засмеялась:
— Нет, малыш, сегодня мы поиграем в рыцаря, сопровождающего даму в длительном путешествии. И он просто не имеет права быть слабым. Потому что слабые кто?
— Зенщины! — обреченно кивнул сын.
— Вот именно. Но небольшую передышку мы себе позволить можем. Хорошо?
— Хорошо.
Пришлось сделать временную паузу на пути, сесть на баулы самой и примостить рядом Макса. Увидь нас сейчас кто, то точно бы решил, что мы отбились от цыганского табора. Потому что одинокая женщина с двумя набитыми под завязку полиэтиленовыми сумками, в лесу и с ребенком вряд ли бы вызывала у кого-то хорошие ассоциации.
Но и без вещей ехать совсем не получалось. Хозяин съемной комнатушки, не получив обещанную утром оплату, все же указал мне на дверь. И был прав, ведь все сроки по договору сорвала именно я, а он и так жалел и не выгонял нас до последнего момента.
Поэтому сразу после парка мне пришлось вначале забрать сына из неоплаченного сада (благо оттуда пока не вышвырнули), написать заведующей заявление на недельный перерыв, а после бежать в съемное жилище и собирать вещи. Набивать в сумку все самое необходимое, а оставшееся просто вынести к мусорным бакам… Увы, приходилось делать выбор между важным и тем, от чего стоило избавляться.
Немного отдохнув, мы двинулись дальше.
— Мам, я есть хочу, — опять начинал канючить Макс. — А нам долго еще идти? Я устал. А можно я поищу белочек в лесу?
— Придем скоро, там покормлю. Нет, белочек — нельзя, — терпеливо отвечала я, примечая впереди огромные ворота. — Зато у моего нанимателя живет Терминатор! Ух, какой! Вот с ним и проиграешь.
— Ух ты, — протянул мелкий и, кажется, временно удовлетворился такой альтернативой, даже не особенно понимая, о ком мы говорим.
Ворота и высоченный забор появились перед нами как в сказке. Словно из-под земли выросли. Некоторое время мы с Максом поднимались в горку и вот пришли.
Из ворот к нам вышел охранник, уточнив, кто мы и куда, а после, с пренебрежением осмотрев мои баулы, зацепившись взглядом за приунывшего Макса, сообщил, что о нашем визите его предупредили, и пожелал приятного пути.
Помощи он не предложил и даже прятать эмоции не стал, всем видом демонстрируя, что мы ему неприятны.
— Мама, кто это? — спросил мой бесхитростный сын. — Тот богатый дядя, у которого ты будешь работать?
— Нет, малыш, это такой же нанятый персонал, как и я, — ответила громко, чтоб было хорошо слышно. — Ему платят, чтобы он здесь стоял и не пропускал чужих.
— Он как рыцарь! — восторженно отозвался Макс. — Защищает замок от драконов!
— Что-то в этом роде. — Улыбнувшись, я подтянула пакеты, соскальзывающие с рук, и посмотрела вперед, после чего замерла.
Дом Орехова и правда походил на мини-замок, настолько роскошно и вычурно смотрелся.
“И как только мне его убирать?! — подумала с ужасом. — Сколько же там помещений?! Сколько окон?!”
— Мам! Какой дом огромный! Много там зивет людей? — Сын пробежал чуть вперед, забыв про усталость. — Скорее, скорее, ты чего так медленно?
Я кивнула и поспешила за своим рыжим счастьем, мечтая только о том, чтобы Орехов владел этой недвижимостью лишь на четверть, а лучше ее восьмой частью…
Дорога вела через лесные насаждения, в конце которых оказалось, что дом еще больше, чем я сначала представила. Окружала его лужайка с высокой, давно не кошеной травой и редкими статуями в виде полуголых мужчин и женщин.
— Зачем это, мам? — удивленно спросил Максим, подбежавший к одной из них. В руках парнишка, одетый только в набедренную повязку, держал книгу. — Он какой-то знаменитый?
— Наверное, — отмахнулась я.
— Он здесь умер, и ему сделали фигурку?
До меня не сразу дошел смысл сказанного.
— Нет же, это просто… для красоты, — пояснила сыну. — Чтобы было интересней смотреть из окна. Идем, малыш.
Пятнадцать широких ступеней привели нас к крытому крыльцу с вычурными узорами, украшающими перила и боковые арки. Огромная двустворчатая дверь была закрыта, и я решила на минуту остановиться. Прислонившись к стене, закрыла глаза, тихо проговорив:
— Сейчас пойдем, Максимка, знакомиться с дядей. Мама только переведет дыхание, хорошо?
Сжимая в руках пакеты, представила, как снова вижу перед собой Орехова. Красивого, надменного и нетерпимого. Как он нас встретит? Не передумает? Не выгонит в ночь непонятно куда?
— Уф, — сказала громко, отгоняя от себя плохие мысли. — Ну, вперед!
Распахнув глаза, посмотрела на то место, где стоял Макс. Его не было. А дверь в дом оказалась приоткрытой.
Артем
У каждого человека свои боги. У меня их три: работа, дом и самый главный — тишина. Именно ее я ценю больше всего, особенно если работаю и тем более если отдыхаю. Особенно дома.
Вышколенная годами прислуга, которая работала в особняке, прекрасно знала правила. Разговаривать со мной можно только по делу, пока я в доме — запрещено даже косить газоны под окнами, а по всем малозначительным вопросам и делам обращаться к моей жене. То бишь бывшей жене.
Отношения с Леной шли под откос уже давно и развалились под гнетом обстоятельств. Да еще и с треском, так что бывшая собрала не только вещи, но и забрала всю прислугу вместе с собой, перетащив их в дом, отсуженный у меня с частью имущества.
Да-да, даже такие, как я, иногда бывают дебилами и не заключают брачных контрактов, когда женятся в восемнадцать на первой красотке курса, а потом внезапно делают состояние. Из грязи в князи, так сказать.
Но вернемся к тишине.
Я читал газету на террасе, когда из глубины дома донеслись посторонние звуки. Шаги, эхом отдававшиеся по помещениям, и голоса:
— Ух ты… как в музее, — пропищал детский голосок, и меня аж передернуло.
— Да-да, малыш. Тут очень красиво, ничего не трогай. И давай побыстрее найдем Артема Дмитриевича. Ты же помнишь, как нужно себя вести?
— Да, мам, — голосок стал замученным. — Быть тихим и улыбаться.
— Умница, — похвалила его моя новая домработница, и шаги стали приближаться.
Черт. Я даже не знал, что с собой поделать. Я еще не видел отпрыска этой самой Кристины, но меня уже все бесило в факте существования ребенка на своей территории.
И да, можно осуждать меня вечно. Я не люблю детей. Вот коротко и без прикрас. У меня их никогда не будет, как говорят врачи, и, наверное, это к лучшему. Мои нервы от этого будут только целее.
Зато Терминатор, кажется, был рад.
Спящий на плетенке пес неожиданно оживился, вскинул голову, навострил уши и уже приготовился тявкать…
— Только попробуй, — прошипел я. — Кастрирую.
