Если бы та Марни Рид, которой я была три года назад, могла увидеть меня сейчас, что ж, она была бы по-настоящему потрясена моим преображением. Дело в том, что то, что мы делали, было весело. Это было по обоюдному согласию. Это было приятно. В этом нет ничего плохого.
— Я удивлён, что она не бросила тебя сразу же после того, как увидела твой крошечный член, — растягивает слова Крид после очередного зевка. — Он такой маленький, сначала я подумал, что девушка со странным клитором пробралась в раздевалку мальчиков.
— Оу, — мурлычет Зейд, прижимая руку к груди, — эта шутка могла сработать до того, как мы переспали, но теперь, когда Марни знает, насколько я искусен, у какого-нибудь мальчика-девственника будут серьёзные проблемы с навёрстыванием упущенного.
— Лучше быть девственником, чем каким-нибудь болезненным мужчиной-шлюхой, — огрызается Крид в ответ, но Зейд просто запрокидывает голову и воет от смеха. — Серьёзно, чувак, пошёл ты.
Зейд перестаёт смеяться ровно настолько, чтобы перевести дыхание, и прислоняется спиной к окну, отделяющему нас от водителя. Он прижимает накрашенные пальцы к щеке и ухмыляется таким самодовольным, удовлетворённым мужским видом, который привёл бы в бешенство, если бы не был к тому же чертовски сексуальным.
— Не злись, что мы все знаем твой секрет. Ты хорошо его сохранил. Я был убеждён, что ты ещё большая шлюха, чем Тристан.
— Пожалуйста, по-доброму, заткнись на хрен, — говорит Тристан, постукивая пальцами по бедру. Лиззи сидит справа от него, но я не могу решить, было ли это по её замыслу, по его или просто случайность. Я вспоминаю, как сидела рядом с ним в лимузине в прошлом году, и моё сердце болезненно сжимается.
— Его величество пытается собраться с мыслями, — произносит Виндзор, выступая вперёд и постукивая себя пальцем по виску. — Ему это нелегко, поэтому, пожалуйста, помолчи, пока он сосредоточится.
Новое любимое занятие Виндзора — называть Тристана его величеством самым сухим и саркастичным голосом, известным человеку. Это действительно усилило напряжение между ними, и я снова задаюсь вопросом, как долго я смогу это делать, удерживать нашу разношёрстную маленькую группу вместе.
— Будь паинькой, Винди, — говорю я ему, чувствуя, как волна беспокойства захлёстывает меня, когда машина подъезжает к ступенькам внутреннего двора. Башни возвышаются над нами своими белокаменными стенами, а флаги на боковой стороне первой башни развеваются на ветру. Есть американский флаг, флаг штата Калифорния и флаг, на котором изображён герб академии. В центре внутреннего двора гордо возвышается бронзовая статуя оленя, вода льётся в безмятежный круг фонтана.
— У нас всё получится, — шепчет Зак, заметив выражение моего лица. Он снимает с плеч свою куртку и передаёт её мне, заставляя меня улыбнуться. Я беру её и надеваю, его аромат грейпфрута и мускатного ореха окутывает меня, как знакомое объятие. Все парни наблюдают за происходящим, и никто из них не выглядит особенно счастливым. Даже у Миранды слегка прищурены глаза. Лиззи выглядит… немного взволнованной, на самом деле.
— Не проявляй слабости в коридорах. Прибереги ссоры для разговоров за закрытыми дверями, — напутствует Тристан, когда лимузин останавливается, и Лиззи вылезает перед ним. Он идёт прямо за ней, а Миранда, Виндзор и Зак следуют за ним.
— Не напрягайся, — говорит мне Крид, его глаза тяжелеют и полуприкрыты. Он переплетает свои пальцы с моими и проводит языком по нижней губе. — Просто сосредоточься на том, чтобы снова надрать задницу Тристану в рейтинге класса.
Я киваю, выдыхаю и позволяю Криду вытащить меня из машины, в то время как Зейд следует за нами.
Должна сказать, что наш выход довольно впечатляющий, все мы выстроились одетые во всё чёрное, держа сумки с книгами по бокам или за плечами, когда маршируем через двор, а другие студенты расступаются, как волна.
То есть до тех пор, пока мы не окажемся в коридоре и не столкнёмся с моей сестрой.
Сводная сестра или кто-то ещё, я не могу сказать, потому что папа не хочет говорить об этом, но вот она, стоит с группой других первокурсников… и Харпер Дюпон.
— Не прошли и десяти шагов до чёртовой двери, а нам уже приходится разбираться с этим дерьмом, — рычит Зейд, убегая впереди нас. Он невежлив, когда врывается к ним и встраивается в их маленький полукруг.
— Доброе утро, Зейд, — выплёвывает Бекки, одаривая его таким ядовитым взглядом, который выводит меня из себя. Она не имеет права так на него смотреть, особенно после того, как она и её друзья пытались утопить меня, а затем попытались заклеймить как движимое имущество. — Чего ты хочешь?
— Когда идут Идолы, ты убираешься к чёртовой матери с дороги. — Он смотрит на Изабеллу, и она отвечает ему таким же каменным взглядом, как и у него.
— Заставь нас, — отвечает она, перекидывая свои блестящие каштановые волосы через плечо. Харпер ухмыляется, но Зейд уже стискивает зубы и кивает подбородком в сторону нашего нового отряда.
— Девушки общаются с девушками, это правило, — говорит мне Тристан, протягивая руку, чтобы я не двигалась вперёд. Бриана Чоу и одна из новеньких девочек, кажется, Дейзи Сэндберг, подходят и обхватывают мою сестру с двух сторон. Часть меня хочет защитить её, но остальная часть меня знает правду.
В ней тычет кровь хулиганки.
И я больше не допущу издевательств в своей школе.
— Уберите от меня свои грёбаные руки! — Изабелла рычит, когда Илеана и Бекки вступаются за неё. Другие девушки на нашей стороне продвигаются вперёд, пока не возникает небольшое противостояние.
Вместо всех Голубокровных, которых мы уничтожили в прошлом году — таких, как Анна, Эбони, Сай, Грег и Джон — Харпер набрала новых учеников, чтобы занять их места. Похоже, это перерастёт в драку, особенно когда появится то, что осталось от Компании. Честно говоря, Джален выглядит так, будто готов кого-нибудь убить. Может быть, потому, что из-за нас его девушку выгнали из школы?
— В чём здесь проблема? — спрашивает Майрон Тэлбот, казалось бы, появляясь из ниоткуда. У него тёмные глаза, а лицо такое же замкнутое, как всегда у Тристана. — Когда идут Идолы, ты двигаешься.
— Мы не согласны с тем, что они Идолы, — говорит Харпер, но даже она выглядит нервной, когда Майрон так на неё смотрит. Он делает шаг вперёд, и все девочки, кроме Изабеллы и Харпер, отступают назад.
— Это не дискуссия, Дюпон. Убери свою задницу и задницу своего нового питомца с дороги.
Его угроза не отговаривает Харпер от её позиции. Во всяком случае, это движение побуждает её сделать шаг вперёд.
— Я не собираюсь уходить с дороги, чтобы какая-нибудь шлюха из трейлерного парка с волшебной киской могла беспрепятственно тащить свой гарем засранцев по коридору. — Она вскидывает руку, указывая на Тристана, и шипит сквозь зубы. — Дюпон никогда не склоняется перед благотворительностью, а у них на буксире целых два таких дела.
Я поднимаю глаза и вижу, как Тристан в отчаянии сжимает челюсти.
— Убирайся на хрен с дороги, я тебя предупреждаю. — Майрон скрещивает руки на груди, и я чувствую, что насилие надвигается подобно буре. Я делаю шаг вперёд, и все поворачиваются, чтобы посмотреть на меня.
— Всё в порядке. Мне не нужно, чтобы люди убирались с моего пути. Это больше не привилегия Идолов. — Харпер прищуривает на меня глаза, как будто думает, что я разыгрываю какую-то шутку. Я, не дрогнув, смотрю в её голубые глаза, прежде чем повернуться к Изабелле. — Она пыталась убить меня, ну знаешь, это сделала Харпер. Она и её друзья. Так что, за что бы ты меня так сильно ни ненавидела, спроси себя, как далеко ты готова зайти.
Я начинаю идти, и все остальные следуют за мной. Ну, все, кроме Майрона. Он не двигается с места, пока Тристан не останавливается рядом с ним, и они вдвоём не обмениваются несколькими тихими словами.
Мы направляемся прямиком в Галерею, и на этот раз оказываемся там первыми. Здесь нет ни запертой двери, ни Гэри, сидящего у окна, курящего сигарету и насмехающегося надо мной. Впервые за четыре года я иду прямо по этим каменным залам, поднимаюсь по старым ступеням и выхожу на балкон.
