— Позволь мне за него извиниться, — продолжил Эйвери. — Потому что ничто не может оправдать его действия.
— Брось, Эйвери. Он уже большой мальчик и может взять на себя ответственность за то, что выходит из его рта.
— Ты права. Но долгое время ему давали все, что его душа пожелает и то, о чем он даже не думал просить. Люди не говорят Дрю Слейтеру «нет». И иногда, это по-настоящему плохо. Лично я думаю, что из-за этого ему сложно доверять людям. Когда дело доходит до человека, которого он не знает всю свою жизнь, Дрю нелегко его к себе подпустить. Но между нами, я думаю, что ему не помешает еще один друг.
Я не смогла скрыть своего раздражения.
— Тогда скажи ему перестать быть дебильным придурком.
— О, поверь мне, это непрекращающаяся битва, — он встал и улыбнулся мне. — Но, наверное, ты должна сказать ему это, так как ты — единственная, с кем он говорит.
— Как будто он станет меня слушать.
Эйвери пожал плечами.
— Кто знает.
— Спасибо, что заглянул. Я подумаю.
Его плечи затряслись от смеха.
— Серьезно. Я подумаю над тем, что ты сказал.
— У меня такое чувство, что ты это сделаешь, — сказал он немного слишком уверенно.
***
Вновь приобретенная чистота, свежая одежда и визит Эйвери побудили меня спуститься вниз. Не уверена, планировала ли я навестить Дрю или просто поговорить с медсестрами. Может, они заметили, что он говорит. Эйвери, возможно, был не прав. Скорей всего, я не единственная, с кем Дрю говорит.
Хриплый женский голос, доносящийся из палаты Дрю, остановил меня у поста медсестер напротив его палаты. Я ждала, делая вид, что интересуюсь брошюрой о генитальном герпесе, сконцентрировав все свое внимание на этом голосе.
— Ну же, Дрю. Твои родители сказали, что если кто-то и сможет разговорить тебя, то это буду я, — последовал хриплый смех. Я представила, что это наверняка какая-то супермодель. Дрю слишком горяч, чтобы не встречаться с такими. — Я же не смогу сказать им, что ты и я проводили время не за разговорами. Этого не про нас. Верно, детка?
Меня замутило, когда я поняла, что встретилась лицом к лицу с настоящей жизнью Дрю.
Я вытянула шею и увидела Дрю в кровати и его взгляд, прикованный к телевизору. Блондинка с распущенными ниспадающими локонами сидела около него, скрестив свои длинные загорелые ноги.
— Спорим, что знаю, как разговорить тебя, — она встала и медленным шагом, словно вышагивая по подиуму, направилась к двери. Она имела на это полное право. Она была сногсшибательно красивой, и ее облегающий белый топ демонстрировал больше, чем прикрывал.
Полное поражение.
Как только дверь в его палату закрылась, меня вдруг осенило. Не осознание того, что произойдет за закрытыми дверями. Не тот факт, что я немного ревновала. А тот факт, что я все еще была единственной, кто знал, что он может разговаривать.
***
Мои щеки покалывало на горячем полуденном солнце. Я сама в этом виновата, потому что решила выбраться из коляски и переползти на скамейку. Но глупая гордость не позволяла мне попросить у кого-нибудь помощи.
— Мисс Паркер?
Я открыла глаза.
Детектив Рой в штатском и бейсболке стоял возле меня и смотрел на пустующее рядом со мной место на скамейке.
— Не возражаете, если я присяду?
Я покачала головой.
Скамейка прогнулась под его весом.
— Сожалею, но потребовалось довольно много времени, чтобы вернуться сюда.
— Не думала, что вы вернетесь. Вроде довольно обычный случай.
Он рассматривал мое лицо так долго, что мне стало некомфортно.
Я что красная, как рак? У меня разошелся шов? Что-то еще? Я не смогла выдержать неведенье и спросила:
— Что?
Он покачал головой и обвел взглядом территорию.
— Есть ли причины, по которым кто-то хотел вас сбить?
Я повернулась к нему.
— Сбить меня?
Он повернулся ко мне, глядя прямо в глаза.
— Следы шин на обочине. Ясно, как день. Нет даже и признака того, что водитель пытался тормозить.
Я нахмурилась.
— Но вы сказали, что он потерял управление.
— Это было предположение.
— Хорошо, вы допрашивали водителя?
Он покачал головой.
— Сначала мне нужно спросить у вас.
— Почему?
— Он все еще недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы давать показания.
Сказать, что мои мысли закружило, будет преуменьшением. Это был словно торнадо, засасывающий дома и выплевывающий их назад с беспощадной силой. Я не могла сосредоточиться ни на одной мысли. Их было слишком много, и они просто атаковали мой мозг. Слишком много лиц, с которыми столкнулась за эти годы. Слишком много печальных моментов подросткового возраста, которые я бы хотела стереть из памяти. Слишком много бывших, которых хотела бы забыть.
— Я приехал сюда не для того, чтобы беспокоить вас. Я просто хотел уточнить — вы все еще учитесь? — выбранная им тема вырвала меня обратно в настоящее.
— Через несколько недель я заканчиваю УСК, — моя речь была медленной, пока разум и тело приходили в себя.
— Вы работаете?
Я покачала головой.
— Я бегаю, — я мельком взглянула на свой гипс. — По крайней мере, бегала. Я, как предполагалось, этим летом должна была отправиться на Олимпийские игры.
Он поднял голову.
— Почему вы не рассказали мне?
Не рассказала ему?
— Почему это имеет значение?
— Вы, вероятно, слишком молоды, чтобы помнить. Но несколько лет назад в новостях рассказывали о двух конькобежцах. Один из них замыслил травмировать другого, чтобы обеспечить себе место в Олимпийской сборной, — он посмотрел на мой гипс. — Ничего не напоминает?
Мой взгляд метался из стороны в сторону, пока я пыталась осмыслить предположение детектива.
— Так вы думаете, что водитель сделал чью-то грязную работенку?
Он пожал плечами.
Чеееерт.
Я начала перебирать в уме, кто мог извлечь выгоду из моей травмы. Тех, кого обгоняла на дорожке. Тех, кому была неугодна. Кто был неугоден мне. Кажется таким неправдоподобным, что кто-то, в самом деле, мог замышлять причинить мне боль. Но вот я сижу здесь. Переломанные кости и порванные связки тому доказательство.
Я неохотно назвала ему два имени — Марли и другой девочки, которая частенько финишировала на десятые доли секунды после меня. Господи помилуй — после того, как их собьет автобус — я надеялась, что они не имеют к этому никакого отношения.
— Я проверю, где они находились в момент аварии, — ощущая мою неловкость, он по-отцовски посмотрел на меня. — Многие готовы сделать все возможное, чтобы быть на том месте, где были вы.
