своим делам.
Каждое движение стоит больших усилий. Я будто ковидом переболела, по крайней мере, все, кто им переболел по-серьезному, делились именно такими впечатлениями — упадок сил, тело болит всюду, дышать трудно…
Мои легкие по глоточку принимают воздух, и голова кружится-кружится, но я справляюсь. Правда, справив нужду, не могу не думать о поведении Расула.
Не матерится. Сказал пару пошлостей, но в целом…
В ванну заползаю с громким плеском.
В дверном проеме сразу же появляется голова Расула.
— Ты там не утонула? — впивается колючим взглядом. — Нет, это я не тебе, Рамина.
— Все хорошо, спасибо, — прикрываюсь руками.
К счастью, он слишком занят беседой и выходит.
Я варюсь в котле смущения. Он видел, как я писала.
Интересно, теперь я точно могу записать его в извращенцы?
Александра
Одежду Расул тоже принёс и оставил в ванной.
Просторная клетчатая рубашка на теплой подкладке, джинсы на шнуровке, футболка, спортивный топ и трусы.
Помнится, он говорил, что на мне были вещи сестры-подростка, а эти тогда чьи?
Не похоже, чтобы кто-то эти вещи надевал, до меня. Где-то даже бирки не срезаны. Похоже, что вещи недавно были куплены. От созерцания именитых лейблов все внутри переворачивается. Где-то в душе успокаиваю себя, что все-все потом верну.
Когда и как, точно не знаю, но… быть должной мне точно не хочется. Тем более, Расулу!
Мне кажется, я ему и так кучу всего задолжала за лечение. Не бросил же он меня, да? Хотя мог бы!
Черт знает, что у него на уме…
Узнать бы еще, где мы.
Переодевшись, долго сушу волосы перед зеркалом.
Бледная я что-то. Мне бы не помешало немного тона для лица и капелька кремовых румян для лица, но приходится обойтись без этого.
Расул побеспокоился об одежде, а это уже… ого-го-го как много! Особенно если учесть, какой он… озабоченный.
Все-таки я сильно переболела, даже небольшая активность отзывается слабостью, легким головокружением и прилипанием желудка к спине.
Приходится немного посидеть, прежде, чем осторожно выскользнуть из ванной комнаты.
Расул обещал зайти, но принес только одежду и вышел, кивая собеседнику и что-то отвечая ему на своем языке, разговаривал вполголоса.
Потом все время я была одна, он меня не тревожил.
Вроде бы и не заходил даже…
Осторожно выбираюсь из ванной комнаты, осматриваюсь.
Внутреннее убранство дома довольно простое, но функциональное. Много
