– Потап, а ты точно в ночной клуб собрался, а не на прием к английской королеве? – Веселовский окинул друга скептичным взором, взгромоздившись на спинку дивана и крепко прижимая к себе огромного плюшевого медведя с кокетливым розовым бантом на правом ухе.
– Иди ты… Курочкину на свидание звать, – огрызнулся Егор, расстегивая стальные пуговицы серой рубашки и бросая ее на кресло, увеличивая стопку не выдержавшей критики одежды. Поморщился, устало потирая шею и выуживая из шкафа тонкий черный свитер с широким воротом, самые обычные черные джинсы и темно-синие найки * с неоновой оранжевой полосой сбоку.
– Мне уже кажется, что сердце Снежной Королевы и то проще растопить, чем договориться о чем-то с этой Курочкиной, – Пашка жалобно уставился на приятеля, зарываясь пятерней в отросшие волосы, торчавшие в разные стороны в совсем не художественном беспорядке. – Потап! Ну, будь человеком, а! Выбери любую другую девушку…
– Разговорчики в строю, – отрезал блондин, зарубив чужие, не успевшие окрепнуть надежды на корню. – Привык, что достаточно цветов, максимум – конфет, и девочка растаяла? А ты придумай что-нибудь нестандартное.
– Изверг ты, Потап, – пригорюнился Веселый, еще крепче обнимая игрушку и грустно так, тяжело вздыхая.
– Еще какой, – довольно согласился Егор, забирая со столика связку ключей и бодро направляясь в сторону выхода. – Я погнал. Ты со мной?
– Меня и здесь неплохо кормят, – отчаянно замотал головой Пашка, потирая ушибленную поясницу, в которую прилетела увесистая сковородка от разъяренной Миленки. Пообещавшей в следующий раз добавить, а заодно подарить шатену книжку «Как правильно вести себя с девушками». – Пересечемся в «Метле».
Небольшой ухоженный дворик встретил блондина тишиной, которая, правда, продлилась недолго. Наблюдательный пункт работал исправно, старушки присутствовали на своем неизменном посту и, завидев, уже знакомого парня, принялись оживленно шептаться. Потап же, заглушив двигатель авто, выбрался на улицу, неторопливо потянулся и облокотился о капот, широко расставив ноги. И приготовился ждать Вику не меньше получаса, ранее убедившись, что представительницы прекрасного пола если о пунктуальности и слышали, то явно ничего не поняли. А если и поняли, то как-то не так.
– Нет, Иванна, это уже совсем ни в какие ворота не лезет. К Смирновой сутенер посреди бела дня приехал – к старой гвардии присоединилось новое действующее лицо в голубом болоньевом плаще и в жутком морковном парике. Бабулька была настроена агрессивно, активно призывая товарок на баррикады. – Надо что-то делать с этим притоном на пятом этаже. Пора в прокуратуру писать, раз участковый не реагирует!
Слегка удивившись серьезной подкованности в юридических вопросах, Потапов уже собирался отлепиться от верного железного зверя и поинтересоваться у старушки, не шалит ли сердечко, а может, здоровье требует срочной госпитализации. И Егор уже даже оттолкнулся пальцами от угольной радиаторной решетки, когда из подъезда выскочила Вика. Приветственно махнула ему рукой и взвизгнула, ловя подол расклешенной юбки, взметнувшийся вверх из-за сильного порыва ветра.
В белом шифоновом платьице, черных грубых ботинках на шнуровке и без каблука и в небрежно наброшенной на плечи косухе девушка выглядела одновременно хрупко и вызывающе. Наталкивая блондина на крамольные мысли послать «Метлу», отправившегося туда Веселовского и прочие планы к черту. И увезти Смирнову в какое-нибудь спокойное место без надрывающейся музыки, подвыпившей публики и прочих сомнительных радостей жизни.
– Если ты передумал куда-то ехать со мной, – залюбовавшись непривычно яркими из-за темного, дымчатого макияжа глазами, Егор выпал из реальности и тонул в изумрудной глубине, пока брюнетка легким прикосновением к запястью не вернула его обратно. – То я могу оставить тебя в компании этих чудесных Мата Хари, которые никому не дадут скучать.
– Благодарю покорно, – отмер Егор, галантно распахивая перед Викой дверь автомобиля и откладывая не состоявшееся четвертование на потом.
Сбрасывая скорость на подъезде к клубу, блондин заметил толпу первокурсников, высыпавших на улицу покурить, и запоздало прикинул. Что стоило вызвать такси, дабы избежать приевшегося ажиотажа, неизменных тычков пальцами в его ауди и робких, сопровождавшихся нестройным заиканием, просьб прокатиться.
– Нелегкие будни университетской звезды? – без тени сочувствия в голосе проронила отличница, выразительно выгнув бровь и выбираясь наружу. Ни капли не смущаясь многочисленных любопытных взглядов и не удивляясь при виде протискивавшегося к ним Веселовского с бутылкой текилы наперевес.
– А ты где эту красотку подцепил? – громко брякнул Пашка, вызывая у товарища безмерный, неподдельный «фейспалм»* [1]. И, оценив спутницу Потапова с ног до головы, недоуменно добавил: – ты ж вроде за Смирновой поехал.
– Ну, ладно, с воспитанием проблемы. Ну, подумаешь, сообразительности не доложили, – Вика опередила Егора, беззлобно пнув Веселовского и невинно интересуясь: – но неужели и зрение подводит?
– Теперь я начинаю понимать, – Потап с притворным участием потрепал друга по плечу и, прежде чем увести брюнетку внутрь, добил, жестоко и беспощадно: – почему у тебя с девушками не складывается.
А в залитом неоновым фиолетовым светом просторном помещении, вмещавшем более трехсот студентов, царили шум, гам и дикие пляски. Бармены не успевали мешать коктейли, ди-джей ускорял ритм, кружа гостей в драйвовой попсовой мелодии, а танцовщицы на двух квадратных возвышениях позади сцены выделывали такие па, что в другой раз Потапов бы обязательно к ним присмотрелся. Только сегодня, наперекор устоявшимся привычкам тусовщика, парень хотел чуть больше тишины и чуть меньше людей рядом.
Вика, напротив, оживилась и подобралась, готовая ринуться в пучину извивавшихся на танцполе тел. На секунду замешкавшись, девушка наклонилась к Егору и, заглушая какофонию звуков, попросила.
– Если меня занесет, остановишь? – лучившиеся предвкушением изумрудные глаза вместе с искрившим напряжением, волнами исходившим от брюнетки, так сильно выбивались из отпечатавшегося на подкорке образа отличницы и заучки, что Потап опешил. Чувствуя, как пересыхает в горле, и больше наблюдая, за тем, как приоткрываются едва тронутые матовым блеском губы, чем вслушиваясь в сказанное. – Я пропустила столько вечеринок, что сейчас ощущаю себя чудом удравшей на бал Золушкой. Только вот туфли какие-то … неправильные.
Вика приподняла ножку в грубом ботинке и, не найдя ничего особенного в рифленой подошве, унеслась в самую гущу веселья. Чтобы продемонстрировать блондину совсем другую Смирнову. Азартную, свободную, гибкую. Двигавшуюся так, что Семенова давилась слюной от зависти, а зеленые первокурсники сворачивали шеи. Отчего Егор мрачнел с каждой минутой, проклинал идею вытащить отличницу в клуб и боролся с чем-то очень похожим на ревность. Колючими иголками впившуюся в грудь и требовавшую вытворить что-нибудь до безобразия глупое. Например, разбить нос вон тому парню в сиреневом поло, подошедшему к Вике слишком близко.
– Кайф, – не замечая двух постных физиономий, вдохновенно выдохнула брюнетка, приземляясь на диванчик рядом с Потаповым и в два глотка опустошая стакан Веселовского с неразбавленным виски. Поморщившись, девушка стащила с тарелки дольку лимона, не кривясь, отправила ее в рот и попросила у пробегавшей мимо официантки: – еще.
– Если кто-то скажет мне, что Смирнова не умеет развлекаться, я клятвенно обещаю плюнуть ему в лицо, – твердо заверил присутствующих за столом Пашка, переживая сокрушительное потрясение и свыкаясь с новыми гранями «ботанки». Егор же просто подгреб брюнетку к себе, носом зарываясь в рассыпавшиеся по плечам волосы и сжимая вокруг тонкой талии кольцо рук, таким молчаливым, но весьма красноречивым образом обозначая весьма недвусмысленные притязания.
– Вик, может, тебе хватит? – терпение Потапова закончилось на пятом коктейле, тем более, что последний напиток ярко горел, готовясь в мгновение ока разнести алкоголь по венам стремительно пьяневшей Смирновой.
