схватила завизжавшего недовольно Терминатора и понесла на встречу с хозяином. — Вот. Это ваш?
— Мой, — отозвался мужик, одинаково пренебрежительно рассматривая как пса, так и меня.
— А я нашла его. Это судьба, понимаете?
— Не совсем.
— Я умею выгуливать собак, — попробовала более основательно объяснить я. — Знаю, чем их кормить. Умею мыть окна, вытирать пыль, пылесосить. Готовить тоже могу. Вряд ли делаю это столь же виртуозно, как некий Поль, но…
— Отдайте моего пса.
У меня забрали собаку.
Мужчина пристегнул к его ошейнику поводок, поставил недружелюбно подглядывающего на меня Терминатора на землю и припечатал:
— Прощайте.
— Нет-нет! — Вытирая руками слезы, я стала догонять мужчину. — Не нужно прощаться. Очевидно же, мы нужны друг другу!
Незнакомец встал столбом и медленно обернулся. Весь его взгляд походил на небезызвестный смайл — О_о — я его в интернете видела.
— Что? — Он еще раз оглядел меня с ног до головы, нахмурился и как вердикт произнес: — Ваша нужность вызывает огромные сомнения.
— Вот видите, вы уже сомневаетесь, — ухватилась я за соломинку.
Черт с ним, пусть считает меня неадекватной! В этой ситуации я ничего не теряю. У меня и так нет ни работы, ни денег, так почему бы не вообразить, что я — танк по имени Кристина и мне срочно нужно идти в наступление?
— Вы только послушайте меня! Одну минуту, — заговорила я со скоростью трещотки. — Всего одна минута!
Мужик хмурился, но не уходил.
— Вам нужна прислуга — мне нужна работа. Я трудолюбивая, аккуратная, внимательная, исполнительная… — Список моих достоинств множился в геометрической прогрессии.
— Вы — первая встречная, — перебил меня хозяин Терминатора. — Вдруг вы нимфоманка, клептоманка или вообще маргиналка? Без рекомендаций…
— Есть! Есть у меня рекомендации! — Я полезла в сумочку, где лежала трудовая с сегодняшней датой увольнения, характеристика с работы, санкнижка, ну и паспорт. — Вот! Смотрите!
Я сунула все документы мужчине в руки и сама нагло забрала у него поводок, чтобы читать было удобнее.
Незнакомец на миг опешил. Но, подумав чуток, открыл документы.
Трудовую глянул без интереса, на характеристике и санкнижке задержался чуть дольше, но промолчал, а вот паспорт изучал внимательно.
— Прописки в Москве нет, — припечатал он. — Только временная регистрация.
— Я снимаю комнату, — тут же пояснила. — Временную прописку сделала дальняя родственница…
— И у вас ребенок! — возмущенно перебил мужчина. Прозвучало так, будто у меня неизлечимая болезнь и до меня дотрагиваться нельзя. — Маленький.
— Ну и что? — тут же возмутилась в ответ я. — Разве это плохо?
— Да, — коротко отрубил он и уже собирался забрать у меня пса обратно, но, прочитав в моем взгляде отчаяние, все же прояснил: — Я живу за городом, в большом доме. Ценю тишину и покой. И моя прислуга должна соответствовать многим требованиям. Одно из таких: они должны быть тенями. Я не хочу ни видеть, ни слышать обслуживающий персонал и уж тем более их шумных, надоедливых детей. Так что вы не подходите! Раз вы не местная и мужа у вас тоже нет, то и оставить ребенка вам тоже не с кем.
Секунды ушли у меня на раздумья. Казалось, этот мужчина — мой последний шанс на выживание. Я готова была вцепиться в него руками и ногами, лишь бы не отпускать. Но мольбы вряд ли его тронут…
— Максимка очень тихий ребенок, — принялась немного искажать правду я. — Вы его не увидите и не услышите. Обещаю.
Ноль реакции. Да что ж такое?!
— Ну правда, что вы теряете? Не понравится моя работа — вы сразу можете меня уволить, и мы тут же уедем. Подумайте сами, вы ведь ничем не рискуете. Мои документы — вот они. Я ответственная! Обещаю, что оправдаю ожидания.
Терминатор у моих ног подбадривающе хрюкнул. Мол, ты слышал, хозяин, бери, пока дают.
Но мужик собачьего языка не знал, так же как и жалости.
— Я сказал нет! — твердо произнес он, забирая собаку. — Разговор окончен.
У меня внутри все упало. Отчаяние вновь навалилось на плечи, грозя погрести под тоннами уныния.
Я сама не понимала, почему именно так расстроилась. Казалось, вместе с уходящим красавцем в дорогой одежде я теряю все.
Не зная, что еще предпринять, не особенно задумываясь уже над тем, что делаю, крикнула в удаляющуюся спину:
— Я умею готовить борщ!
Мужчина продолжал уходить.
— Настоящий! Украинский!
Показалось, шаг замедлился, и я пустила в ход последнее оружие:
— С пампушками!
Он остановился. Поднял голову кверху, и пусть даже стоял спиной, но я отчетливо представила, как этот индивид закатывает сейчас глаза к небу.
— Впервые встречаю таких назойливых людей, — донеслось до меня. — И, скорее всего, я пожалею, но… Испытательный срок три дня. Записывай адрес, куда нужно приехать сегодня к вечеру!
Когда-то я думала, что богатые люди живут исключительно на Рублевке, но после, пожив в Москве подольше, поняла странную истину: богатые живут везде, и совсем не обязательно роскошно.
Вот и мой наниматель, Орехов Артем Дмитриевич — так было написано на визитке — жил за сорок километров от города.
Прямых автобусов туда не ходило, поэтому добираться пришлось сначала на электричке до подмосковного города Чехов, затем от станции на автобусе, а после еще полтора километра с Максимкой и вещами я шла пешком по дороге между молодых елочных насаждений…
Благо навигатор в телефоне вел, и дорога была закатана в весьма качественный асфальт, так что мой сынишка не повис на моих плечах, а вполне успешно гнал вперед на трехколесном самокате.
Орехов оказался полностью прав, говоря, что оставить Максима мне не с кем. Вот и шли мы сейчас с ним в неизвестность в поисках лучшей доли.
По контексту разговора с недовольным нанимателем я поняла, что мне будет положена комната, а значит, мы с Максимкой вполне сможем ютиться на одной кровати — лишь бы не выгоняли.
Максимка, мое любимое вихрастое рыжее счастье четырех лет от роду, был копией отца. Виктор, которого я когда-то безумно любила, нас оставил. Рождение сына сильно его изменило. Он просто оказался не готов отойти на второй план…
Какое-то время я верила, что Витя опомнится и вернется, а потом узнала, что у него появилась другая женщина. Тогда, поняв безнадежность ожидания, я взяла сына и уехала.
А Виктор и не держал, даже обрадовался. И, судя по тому, что до сих пор уклоняется от алиментов, мы ему по-прежнему не нужны.
— Мам, я устал, — безапелляционно заявил сын, когда навигатор на телефоне показал, что впереди еще девятьсот метров до точки назначения. — Давай ты меня покатаешь?
Я
