В какой-то миг у меня не осталось сомнений, что он был несчастлив, и я спешила поделиться своим счастьем, всем, чем обладала. Я пустила его внутрь со вздохом облегчения, крепко обхватив его плечи.
Мне снилось или так было? Мы качались на белых барашках простыни, а молочный свет белой ночи нерешительно застыл в окнах. Мне было не насытиться, так долго я ждала мужчину, который распорет мою жизнь на две неравные части – до него и после. И прошло немало времени, пока мы кончили вместе, словно взялись одновременно за оголенный провод. Я слушала пульсирующую внутри меня забытую мелодию, ощущала каждый изгиб набухших вен, шумное, прерывистое дыхание и участившийся стук сердца.
– Я так тебя ждала, Андрей. Слышишь? – прошептала я и прижалась к нему сильней, зная наверняка, что потеряю его. Так жизнь знает смерть. Так дню известна грядущая ночь, а свету – тьма. И мне захотелось крикнуть: «Замри. Не уходи. Счастье мое в тебе».
Он уснул. Прямо на мне. Я едва сумела выбраться, укрыла его одеялом и ушла спать в соседнюю комнату, потому что не могла остаться. Переполненная и утомленная счастьем, я захотела остаться одна, а утром проснуться в пустой постели, словно я первая и единственная женщина на земле, и открыть дверь, чтобы снова повстречать его... Боже! Как глупо! Как все влюбленные глупы!
Поначалу мне было стыдно вспоминать то утро, потом смешно, а с течением времени осталась только грусть оттого, что оно прошло и больше не повторится. И я никогда не стану такой счастливой и несчастной одновременно, не буду так остро переживать потерю, и во мне станет больше рассудка, разума и расчета.
Я тогда проснулась в одно мгновение. Вскочила, не чувствуя ни сонливости, ни слабости. Солнце уже осветило комнату. Непривычную тишину нарушал шум редких машин за окном. Когда их шорох затихал, казалось, что я слышу взволнованное биение своего сердца, и каждая клеточка во мне заполнена до краев теплом и радостью.
Любовь – это труд, это работа. А если работа новая, то первое время нас переполняет искреннее желание зарекомендовать себя с наилучшей стороны: мы исполнительны, старательны, не опаздываем и берем сверхурочные. До поры мы в точности соответствуем нашему резюме. Так и мне с первыми лучами солнца захотелось что-то сделать.
«Завтрак, – решила я. – Надо Андрею приготовить завтрак – быстро и вкусно!» Накинув халат, я кинулась к книжному шкафу и выудила новую книгу «Деликатесы за тридцать минут», которую маме навязали торговые агенты на улице. Я открыла на первой попавшейся странице: «Мясной салат по-тайски». Автор заверял, что в этом салате кусочки нежирной говядины и разнообразные свежие овощи прекрасно сочетаются с ароматным восточным соусом из лимонного сорго...
Стоп! Сорго? На первом же рецепте я споткнулась о недостающий ингредиент. Выяснилось, что ими нашпигована книга, как брюхо рождественского гуся яблоками. «Поймать бы этого торгового агента, – злорадно думала я. – Потолковать с ним по душам и заставить приготовить хоть одно блюдо из этой книги».
Надежда на завтрак, необычный и вкусный, таяла с каждой страницей. «Яйца, запеченные с крабами» – не подходит. Где, скажите на милость, я отыщу крабы для любимого летчика в полседьмого утра? Или черные бобы и восемь листьев шалфея для овощей под соусом? Та же участь постигла «Салат из риса с фенхелем», «Салат из креветок с дыней и авокадо», «Грибное ассорти с бренди», «Поленту с копченым сыром», «Соте из брюссельской капусты», «Баклажаны по-пармски». «Жареный удильщик с пюре из зеленого горошка» окончательно подкосил веру в успех начинания. Правда жизни была такова, что я не запаслась ни креветками, ни дыней, ни фенхелем, не приобрела заблаговременно бренди и копченый сыр. И до сегодняшнего дня считала, что удильщик – это рыбак, тогда как фото повествовало о рыбе достаточно внушительных размеров. Уныние одолевало меня, когда я читала: «Поджарьте удильщика до румяной корочки с двух сторон...»
Знала ли я, что именно сегодня в моей комнате проснется любимый мужчина, которому я захочу сдаться без осады со всеми салатами, креветками, удильщиками и изумрудными ризотто?
Мой выбор пал на бутерброды с яблоками и сыром. Простота приготовления и доступность ингредиентов подкупили. Познания о вкусах летчиков у меня были ничтожны – Серафима на аэродроме готовила им пельмени. Как знать, вполне возможно, они без ума от грибного ассорти с бренди, а к бутербродам с яблоком и сыром питают профессиональную неприязнь. Мне, однако, выбирать не приходилось. Я пошла на хитрость и цельнозерновой хлеб заменила на ржаной, сыр чеддер – на российский, а листики имбиря – на укроп. Включила духовку и, уложив на противень бутерброды, отправилась в ванну. Подкрасилась. Уложила волосы. Переоделась. Вымыла плиту. Подмела пол.
Я лихорадочно подыскивала себе занятия, намеренно откладывая встречу с Андреем. Итак, что я ему скажу? «Доброе утро, Андрюша?» Не годится. «Любимый, вставай, тебя ждет завтрак». День знакомы, и уже любимый? Тоже не подходит. А если дожидаться, пока он проснется сам, так завтрак остынет.
На самом деле, я боялась, что утром он покажется совсем не таким, как вчера. Знаете, как бывает в магазине с отложенной вещью: ты возвращаешься с деньгами, снова берешь ее и обнаруживаешь то, что в горячке не заметил, – вот шов разошелся, и цвет не совсем удачный, и рукав короток? Я попросту боялась разочароваться. Может быть, влюбилась просто потому, что ждала любовь, нуждалась в ней, – размышляла я, – или потому, что встретила его не в Интернете, а сначала побывала в его самолете, в его небе, а не на его страничке. Словно попробовала свежие овощи после замороженных. Я увидела его настоящего, живого, а не таким, каким бы он хотел себя изобразить. Таймер духовки требовательно напомнил о бутербродах. Забыв о сомнениях, я вскочила, понеслась в свою комнату, распахивая дверь, выпалила: «Андрей, завтрак! Вставай!» и замерла на пороге...
Если бы ранним утром в моем кресле оказался президент Российской Федерации и произнес бы вкрадчивым голосом, мелко барабаня пальцами по подлокотнику: «Полно вам, Марина Владимировна, право, стоит ли так шуметь? Проходите, присаживайтесь. Что там ваш завтрак, я тут размышляю о будущем России, готовлю важное, я бы сказал, судьбоносное решение. Захотелось поделиться с вами и выслушать ваше мнение на этот счет». Так вот, если бы это произошло, то клянусь осенней коллекцией нашей фирмы, я была бы удивлена этим в меньшей степени, чем тем, что застала в своей комнате.
Его не было. Комната пустовала, по-видимому, давно: постельное белье аккуратной стопочкой покоилось на кресле. Диван, который не складывали со дня покупки, сложен и укрыт покрывалом. Моя одежда повешена на плечики. Разбросанные на столе книги оказались на полке.
