он забыл днём у меня дома рядом с Софией и моим сыном?
София
— Яр, здорово, — Артём встаёт из-за стола и делает несколько шагов в направлении Нажинского. — В офисе сегодня не встретились, так хоть у тебя дома свидимся.
Но, кажется, Ярослав настроен не так радостно. Даже на его обычно беспристрастном, будто из камня высеченном лице, на котором и мускул не дрогнет, сейчас можно было прочитать не самые положительные эмоции.
Он явно не в восторге видеть тут своего зама и, со слов самого Артёма, друга.
— Да уж, та ещё неожиданность, — отвечает ледяным тоном. — А ты по какому поводу заехал, Артём?
— Так мелкого твоего проведать, он же болеет, ты сам говорил, когда звонил утром.
— Не знал, что вы с ним друзья.
— Привет, папа! — по лестнице со второго этажа сбегает Ромка и приветствует Нажинского хрипловатым, но радостным голоском. — Дядя Артём мне принёс печенье. Он ещё в прошлый раз его приносил, мне понравилось.
— Вот как, — Нажинский совсем мрачнеет и тяжелым взглядом припечатывает сначала своего друга, а потом и зачем-то меня. — Это тебе.
Он протягивает Роме меренгованных динозавров на палочке с совершенно безэмоциональным видом. Но Ромка — ребёнок, а тут знак внимания от отца. Его буквально захлёстывает радость.
— Ух ты! Спаси-ибо! — сын берёт палочки и восхищённо разглядывает динозавров. — Ты где таких нашёл? Какие классные! И вкусные, наверное! Можно сейчас съем?
Я уже хочу сказать, что сначала ему нужно поесть суп и только потом сладости, но Нажинский отрезает короткое «можно», после чего Ромка вприпрыжку, чуть покашливая, уносится обратно в свою комнату.
— И какое печенье любит мой сын? Может, просветишь? — снова смотрит на Артёма, когда Ромчик скрывается за дверью своей комнаты.
В голосе холодная ярость и тихая угроза. Появляется, ощущение, что в квартире сразу градусов на десять холодает. Будто кто-то окна распахнул во время стужи. Хочется обхватить себя и растереть ладонями плечи.
— Шоколадно-банановое, — говорит Артём, и я чувствую, как из его голоса тоже пропадает лёгкость. — Но ты можешь его спросить, Яр, мелкий сам тебе всё расскажет. Или, к примеру, его мать.
— Обязательно спрошу, — кивает Ярослав, едва заметно поджав губы. — Артём, там нужно встречу провести с наладчиками. Оборудование на третьем секторе вторые сутки простаивает. Ты бы поторопился.
— Конечно, Яр, — кивает Артём после секундной паузы. — Уже иду, — а потом оборачивается ко мне, и взгляд его резко теплеет. — Пока, Сонь. Звони, если что.
— Угу, — киваю, всё же обхватывая себя за плечи.
Мне сейчас почему-то жутко некомфортно. Мы с Нажинским не семья, я не обязана не общаться с мужчинами. Тем более, Артём его друг, это не посторонний, которого Нажинский застал у себя дома. Да и мы просто общались, ничего такого.
Тогда какого чёрта я чувствую себя так, будто меня поймали на горячем?
Артём обувается, забирает куртку с вешалки и уходит, а Нажинский уставляется своим свинцовым взглядом на меня.
— Как ребёнок? — спрашивает таким тоном, будто обвиняет в чём-то.
— Ты сам видел — ему легче. Наверное, вирус лёгкий, быстро справился. Температура небольшая совсем.
— Хорошо.
Отвечает и замолкает, но продолжает смотреть на меня, будто дыру прожечь пытается.
— Кофе? — предлагаю, чтобы разбить как-то этот вязкий воздух. Всё равно себе делать собиралась.
— Артёму тоже сама предложила?
Вот оно. Мужское. Женщина не твоя, но попшикать вокруг тестостероном надо.
— А не должна была? — смотрю ему в глаза. — Он пришёл проведать больного ребёнка. Мне нужно было кивнуть, поблагодарить и выпроводить за дверь?
— И часто он приходит проведовать? Ребёнка, — Нажинский тоже вперивается взглядом мне в глаза.
— Нет. Но иногда подвозит нас до сада по пути в офис. Это плохо? — выгибаю бровь и складываю руки на груди. Контролировать меня, Нажинский, у тебя не выйдет.
— Странный путь, учитывая, что живёт Артём совсем в другой стороне.
— Ну если и так, — пожимаю плечами и отворачиваюсь к кофемашине, ставлю кружку под сопло. — Что в этом такого? Тем более Артём — твой друг, вот я и подумала, что ничего плохого в том, что он выпьет кофе в твоей квартире, нет.
— Дело не в квартире. Я не хочу, чтобы…
— Чтобы что? — резко поворачиваюсь, сжимая кружку, и смотрю на него с вызовом.
Нажинский и слова не может подобрать?
— Чтобы это переросло в нечто большее.
— Ну мало ли что ты хочешь, Ярослав, — отвечаю ему возмущённо. — Ты приволок нас с Ромой в Москву, угрожая разлучить. Но ты не можешь запретить мне вести личную жизнь.
Я сказала, а у самой горло сдавило. То ли от страха, то ли от осознания собственной смелости. И сердце застучало гулко и громко, что мне даже показалось, что Нажинский сейчас услышит этот грохот в моей грудной клетке.
— Осторожнее, Соня, — говорит он глухо и делает несколько неспешных шагов ко мне, заложив руки в карманы брюк. Оказывается ближе, чем это допускает этикет для посторонних друг другу людей. А я замираю, чуть дыша, будто парализована его взглядом. — Я многое могу. И это тоже.
Спорить не решаюсь. Язык присыхает к нёбу. Посылаю его подальше про себя, сжимая зубы.
— И, кстати, — он забирает у меня из рук чашку с кофе и делает из неё глоток. — Раз Роману лучше, значит, будешь меня сопровождать завтра на ужине с партнёрами в ресторане. Поиск спутницы для меня хлопотное дело, а на такие мероприятия не принято ходить одному.
— Да ладно, — сглатываю. — Поиск спутницы — проблема?
— Не люблю шлюх и охотниц. А ты ни на первое, ни на второе не похожа. К тому же мать моего ребёнка, так что подходишь. Деньги я перечислю, подготовься.
— А если я не хочу? Мне это вообще-то не нужно, Ярослав, — пытаюсь запоздало отстоять свою свободу решений.
— Я же ходил на этот дурацкий праздник в детском саду. И ты пойдёшь, Соня. До вечера.
Он разворачивается и уходит, захлопнув за собою входную дверь, а я зависаю, пытаясь понять и осознать то, что сейчас только что произошло.
И, кстати, зачем он вообще приезжал посреди дня?
— И вот это лекарство пять миллилитров вечером после еды не забудьте, пожалуйста, — даю последние наставления Людмиле Васильевне. — Оно в холодильнике на верхней полке в коробке. Шприц-дозатор там же.
— Конечно-конечно, Сонечка, не волнуйтесь, всё сделаем, — мягко улыбаясь, успокаивает она меня.
— Мультики его любимые там сразу поисковик первыми выдаёт.
— Мы с Ромиком со всем справимся, не переживайте.
— Мам, да, мы справимся! — активно кивает Ромка, хитро поглядывая на Людмилу Васильевну
