на своем «говорящем» браслете.
Сосредоточенно пытаюсь вспомнить карту пространства школы. За время моего отсутствия она немного стерлась.
— Тридцать градусов левее, — подсказывает опять Марат. — Рюкзак принесут в комнату. И Ян…
В его тоне что-то такое, что настораживает, с примесью чувства вины.
— Что?
— Иван Васильевич попросил перевести тебя в другой класс. Набери Аллу, она подойдет, поможет…
Меня взрывает от бешенства.
— А мне это тяжело — в другой класс! Не подумал об этом полковник?! Что это другие маршруты, другое расписание, другие люди! И мне заново придется это все! И вообще… Пусть своими распоряжениями у себя на работе распоряжается. А в школу мою не лезет! Так ему и передай. Я остаюсь в этом классе.
Эмоции кипят и выплескиваются через край! Я иду к учебному корпусу.
Нет, если речь о безопасности, я еще готова подчиняться. Но я не кукла и не пешка. Не надо меня двигать по своему капризу! Мало мне переживаний?!
Разнервничалась, упустила себя на своей внутренней карте, и трость теперь бьется о бордюры в самых неожиданных местах. Где я?! Замедляю шаг. Неужели пролетела поворот?
Накатывает паническая волна, карта сбивается полностью. Мне кажется пространство огромным и пустым. Живот сжимается от страха.
Я точно поворот пропустила. Слишком долго шла прямо.
Беспомощно оборачиваюсь вокруг, полностью теряя все ориентиры. Сдерживаю подкатывающие к горлу рыдания.
Не жалеть себя! Дышу глубже, чтобы не впасть в панику. Я на территории школы. Это — не пустыня, не тайга, не степь. По-настоящему не потеряюсь.
Снова иду. Через несколько минут я понимаю, что сама не справлюсь. Трость натыкается на что-то. Ощупываю руками. Что-то каменное. Похожее на статую и лавочку одновременно. Поверхность плоская, как у скамьи. Сажусь на это. Моросит дождь. Что делать? Звонить, просить помощи?
Мне очень хочется позвонить Максу. Но отец стер всего его контакты и, судя по всему, заблокировал номер. Браслет глючит, отказываясь реагировать на голос. Видимо из-за того что на экран попала вода. Дурацкий! Достаю телефон, прикладываю палец к сенсору.
— Алла, — произношу я в телефон.
— Яна, доброе утро. Я рада, что ты вернулась.
— Алла, я заблудилась, — подрагивает мой голос.
— Стой на месте. Все номера у меня на локации. Ты возле фонтана. Я сейчас подойду.
— Хорошо, спасибо.
Ощупываю еще раз поверхность на которой сижу, возможно, это и есть фонтан.
Слышу приближающиеся шаги. Так быстро?! Встаю навстречу Алле. Шаги замедляются.
— Видимо пропустила поворот, — оправдываюсь я. — И прошла дальше.
Она не отвечает.
До меня доходит, что это не она! А, черт… Как неловко. Делаю шаг назад.
— Бордюр сзади.
Вздрагиваю. Голос мужской! И знакомый. Пятка упирается во что-то. Я теряю равновесие, и вскрикнув, лечу!
Трость и телефон вываливаются из рук.
Перед тем, как моя задница бьется об землю, чувствую, как меня хватают за руку. Это немного смягчает силу удара. Но все равно чувствительно!
Тяжело дыша сижу на земле, держась за эту руку.
Тянет. Поднимает меня на ноги.
— Антон? — растерянно соображаю я.
Голос моего соседа по парте. Он очень редко что-то говорит. Обычно с кем-то огрызается. И интонации у него агрессивные и грубые. А сейчас были другие интонации, и поэтому я сообразила не сразу.
— Да.
— А я Аллу ждала, — отряхиваю брюки сзади. — Заблудилась немного. Думала это она. Здесь трость моя где-то и телефон. Можно тебя попросить?..
Лицо мое горит. Мне все еще неловко. Но я заставляю себя общаться и просить помощи. Потому что я была бы рада помочь. И не надо думать о людях хуже, чем о себе. Так говорил мой психолог.
Слышу, как поднимает трость. Вкладывает мне в руку.
— Спасибо.
Трогаю пальцами экран телефона.
— Защитное стекло треснуло.
— Да? Ну ясно.
Убираю в карман плаща.
— Пойдем. Провожу.
— Нужно дождаться Аллу.
Он не уходит. Мы молчим.
— Опоздаешь…
— Похрен, — пренебрежительно.
— Яна! — слышу издали голос Аллы. — С тобой все в порядке.
Голос приближается.
— Да. Антон… помог.
— Хм. Я рада. Проводить тебя?
— Я провожу, — настаивает Антон.
— Хорошо, позвоню вашему преподавателю, предупрежу, что опоздаете.
Иду рядом с Антоном. Мне неуютно. Макс тогда на него так резко отреагировал.
Макс…
Чувство пустого и открытого пространства накатывает вновь. Но теперь это пустое — где-то у меня в груди. И я жду нашей встречи, в надежде, что оно заполнится и перестанет мучить меня.
Мы заходим с Антоном в класс. Придерживая за локоть, оттягивает от косяка, по которому я слегка шоркаюсь плечом.
— Да, вот они, только что зашли, — слышу голос нашего преподавателя, который, видимо, говорит с Аллой. — Все хорошо.
Проходя дальше и садясь за стол, пытаюсь почувствовать спиной Макса. Жду его наглых пальцев, которые постоянно заигрывают с моим хвостом или косой. Шепот «привет, Мышка» жду тоже.
Но, ничего нет…
Моя пустота оглушает и превращается в звон в ушах. Я не слышу о чем говорит учитель, что происходит в классе. Только лишь ловлю звуки за спиной. И вдыхаю воздух, пытаясь почувствовать его запах.
Может его сегодня просто нет?
Стук ручки о парту.
— Макс, — вздрагиваю от шепота Тины. — Дай карандаш.
— Нет у меня… — недовольно.
От его голоса меня прошивает. Здесь! Он здесь. Просто больше не со мной.
Звонок. Урок закончен. Все сдают контрольные.
Я все еще надеюсь услышать от него что-нибудь. Но ожидание не мой, конек. Я хочу выяснить все и сразу. Разворачиваюсь, слышу, как он застегивает рюкзак.
— Привет, Макс.
— Привет, Яна, — тихо, низко, отстраненно.
Словно совершенно чужой человек.
Проходит мимо…
Глава 17. Идея!
МАКС
Груша качается от ударов, цепь, на которой она висит громыхает. Глаза заливает потом, рук-ног не чувствую. Легкие горят, словно я вдыхаю не воздух, а горящую жижу.
— Макс! Тормози… — пихает в плечо Сэм.
Колени подкашиваются, сваливаюсь мешком на маты. Перекатываюсь на спину, и надсадно дышу, глядя, в потолок.
— Ну, колись уже, — садится рядом Кислицын. — Сколько молчать можно.
— Не хочу… — хриплю я, задыхаясь.
— Сэмыч, пни его, а.
Сэм пинает по кроссовку.
— Шагалов, давай, покайся.
Отрицательно качаю головой.
— Поссорились?
— Накосячил?
Стягивают с моих рук перчатки.
— Извинись!
— Помиритесь!
Перед глазами плывет белый потолок.
— Почему молчишь?
Причины есть. Первая — не надо никому знать кто такая Яна. Если ее отец стер о ней информацию, это обоснованно, скорее всего. Не объясняя им кто ее отец, я не могу объяснить толком в чем проблема. Вторая причина — а смысл? Чем они помогут?
— Ты не можешь рассказать? — пытают они меня.
— Не могу.
— Обидел ее?
— Нет. Ну… Обидел. Но…Да нет.
Отрицательно качаю головой.
— Подойди.
— Я не могу.
— Ну чего ты мямлишь! — психует Сэм.
Морщась кручу в голове разные варианты,
