А телефон продолжал разрываться от вызова.
Мягко поцеловав Свету в висок, Костя ободряюще улыбнулся ей и, в пару шагов преодолев расстояние, быстро нажал на кнопку ответа. В трубке слышалось чье-то дыхание. И больше ничего. Костя тоже молчал. Ждал. Спустя несколько секунд вызов оборвался. Костя взглянул на Свету и спросил:
- Давно тебе так звонят и молчат?
Света рассеянно опустилась на стоявшую около входа тумбу для обуви и потупила голову, несколько замявшись.
- Около недели.
- Почему мне не рассказала?
Она виновато пожала плечами, хотя и без ее слов он мог бы понять ответ: не хотела нагружать своими проблемами, не верила в его возможность защитить. Решительно шагнув ближе, Костя присел на корточках перед ней и взял ее холодные ладони в свои руки.
- Хочу, чтобы ты знала: я никому не позволю причинить тебе вред, - делая акцент на каждом слове, произнес он, ловя ее взгляд. Ему было важно не упустить ни одной эмоции, ни единой тени сомнения в ее глазах.
А в ее глазах он увидел нотки страха, но прежде всего бесконечную веру. Она поверила ему. Костя едва не задохнулся, осознавая, что именно в этот момент Света была беззащитнее всего и как никогда нуждалась в нем. И ему хотелось не только на словах дать понять, что рядом с ним ей ничего не угрожает. Действиями и поступками, простыми жестами, да как угодно, лишь бы только не позволить сомнениям снова воздвигнуть между ними непроницаемую стену.
Костя осторожно прикоснулся ладонью к бледной щеке и мягко погладил по гладкой коже. Света не отстранилась. Напротив, она прижалась к его руке и прикрыла глаза, словно почувствовав его решимость и давая понять, что с ним ей ничего не страшно. Эмоции взяли верх не только над нею: Костя мягко притянул ее голову к себе, завладев нежными губами. Пальцы нежно поглаживали ее затылок, стараясь смягчить настойчивость его губ и требовательность поцелуя. Вот только сохранять спокойствие самому уже не получалось. Какие-то примитивные инстинкты взяли верх в нем. Этот поцелуй был не просто спонтанным импульсивным действием, Костя так словно заявлял: "ты моя женщина". Он говорил это каждым своим жестом, каждым поглаживанием, каждым объятием, каждым поцелуем. Говорил своей уверенностью и решимостью. Он хотел, чтобы между ними исчезло напряжение, оставив в отношениях спокойную раскрепощенность и доверие. Ее тесные объятия и иссушающие поцелуи лучше всяких слов дали ему ответ: забыв обо всех тревогах в его сильных руках, она готова была расслабиться и довериться. Последние остатки самообладания напрочь разбились вдребезги. Кое-как скинув с себя верхнюю одежду, Костя снова притянул Свету к себе. Спотыкаясь на каждом ходу, но так и не разжимая тесных объятий и не прекращая жадно целоваться, они добрались до комнаты. Сегодня с ним творилось что-то нереальное. Ему хотелось без слов говорить все то, что сейчас творилось в душе. Она его. И черта с два он позволит кому-то причинить ей боль. Он был готов закрыть ее от всего жестокого мира, предоставив взамен другой мир, заключенный в его объятиях.
Одежда неслышно опустилась на пол, потеряв всякий смысл на эту ночь. Горячие касания заменили ее, грея даже лучше. Руки все еще хранили ощущения-воспоминания о первых прикосновениях к желанному телу и теперь снова повторяли свои ласки, воскрешая ответные воспоминания у Светы. Его ладонь уверено легла на нежный изгиб шеи и медленно проследовала вниз, остановившись на груди. Пальцы обманчиво небрежно задели уже затвердевший сосок - сладостным эхом прозвучал ее сдавленный выдох и затрепетало тело. Света с таким самозабвением отвечала на его поцелуи и ласки, что у него едва не закипала кровь. Костя уже не думал о том, чтобы быть осторожным, сейчас им владело лишь только неприкрытое желание. На смену рукам пришли губы. Косте нравилось смотреть, как Света раскрепощается в его руках, как открывается его ласкам. В эти моменты ее глаза менялись, в них загорался такой яркий блеск ответного желания, что от него не возможно было оторваться.
Все изменилось в мгновение. Костя не сразу даже понял, что произошло, пока не услышал настойчивый звонок в дверь. Черт. Ему на ум не приходило ни одно приличное слово. Кто бы там ни был за дверью, хотелось его придушить. И дело было не в том, что им обоим пришлось отвлечься друг от друга. Костя сразу уловил, как мгновенно напряглась Света, снова закрывшись от него, и как потухли ее глаза. Эта резкая перемена неприятно задела его. Он знал, что страх сейчас снова затягивал ее в свои сети, и, к его глубочайшему сожалению, это означало лишь одно: Света снова боялась довериться ему. Она стыдливо натянула на себя одеяло и отвела в сторону глаза, словно понимая, о чем он думает. Костя лег рядом и притянул ее к себе, обняв за плечи и заставляя смотреть на себя.
- Посмотри на меня, - свой же голос показался ему чересчур жестким. Костя на пару секунд закрыл глаза и, сдержав себя, снова обратился к Свете. - Я. Никому. Не позволю. Тебе. Навредить. Я хочу, чтобы ты верила мне. По-настоящему верила.
Света молча кивнула в знак согласия и прижала голову к его плечу, сделав тяжелый судорожный вздох. Ее маленькая ладонь легла на его обнаженную грудь, и пальцы стали выписывать некие невидимые узоры. Не было сомнений, что в этот момент оба принимали для себя одно из самых важных решений. Его раздумья прервало нежное поглаживание: Света легонько потерлась носом о его щеку, словно кошка, ищущая ласку у хозяина. Улыбнувшись, Костя, ни секунды не раздумывая, обхватил ладонями ее лицо и завладел губами. Больше не было долгих ласк, только безумное желание, граничащее с отчаянием. Обхватил свободной ладонью изнывающую от жажды ласк грудь и мягко погладил указательным пальцем набухший сосок. Света застонала, впилась ногтями в его плечи и обвила его одной ногой. Костя удовлетворенно улыбнулся и, опустившись к ее груди, втянул напряженную вершину. Судорожное всхлипывание сорвалось с ее губ, и теперь пальцы лихорадочно вцепились в его волосы на затылке, не давая ему отстраниться. Она так крепко прижималась бедрами к нему, так исступленно терлась о его восставшее естество, что это становилось похоже на пытку, напрочь лишавшую его остатков самообладания. Не имея более сил сдерживаться, Костя одним резким движением овладел ее податливым телом, и, тихо застонав, Света выгнулась навстречу.
- Открой глаза, - требовательно произнес Костя. И чтобы смягчить свои слова, склонился и чувственно поцеловал. - Посмотри на меня. Я хочу, чтобы ты видела, что я с тобой. Что тебе ничего не грозит.
Ее глаза распахнулись, и в их бесконечной глубине он увидел такое доверие, что едва не задохнулся. Словно заевшая пластинка в голове крутилась лишь одна фраза: "смотри на меня". И Света смотрела. Словно слышала его слова. Света притянула его к себе и прижалась губами, ища поддержки в его поцелуе. И он целовал ее, целовал так, как, наверно, еще никого никогда, что даже легкие разрывало от нехватки воздуха, сознание уносилось прочь от реальности и сердце отбивало бешенный ритм в груди. Костя медленно вышел и, перехватив ее протестующий взгляд, снова резко вошел. Склонившись над ней, он ловил каждый стон, каждый вздох, а ее глаза без стеснения открывали ему каждую грань испытываемых ею эмоций. Дрожь ее тела усиливалась, дыхание срывалось на стоны, пока, наконец, Света не притянула его к себе в отчаянном жесте. Ее тело сотрясала безостановочная дрожь. Костя просто сходил с ума от их общего дикого желания на двоих. Он чувствовал, что Света близка к самой грани... Какая горячая... Он буквально ощущал, как волны наслаждения охватили ее тело, сведя судорожной пульсацией ее мышцы, обхватившие его еще теснее... Ее тело сотрясла новая дрожь, и Света, сорвавшись на крик, зажала рот рукой и закрыла глаза. Она всецело отдалась накрывшей ее эйфории и в этот момент была настолько прекрасна и желанна, что у него снесло напрочь все планки. Оперевшись на расставленные по обе стороны от ее головы руки, он врывался в ее тело снова и снова. Его волна наслаждения была похожа на цунами, сметавшее все на своем пути.
