— Я тоже не видел твоих посетителей.
Он не потрудился взглянуть на меня. Его взгляд следовал за маленькой девочкой, за которой по лужайке зигзагом ходил мужчина.
— Не думала, что ты обращал на это внимание.
— Когда находишься здесь достаточно долго, замечаешь подобные вещи.
Я повернулась к нему, но он по-прежнему не смотрел на меня.
— Мне следует переживать, что поздно ночью ты бродишь по темным коридорам?
— Я большой мальчик и могу постоять за себя.
Я рассмеялась.
— Я говорю о себе и других людях, которых ты преследуешь. Это немного жутко.
Дрю рассмеялся низким гортанным смехом, сдерживаясь по какой-то причине.
— Ну, просто знаешь… — я понизила голос, словно посвящала его в огромную тайну. — Моя лучшая подруга, Логан, останавливает себя в порыве видеть меня каждый день. Чего не делают мои родители, потому что находятся за границей.
Наконец, он перевел свой взгляд на меня.
— Где они?
— Спасают китов.
— Серьезно?
— Ага. И Логан была бы здесь чаще, если бы не зубрила для финальных экзаменов. Ей нужно сдать хвосты, так как она почти вылетела за неуспеваемость и не закончит вместе со мной.
— Ты выпускаешься? — спросил Дрю, будто такое никогда не приходило ему в голову.
Я кивнула.
— Двадцатого.
— Да? Я тоже.
«Другой» Дрю не упоминал, что в Дьюке и Университете Северной Каролины выпуск в один день.
— Ты чувствуешь себя настолько хорошо, чтобы сдавать экзамены?
Он покопался в пакетике и вытащил пару липких червей.
— Мои преподаватели уже выслали задания на дом.
— Одно из преимуществ быть спортсменом?
— Одно из преимуществ быть спортсменом-звездой, — Дрю не хвастался. Как раз наоборот. Он этого сторонился.
— Поистине золотой мальчик, да? Я должна склонить голову?
— Отвали.
Я улыбнулась.
— Тебе напомнить? Это ты преследуешь меня.
Он закинул в рот еще одного червяка.
— В твоих мечтах.
— Неа. Не могу сказать, что вижу тебя там.
Слишком часто.
Дрю склонил голову набок, в его глазах отразилось сомнение.
Ублюдок.
— Ну, так какой у тебя план, когда выберешься отсюда? — спросила я.
Он прищурился, и его слова прозвучали неуверенно.
— Что ты имеешь в виду?
Я пожала плечами.
— Твои планы после выпуска, — я задумалась, хочет ли «этот» Дрю продолжать играть в профессиональный футбол. Но как я могла спросить об этом, не афишируя, что знаю больше, чем делаю вид?
— По правде, я не уверен, — признался он. — У меня будет диплом по физической терапии.
— Ты этим хочешь заниматься?
Он кивнул.
— Довольно много физиотерапевтов возвращали меня на поле после травм. Я хочу оправдать это, — он, должно быть, увидел восхищение в моих глазах, поэтому больше ничего не сказал.
Возможно в «этом» Дрю больше жесткости. Нетерпимости. Грубости.
— А что с тобой? — он все еще смотрел на меня.
— Насколько будет смешно, если я скажу, что стану репортером?
Дрю усмехнулся и его взгляд стал подозрительным.
— Я, правда, не знаю. Я должна была участвовать в Олимпийских играх, — я выпятила нижнюю губу, размышляя. — А теперь, не имею понятия.
— Олимпийские игры? — он был потрясен, словно не слушал меня, когда я бормотала об этом в его же палате, пока он молчал. — В каком виде спорта?
Я посмотрела на свои ноги.
— 800-метровая дорожка.
— Чеееерт.
— Ага.
Я не была уверена, скажет ли он что-нибудь еще. Ну, реально? Что тут можно сказать? Но он спросил:
— Так что теперь?
Я пожала плечами.
— Не имею понятия. Мой план «Б» — отстой.
— Почему это?
— Мой тренер учил меня концентрироваться исключительно на медали, а не на том, что будет потом. Он говорил, что это испортит все, к чему я стремлюсь.
Дрю кивнул, явно понимая, о чем я.
— Что ж. Есть идеи, чем может заняться специалист по коммерции, который никогда не хотел становиться специалистом по коммерции?
— Думаю, заняться можно тем, к чему лежит душа.
— Ага, — я замолчала, когда перевела взгляд на слегка раскачивающиеся деревья. — Что, если я хочу заниматься бегом?
— Значит им и займись.
Я посмотрела на ноги.
— Ты говоришь так, будто это легко.
— Нет. Нелегко. Но у тебя есть сила воли.
— Кто сказал?
Он пожал плечами.
— Просто мне показалось, что я должен был сказать что-нибудь оптимистичное.
Откинув голову, я рассмеялась. Таким смехом, от которого трясутся плечи, а из глаз текут слезы. В этом смехе вылилось все — разочарование, гнев, одиночество — и ощущения были просто невероятные. И даже еще лучше, потому что это было благодаря Дрю.
— Ты пытаешься приободрить меня?
Дрю сопротивлялся, чтобы не улыбнуться.
— Возможно.
— Вау. Что-то довольно далековато до засранца.
Он захохотал.
— Оу, я могу быть и таким.
— Не придуривайся.
Серые облака закрыли солнце, и я задрожала от легкого прохладного ветерка. Но на этот раз, я не спешила убегать от Дрю. Мы сидели в дружественной тишине, наблюдая за колышущимися листьями, пока пациенты и посетители постепенно растворялись в здании.
Перенесенная Дрю кома не выходила у меня из головы. Его частые перепады настроения и раздвоение личности могут кого угодно довести до припадка. Это вызвано комой, или он, в самом деле, такой? Эйвери подтвердил, что Дрю сложный. Рискнуть и спросить его об этом, и тем самым вернуть «холодного Дрю»? Это так важно знать? Прямо сейчас?
— Хочешь пообедать? — голос Дрю вытянул меня из моей нерешительности.
Я посмотрела на него, удивленная неожиданным приглашением.
— Мои сладости недостаточно хороши?
Он окинул меня оценивающим взглядом.
— Не настолько, если хочешь вернуться на дорожку.
— Так ты беспокоишься обо мне?
Он пожал плечами.
— Ты же беспокоишься обо мне.
— «Беспокоюсь» неправильное слово, — рассудила я. — Терплю. Выношу. Возможно, сочувствую.
Как будто последние несколько минут никогда не наступали, глаза Дрю потемнели, черты лица ожесточились, и противная недовольная гримаса скривила его губы.
— Мне не нужна твоя гребаная жалость.
Все мое тело содрогнулось.
— Что?
Он покачал головой, вскакивая на ноги.
— Даже не знаю, почему я вообще беспокоился.
— Ты беспокоился? — зарычала я, с трудом сдерживая свой гнев. — Ты что, издеваешься? Это мне приходится выносить большую часть твоей херни, так как я единственная, с кем ты говоришь! — костяшки мои пальцев побелели, когда я схватилась за колени. — Если кто и не должен беспокоиться, так это должна быть я!
