– Вот мерзавка, а? – не знала, куда деться от стыда, Ксения. – Я вовсе и не очень горевала! Я собиралась весело встретить Новый год… с артистами! Их в телевизоре тьма-тьмущая! Я уже приготовила себе роскошный стол! Так эта негодяйка решила, что я уехала, и притащила в мой дом всю свою родню! Праздновать! Дабы в их доме не устраивать погрома! А я, по ее милости, сейчас должна… А я еще думаю, чего ж это как-то слишком кстати у вас ситуация непредвиденная произошла! Ну надо же…
– Да перестаньте вы, – отмахнулся Александр Глебович. – Если и так, чего вам сидеть в какой-то чужой семье, где вы совсем никого не знаете, когда можно запросто отметить в нашей.
– Нет, но это же… Я молчала, когда она представила меня своей домработницей, молчала, когда…
– А она представила вас домработницей? – вдруг весело рассмеялся Остромичев.
– Да! И еще каким-то образом заставила меня им чай подавать! А все мои салаты они уже так… без меня на стол выставили.
Остромичев закинул голову и весело расхохотался.
– Зоя Алексевна выросла в моих глазах! – не мог он успокоиться. – Да эдак она вас в технички скоро разжалует.
– Не разжалует. Она в декрет уходит. А потом… потом, когда вернется, к ней уже можно будет применять силу. Бить ее буду.
– Ха-ха, по толстой попе, да, Ксения Андреевна? – тут же обрадовалась Стася.
– Кхм… – спохватилась Ксения. – Стасенька, а вон, смотри-ка, как детки на лошадке катаются!
– Это не лошадка, – мгновенно прилипла носом к стеклу девочка. – Это поня.
И такое печальное личико было у ребенка, что Ксения даже не стала ее поправлять.
Надо же, Стаська даже не просила, чтобы отец остановился, чтобы ее тоже прокатили на пони. А ей хотелось. Очень. Это было видно, но она не попросила. А Остромичев только взглянул на дочь в зеркало и даже не притормозил. Все же до чего эти мужики черствые… И как же Стася будет расти без матери?
Конечно, в кулинарию, куда так хотела попасть Ксения, они тоже не стали сворачивать. Остромичев упрямо твердил, что у них все есть. Ксения его еле уговорила завернуть в огромный новый магазин.
– Ну туда-то еще зачем? – устало повернулся к ней Остромичев.
– Да нужно мне, понимаете вы или нет! – напирала Ксения. – Я хочу… хочу купить вина! А такое вино только здесь продается!
– Поди-ка «Молоко любимой коровы», – поддел Остромичев. – Так это в любом молочном есть.
– Сами вы… Любимая корова!
Александр Глебович хоть и спорил, но возле магазина остановил. Вышел сам и открыл дверцу Ксении.
– Стась, в магазин пойдешь? – спросил он дочь.
– Пойду! – блеснула глазами девочка.
– Да, Стасенька, держись за папину руку крепко, – посоветовала Ксения и обернулась к мужчине. – Я буду здесь через… через сорок минут.
И устремилась к большим стеклянным дверям.
Остромичев в недоумении проводил ее взглядом. Вообще-то он думал, что эта воспитательница прогуляется по магазину вместе со Стасей… Ну, на худой конец, он и сам бы прошелся, может быть, и в самом деле чего докупить придется. А тут на тебе – через сорок минут!
– Ну чего, Стаська, пойдем в кафе. Возьмем пирожное и сок… ты сегодня ела-то только утром.
– Пойдем, – серьезно согласилась девочка и, как советовала воспитательница, крепко схватила отца за руку.
Ксения неслась по отделам, и внутри ее нарастала паника. Люди бросили все, пригласили ее отмечать с ними Новый год, а у нее даже подарка для них нет, какой ужас! И, главное, совсем не знаешь, что подарить! Хорошо бы Стасе ту куклу, как у Даны, которую она у отца просила. Тот ведь сто процентов не купил. Да только где же сейчас эту куклу найдешь… А что тогда? Другую?
Ксения как раз пробегала мимо спортивного отдела, и на глаза ей попались маленькие, какие-то игрушечный фигурные коньки.
– Вот! Вот их и куплю! Не просто подарок, а с намеком, чтобы отец почаще уделял девочке внимание. Не будет же Стаська бегать на каток одна!
Ксения купила коньки на всякий случай побольше, чтобы с носком, еще и попросила упаковать в подарочную бумагу. И на душе стало светлее.
– Если он с ней ходить не будет, сама буду ходить со Стаськой, – улыбалась она во весь рот. – А вот что купить этому… Остромичеву?
Времени на раздумывания совсем не оставалось.
– Да куплю ему домашние тапки, всегда пригодятся, – наконец решила она. – Только вот какой размер?
Она пробежалась до обувного отдела.
Мужской обуви было много, и домашних тапок тоже. Особенно Ксении понравились такие шлепанцы светло-коричневые, с красивой отделкой, выглядели они очень достойно. Тут и с размером угадать легче.
– Самое то, – решила Ксения и подошла к девочке-консультанту.
– Скажите, а какой самый ходовой мужской размер? Я вот хочу мужчине тапки подарить, а размер…
– Здравствуйте, – с улыбкой поздоровалась с Ксенией незнакомая женщина в положении.
– Здрасьте, – дежурно улыбнулась Ксения, силясь вспомнить, кто бы это мог быть.
– Самый ходовой сорок второй, сорок третий, – лениво откликнулась девица – консультант. – Те размеры вон там, в коробках. Вон, в том углу.
– А вы тоже мужу подарок покупаете? – не собиралась прекращать разговор незнакомка. – А мы вот тоже с Толиком забежали подарок папе купить.
С Толиком… Это же Даша, кажется, так зовут жену Виктора. И Толик – сын его. Вот ведь везет ей сегодня на встречи! Совсем ее доконать хотят, что ли?
– Толик! Не трогай кроссовки, они тебе большие! – крикнула Даша и снова обернулась к Ксении. – А мне Виктор рассказал про вас. Вы ведь вместе работаете, да? Он мне велел ни в коем случае вас не ревновать, потому что вы ему очень много помогаете, а ваш муж друг Вити.
– Это да, – закивала Ксения. – Они по жизни друзья. Знаете, как ниточка с иголочкой, куда один, туда и второго… несет.
– А вы приходите к нам на Новый год, а? – вдруг радостно блеснула глазами Даша. – А что? Мы втроем отмечаем. С вами нам веселее будет! И готовить ничего не надо, я все-все уже приготовила! Нет, правда! Виктор будет очень рад! Он на улице, в машине нас ждет.
Вот уж и в самом деле неисповедимы пути твои, Господи!
– Простите, но мы… с родителями мужа. Никак не получится. Как-нибудь в другой раз, – мило скривилась Ксения в улыбке.
– Очень жалко, – сникла Даша.
– Извините, – все еще растягивала губы Ксения, схватила коробку с номером сорок три, сунула в корзину и побежала в винный отдел.
Не-ет… Так не может дальше продолжаться! Надо… Надо просто взять и заявиться к ним на Новый. Тьфу ты, там же ребенок! Нет, нужно взять и выкинуть этого Виктора из головы! Она сильная! Она сможет. У нее получится! Как там говорят? Клин клином вышибают? Где бы только еще клин найти… Да чего его искать – здесь он, стоит и ждет, когда Ксения купит молоко, блин! Когда она вино себе купит! Вот и надо себя заставить влюбиться в этого Остромичева. А что? Богатый, интересный, холостой, жена от него сбежала. Равнодушный, на собственную дочь внимания не обращает, а уж на Ксению-то… А где другого-то искать? Пока пусть Остромичев клином побудет, только на Новый год, а там… полгорода мужиков! Неужели она себе никого не найдет? Да легко! Ну и какое вино покупать? Шампанское? Уже совсем не хочется. Мартини?
