зайти в гардеробную переодеться, потому что Глеб повел его за руку в игровую.
— Папа, пошли, я кое-что тебе покажу.
— И что же там такое интересное?
— Потерпи, пап, сейчас все сам увидишь.
Я знала, что сын хотел похвастаться своей поделкой для детского сада, и что Сергей — очень хороший отец. Поделка была так себе, но он обязательно похвалит ребенка и уделит ему достаточно времени, чтобы тот чувствовал себя нужным и важным. Это означало, что в игровой муж пробудет как минимум 15 минут.
Недолго думая, я залезла рукой в его пальто и обнаружила то, что искала — его смартфон. Это был единственный шанс узнать, обманывает меня интуиция, или же ночная бессонница Сергея действительно вызвана терзаниями по поводу любовницы. Мне повезло — телефон все еще не был запаролен. Я принялась судорожно открывать свернутые вкладки одну за другой: какие-то графики, финансовые приложения, схемы, деловые письма, счета-фактуры и прочие вещи, которые были далеки от моих ожиданий. В мессенджерах, звонках, СМС и фотогалерее тоже не было ничего подозрительного. Но затем мне снова повезло: я случайно кликнула на папку с документами по работе и нашлаее. Роскошная рыжеволосая бестия. На вид лет 25, не больше. Она определенно работала на Сергея, потому как на ее кофточке с V-образным вырезом красовался фирменный бейджик. Время уже поджимало, так что дрожащей рукой я убрала телефон обратно в карман.
У меня не было доказательств, что эта рыжая девушка спит с моим мужем, но, с другой стороны, зачем ему прятать ее фотографию в папку с документами? Она всегда был очень щепетилен в таких вопросах, и если фото все же оказалось не на своем месте, то это точно не случайность.
Не знаю, как Сергею удалось понять, что я рылась в его телефоне, но он определенно сразу об этом узнал, и уже на следующее утро я получила новую порцию придирок. Дальше все только усугублялось. Бессонные ночи плавно стабильно перетекали в ругань и склоки. Я расчесывала себе руки в кровь, смотрела на себя в зеркало и с ужасом замечала все новые и новые седые пряди.
Валя, как и все маленькие дети, чувствовал мое состояние, и тоже стал беспокойным, а у меня не хватало сил его успокаивать. Моя голова была, как котел, в котором варились злость и усталость, жажда мести и отчаяние. Меня трясло от любого звука, шороха или слова, а еще я жаждала застать своего мужа вместе с этой рыжеволосой бестией и выкрикнуть ему в лицо слова о разводе. Не знаю, почему я тогда просто не поехала и не подала заявление. Сейчас, глядя на свое прошлое со стороны, думаю, что в тот период я просто была на предельной стадии недосыпа и нервозности. Это не давало мне мыслить здраво.
* * *
Мое состояние ухудшалось не по дням, а по часам. Казалось, Сергей намеренно не дает мне спать по ночам, но я понимала, что это бред. Зачем ему так делать, что это дает? Кроме того, нарушая мой сон, он и делал плохо и себе тоже, ведь с утра ему на работу. Нет, так поступать он бы не стал. Или стал бы? Я видела, в каком изнеможденном состоянии он каждый раз выходит из дома, понимала, что ему самому тяжело, но все равно не могла унять свою паранойю.
Ко мне снова вернулись панические атаки. Я могла по несколько раз на дню биться в припадке, сидя в углу с глазами, полными ужаса и слушая, как сердечная мышца отбивает стэп о грудную клетку. Хорошо хоть, начались каникулы, и старшие дети отправились в лагерь на Средиземное море. Им было там весело: постоянные полезные активности, игры, спорт, ребята из разных стран, изучение английского по какой-то супер-методике (через месяц и Влас, и Глеб уже могли свободно взаимодействовать с другими детьми), купание, морские прогулки, солнце, вкусная еда и всестороннее развитие. Подопечных лагеря не заставляли делать что-то силой — каждый мог найти занятие себе по душе. К примеру, Влас охотно участвовал во всех театральных постановках, а Глеб учился рисовать и занимался акробатикой для самых маленьких. Я была за них спокойна. Хорошо, что они здоровы, счастливы и не видят, в каком состоянии находится их мать.
А я тем временем находилась уже на грани. Было страшно даже думать о том, что произойдет, если я окончательно сломаюсь. Причиню вред младшему ребенку? Брошусь под колеса автомобиля? Всажу нож мужу в живот? Мой несчастный мозг уже не мог сдерживать рвущееся наружу безумие. Сон был необходим моему организму, как воздух. Но я уже не могла уснуть. Закрывая глаза, я слышала крики ужаса, детский плач, в красках видела, как Сергей проводит время со своей рыжеволосой коллегой. Вокруг меня сжимались стены, взрывались предметы мебели, ко мне тянулись сотни окровавленных рук с отрубленными пальцами. Я боялась спать, боялась даже думать об этом. И однажды, когда струна натянулась до предела, я окончательно сломалась. Все было кончено. Я уже не понимала, что и зачем делаю, мне хотелось только одного — чтобы это все наконец прекратилось.
* * *
Я стояла перед стеклянными дверьми офиса Сергея. Добротное трехэтажное здание, современная отделка, платиновые буквы названия компании. Красиво, очень красиво. Был знойный летний день, кругом сновали люди, откуда-то пахло выпечкой, слышался шум колес и двигателей.
В отражении стеклянных дверей я увидела себя. Огромные впадины под глазами, торчащие в разные стороны волосы, какие-то кошмарные треники с пятном от детского питания на левом колене. Я выглядела, как алкоголичка или сумасшедшая. Как я здесь оказалась? Ах, вон же, слева припаркована моя машина. А сын? Где маленький Валя? Опустив глаза вниз, я увидела ребенка, болтающегося в слинге на моей груди. Он был в порядке, но недовольно кряхтел — вот-вот начнется истерика.
Зачем я приехала к мужу на работу да еще и в таком виде? Нужно срочно возвращаться домой, пока меня никто не увидел. Солнце пекло нещадно. Блики отражались в автомобилях, стоящих на парковке. Вот седан Сергея, а вот красненькая машинка рядом… Припаркована на самом классном месте. Интересно, чья она? Я уже знала ответ. Той рыжей твари, которая рушит мою семью.
Солнце слепило глаза, по спине текли капли пота. Я продолжала стоять у входа в офис. Редкие прохожие с подозрением косились на меня. Видно, думали: «Бедный малыш… И почему всяким маргиналам бог дает детей?»
Вале надоело находиться на жаре,
