Но я только этим и занималась, и обратный отсчет начался.
Я оставила все в духовке и поспешила в спальню, надев джинсы-скинни и обычную футболку, которую завязала на талии. В ванной собрала волосы в пучок, нанесла блеск на губы и сбрызнула себя спреем для тела, после чего вернулась на кухню.
Я как раз заканчивала мыть посуду, когда услышала звонок портье. Я подошла к задней части кухни и нажала на кнопку, чтобы соединить нас.
— Алло? ― сказала я в динамик.
— К вам мистер Морган, мисс Пейдж.
— Пожалуйста, отправьте его наверх. Спасибо.
Мой желудок мгновенно напрягся, в нем появилась тяжесть и тревога, сердце бешено колотилось, пока я шла к двери. Это был короткий коридор. Как только Джаред выйдет из лифта, ему не придется далеко идти, поэтому я оказалась там через несколько секунд после того, как он постучал.
— Привет, — сказал он, когда я открыла дверь.
Несмотря на то, что это была серьезная сторона Джареда, которая смотрела на меня, я мгновенно вспомнила, почему так сильно хотела поцеловать его той ночью.
— Привет. Входи. — Я отступила на несколько футов и развернулась, проходя вглубь своей квартиры.
— Здесь прекрасно пахнет, — сказал он, когда я прошла на кухню. Я стояла у раковины, когда он наконец вошел. — Милое местечко.
— Это то, что ты себе представлял? — Я не знала, почему спросила, но по какой-то причине хотела получить ответ.
Он сел на один из барных стульев и сказал:
— Да.
Я подвинула ему бокал вина, решив, что мне нравится, как Джаред выглядит в моем пространстве.
— Почему? Я должна это услышать.
Он отпил из бокала, не сводя с меня глаз.
— Я представлял его мягким и сдержанным, но в то же время ярким и веселым, как твоя личность.
— Спасибо… я думаю. — Я засмеялась и подошла к боковой стойке.
Подняв приготовленную мной доску с закусками, я поставила ее недалеко от того места, где сидел Джаред. Поскольку все это было подано в паре с вином и ужином, я сосредоточилась на легких сырах и орехах. Сухофрукты и крекеры с ароматом трав. Я положила несколько шоколадных конфет, чтобы подсластить углы.
— Ты собираешься рассказать мне, что приготовила? — Он отправил в рот несколько ягод клюквы, а затем немного бри.
Теперь, когда все наконец-то было на своих местах, я встала напротив него и покачала головой.
— Я бы хотела держать тебя в неведении.
Но поскольку мне действительно нужно было проверить мясо, я просунула руку в рукавицу и приподняла верх голландской печи. Проверила цвет и количество сока в сковороде, а затем проткнула мясо вилкой, чтобы убедиться, что оно имеет нужную мне текстуру. Довольная тем, что увидела, я снова закрыла крышкой.
Когда вернулась на то место, где стояла до этого, на прилавке лежал завернутый подарок.
— Открой его, — сказал Джаред.
Я посмотрела на прямоугольную коробку, размером в половину книги, а затем мой взгляд переместился на него.
— Тебе не нужно было ничего мне дарить.
Он кивнул в сторону подарка, и я потянулась за ним, разворачивая коричневую бумагу и бант из бечевки. Тогда я почувствовала, что находится внутри.
— Ты не… ― простонала я, приподнимая маленькие створки, открывая самые совершенные черные трюфели, которые когда-либо видела в своей жизни. — Ты это сделал.
— Они прямо из Италии.
— О, Джаред… — Я поднесла их к носу, вдыхая так осторожно, словно боялась, что они исчезнут. — Спасибо. — Он кивнул, и я спросила: — Где ты их нашел?
Он подарил мне самую маленькую улыбку, и она была такой красивой.
— Я могу достать их в любое время, когда ты захочешь. Мне нужно только предупредить за несколько дней.
Я аккуратно положила их на стол и подошла к корзине с хлебом. Со времени нашей французской трапезы я питалась багетами, поэтому взяла именно их, нарезала и намазала слоем оливкового масла. Затем взяла один из трюфелей, вымыла его в раковине и натерла на хлеб. Один кусочек я оставила себе, а второй передала Джареду.
Я смотрела, как он подносит багет к губам, откусывая большой кусок от угла.
— Превосходно.
Я сделала то же самое, аромат гриба полностью завладел моим языком. Не было никаких сомнений в том, что это было потрясающе. По моему мнению, трюфели всегда будут деликатесом. Но что-то все еще было не так, и у него просто не было того вкуса, который был раньше.
Я искренне верила, что он вернется.
Просто еще не дошла до этого.
— Вкусно, — наконец ответила я и отложила хлеб.
Джаред подождал несколько секунд, прежде чем сказать:
— Но…
Он читал меня. Это было так легко для него. Я откусила всего один кусочек, а он уже знал, что что-то не так.
Было страшно подумать, что еще он мог почувствовать от меня.
— Ты должен кое-что понять: еда всегда была моей стихией. Моя семья готовит и ест; это все, что мы знаем.
— И еда не дает тебе любви, в которой ты нуждаешься.
Эмоции застряли у меня в горле. Я бы не позволила этому зайти дальше, но это жгло, как ад.
— В этом ты прав.
Слезы грозили появиться, мои губы были на грани дрожи. Я не могла поддаться этому. Не имело значения, насколько поганой была моя жизнь сейчас; я не собиралась позволить ей владеть мной сегодня.
— Я понимаю, Билли. Доверься мне.
Как по команде, сработал таймер, испугав меня.
Я моргнула и отступила назад, чтобы взять рукавицы для духовки. Как только руки оказались в них, я открыла голландскую печь и поставила тяжелое блюдо на стойку. Перед нарезкой мяса ему нужно было немного остыть, поэтому оставила его там.
Чтобы облегчить задачу, я приготовила большую часть блюда в голландской печи, поэтому мне не пришлось готовить много дополнительных гарниров. Я перенесла хлеб на стол. Оставалось только нарезать и разложить по тарелкам, добавив еще несколько блюд, которые были в холодильнике.
Я вернулась к месту, где сидел Джаред, и взялась за край стойки.
В животе у меня было тепло, и я не знала, как его унять. Я просто знала, что хочу быть той, кто задает вопросы, поэтому я сказала:
— Если еда ― это моя проблема, с которой я борюсь больше всего, то какова твоя?
Джаред посмотрел на свое вино, крутя ножку между пальцами. Он не сводил с него глаз, но, в конце концов, посмотрел на меня.
Когда его взгляд встретился с моим, я усилила хватку на холодном граните.
Джарет сказал:
— Ты.
СОРОК ДВА
ДЖАРЕД
— Что это значит? — спросила Билли после того, как я сказал ей, что она была моей борьбой.
В последний раз, когда я стоял возле этого здания, я ясно дал понять, что не могу ее поцеловать. Но когда она открыла дверь несколько минут назад, наша химия стала еще сильнее. Ее выражение лица сказало мне, что я не единственный, кто это почувствовал. А потом она отвернулась и направилась на кухню, ее узкие джинсы и короткая футболка открыли мне прекрасный вид на ее задницу.
Это нужно было прекратить. Химия, поддразнивание ― все это. Я должен был четко обозначить свои намерения и еще раз напомнить ей, зачем я здесь, пока все не зашло слишком далеко, и я не смог бы вернуть нас назад. Потому что если бы мы действительно зашли дальше, я бы только причинил ей боль, а она не могла больше терпеть боль.
Это означало, что все должно было остановиться прямо сейчас.
— Я хочу, чтобы ты села на самолет и вернулась к своей прежней жизни, Билли. Вот с чем я борюсь.
Я мог сказать, что ее мысли были где-то в другом месте. Осознание этого было видно в ее глазах, двух прекрасных зеленых глазах, которые не могли мне лгать.
— Ты готова к этому? — я спросил. — Ужин в Мартас-Виньярд? — Я встал с барного стула и подошел к стойке, снова наполняя свой бокал вином.
Когда я начал наливать немного в ее бокал, услышал:
— Нет.
Я поставил бутылку на место, прижав дно к твердому камню, и повернулся к ней лицом.
— Я буду продолжать спрашивать.
