Я наслаждалась вином. Эшли был прав. Если бы мы не прятались, никаких сплетен не было бы. Это просто смешно! Я и он, молодой, привлекательный доктор и женщина, намного старше его, замужняя, далеко не стройная, работник регистратуры, да еще и с синим маникюром. Конечно, он старался изо всех сил подбодрить меня, но это лишь усиливало мои ощущения, что я постарела, пополнела.
— Почему ты мне ничего не рассказала про сына? — спросил он.
— Это не очень веселая история, — ответила я. — Стюарт сломал руку, его пришлось оперировать. Он, кстати, в твоем отделении лежал.
— Почему ты не позвонила мне?! — воскликнул Эшли.
— Не было возможности, это произошло в пятницу. К тому же Стюарт теперь дома.
Мы записаны к тебе на прием в четверг. — Мне пришлось пересказать ему всю историю, включая прогулку в лесу, опустив лишь детали инцидента с мисс Робин. По мере того как я проходила все случившееся снова, мне стало легче, я ощущала себя очень комфортно и вскоре забыла про свои неприятные ощущения.
— Так фотография — это твое новое хобби? — спросил он с интересом после того, как закончил смеяться, слушая подробности моей лесной прогулки.
— Да, это мое новое увлечение. Я купила фотоаппарат.
— А ты часто гуляешь в лесу?
— Я гуляю с собакой и заодно практикуюсь в фотографии, — объяснила я ему, отметив, что ему наверняка гораздо интереснее общаться с женщиной, у которой есть хобби, чем с той, которая ничем не интересуется.
— Здорово, Рози!
Я осторожно покосилась на него, желая убедиться, что он не смеется надо мной. Эшли допил вино, посмотрел на меня снова и улыбнулся. Затем он взял мою руку в свою, решительно, так, что я не успела оказать сопротивления. Я почувствовала его дыхание, так как он приблизился ко мне почти вплотную и прошептал на ухо:
— Ты восхитительна, Рози!
Можете считать меня самовлюбленной дурой, глупой, доверчивой идиоткой, но мир устроен так, что не каждый день слышишь такие комплименты в свой адрес! Одни принимают это как должное, другие слишком молоды, чтобы обращать на это внимание, есть и такие, которые всю жизнь считают себя выше всяких похвал и требуют от других соответствующего отношения. Меня же недавно назвали старой развалиной. Поэтому мне хотелось слышать подобные слова вновь и вновь, даже если это неправда. Так здорово снова почувствовать себя живой! Вот о чем я думала, сидя за столиком вместе с Эшли Коннором, врачом нашей больницы. Мне было крайне приятно, что он ухаживал за мной, заказал мне вино, сделал такой потрясающий комплимент. Действительно, зачем было врать, что я пошла за покупками? Кроме того, я решила, что мне нравится быть восхитительной, даже если он и преувеличивал.
— Спасибо, — поблагодарила я, улыбнувшись Эшли, при этом глядя в его глаза и мысленно соглашаясь с ним. В тот момент я поняла: это не последняя наша встреча, и бессмысленно сопротивляться. Да мне и не хотелось.
Глава 6
ОСАДОК ПОСЛЕ ВРАНЬЯ
— Все купила? — был первый вопрос, который задала Бекки, пристально посмотрев на меня. Я вернулась без покупок.
— В багажнике оставила, — ответила я, улыбаясь ей. «Думай что хочешь, — проговорила я мысленно. — Не веришь — не надо!» Я вспомнила слова Эшли. Да, я восхитительна, и мне это нравилось!
— Тебе звонили, — сообщила Сара. — Дэйв из отдела фотографии, просил передать, что у него для тебя кое-что есть.
Я заметила, какой взгляд бросила на меня Бекки.
— И Сильвия звонила. Она сказала…
— О черт! — Ко мне вдруг вернулось чувство реальности. Совершенно вылетело из головы, что нам предстоял неприятный разговор. Я взглянула на часы — 13.35.
— Почему два звонка? Она же только один раз…
— Сильвия перезванивала еще раз, когда ты была со Стюартом, — пояснила Бекки. — Извини, и еще сегодня, когда ты пила кофе…
— Отлично! — Мне хотелось убежать подальше от всех этих проблем, но это было невозможно. Хватит того, что я опоздала, влетела мокрая, запыхавшаяся, усталая.
Сильвия Райли была маленькой, пухлой женщиной, с жуткой прической и дикими глазами. Если она когда- либо потеряет свое место главной страшилы нашей больницы, она без труда сможет подрабатывать в фильмах ужасов. В ее кабинете царил хаос, повсюду валялись документы, на стенах разноцветными булавками были закреплены разного формата листы бумаги. Все это напоминало сумасшедший дом. Я с ужасом озиралась по сторонам. И как она разбирается, с какой стены начать, чтобы не перепутать документы? Я чувствовала себя провинившейся школьницей в кабинете директора. Передо мной была стена, наиболее сильно поразившая меня: все бумаги были помечены: «Срочно! Очень срочно! Важно!» На некоторых были звездочки разных цветов, восклицательные знаки, нарисованные красным маркером. Я поняла, как, наверное, трудно Сильвии приходится — каждый день такая ответственность. Понятно, почему ее настроение менялось каждую секунду, почему она срывалась на подчиненных. Может, за этой маской скрывается золотое, доброе сердце, искренняя натура?
— Садитесь, — буркнула она, даже не посмотрев на меня. — Я же сказала в тринадцать тридцать!
С другой стороны, может, я ошибалась и она мерзкая, агрессивная злюка.
— Извините. — Я придвинула стул и попыталась говорить ровным, спокойным тоном. Не было надобности быть слишком любезной и унижаться, ведь я даже не знала, из-за чего меня вызвали на ковер. — Извините за опоздание, но мне буквально минуту назад сообщили о ваших звонках. Мой сын сломал руку и перенес тяжелую операцию, как раз тогда, когда вы звонили мне в пятницу. Моя вторая помощница тоже отсутствовала, у нее болел ребенок. У него тонзи…
— Я вызвала вас не для того, чтобы узнать о ваших личных проблемах! — прервала Сильвия, буквально расстреливая меня словами. — Вы же супервайзер в регистратуре, вам самой решать, как планировать день, чтобы не нарушать график работы. Я не думала, что мне придется перезванивать вам еще раз.
— Вы правы.
Я мысленно ругала себя за то, что минуту назад сочувствовала ей. Я ждала. Она же подписывала какие- то бумаги, складывала их в стопку, убирала в файл для документов. Потом, наконец, взглянула на меня.
— Розмари, — обратилась ко мне Сильвия, тяжело вздохнув и покачав головой.
Я точно не знала, как реагировать на ее слова, все же прозвучало мое имя.
— Слушаю вас, — произнесла я после некоторого раздумья.
— Полагаю, вы в курсе того, зачем нужны больницы? Вы ведь знаете, зачем мы все здесь собрались и в чем заключаются наши обязанности?
— В уходе за больными, — ответила я автоматически, думая о скрытом подвохе. Она не сразу ответила мне, продолжая разглядывать, слегка покачивая головой. Ее рот был сжат, выражение лица было осуждающим. Тогда я добавила: — В самом лучшем, высококвалифицированном уходе за больными.
