— Погоди, ты просишь позволения? Я ничего не перепутала?
— Просто решил сменить тактику.
Я смотрю на него во все глаза и мне на секунду кажется, что его губ касается лёгкая улыбка.
— И что будет, если я соглашусь?
22. Рецепт салата из осьминога
— Я приготовлю ужин, и мы поедим.
— Просто поужинаем?
— Да, и выпьем вина.
— И всё?
— Можем поговорить. Как захочешь, — Роб разводит руками.
— Я? Как я захочу? А что происходит? Вчера ты был готов выбивать двери и выламывать мне руки, чтобы я сделала, как хочешь ты. А сегодня… — я несколько раз вращаю указательным пальцем у лица, — вот это всё? У тебя биполярное расстройство?
— Расстройства нет. Но вчера я действительно был на взводе. Меня взбесил твой бывший, а потом возбудил твой оргазм…
— Тс! Тише! Ты что, хочешь, чтобы мои собратья по перу его воспели всем клубом?
Я кручу головой — не услышал ли кто его откровения.
— Я подумал, что ты меня боишься.
— Правда? Ты так подумал? А как я могу тебя не бояться, если ты в любой момент можешь сделать всё, что тебе хочется?
— Это не правда. До сих пор я делал только то, что было нужно тебе.
— Это ты думал, будто мне нужно то или иное.
— Я понимаю тебя лучше, чем ты сама, вот в чём дело.
Так, стоп! Я начинаю злиться, и Роб это, кажется, замечает.
— Смотри, — говорит он примирительно, — вот мы стоим совсем близко друг к другу, и между нами есть связь. Она крепкая и нерушимая, даже, если ты её пока не ощущаешь так, как я. Но, когда ты начинаешь вести себя, будто между нами ничего нет, мне крышу срывает, и я начинаю голову терять. Меня это страшно раздражает и бесит. Понимаешь?
Я киваю.
— Но ты должна знать, верить безоговорочно, что я никогда не причиню тебе зла. Я тебя защищу от всего и ото всех, и даже от себя самого. Ну так как насчёт ужина?
То, что он говорит очень серьёзно, и мне важно это услышать. И я, сама не зная почему, улыбаюсь, расплываясь в улыбке. Не могу сказать, что это человек как-то вдруг внезапно совершенно перестал меня пугать, но мне хочется верить и доверять ему.
— Ладно, — говорю я, — давай поужинаем у меня дома. Я не против, но ты не будешь сам решать, что мне надо и чего я хочу. И никакого секса сегодня. Идёт?
— Посмотрим, — отвечает он.
Я хмурюсь, но не по-настоящему, не серьёзно, и он это понимает.
Мы осиливаем ещё два выступления и потихонечку выскальзываем из бара. Признаюсь, мне не до чьих-то стихов, все мои мысли — о предстоящем ужине. Несмотря на воодушевление, есть и ложка дёгтя, омрачающая внезапную радость от встречи с Робом.
Я только теперь сознаюсь, что действительно радуюсь и тому, что он пришёл, и нашему объяснению, вернее словам, произнесённым им, а ещё тому, что можно больше не бояться. Или, хотя бы, делать вид, что уже не страшно.
Но кроме приятных мыслей, есть и неприятные. Это мысли об Ярославе. Я страшно зла на него, но в том, что он получил сотрясение, есть и моя вина. Эта мысль, как комар, я не могу её отогнать и постоянно слышу её изнурительное чуть слышное жужжание.
***
Когда мы входим в квартиру, я волнуюсь. Роб останавливается посреди комнаты и, не выпуская из рук большого пенопластового бокса с продуктами, осматривает моё скромное жилище. Обстановка спартанская, но зато чисто, трусы и колготки не валяются. Шкаф, раскладной диван, кресло.
— Скромно, но всё необходимое имеется, — выносит вердикт Роб. — Так, где у тебя кухня?
Мы проходим на кухню, и он достаёт из коробки свои сокровища.
— Вино положи в холодильник, пожалуйста.
Ого, две бутылки. А у него далеко идущие планы. Впрочем, его планы для меня не секрет — накормить, напоить и… Посмотрим, чем дело кончится.
— Дай мне кастрюлю, — повелевает Роб.
Я достаю из шкафа кастрюлю среднего размера. Он критически её осматривает, но берёт и ставит на стол.
— Взгляни, какой красавец, — говорит он и достаёт из коробки довольно большого осьминога.
Тот блестит и переливается кожей, утыканной присосочками. Я слышала, что осьминог — это очень сексуально, и при виде его все мысли женщины устремляются на секс. Ну не знаю… Хотя, могу сказать, что выглядит он красиво.
— Он уже вычищен и вымыт, — сообщает Роб и опускает перетекающее тело в кастрюлю. — Умеешь варить?
Не скажу, что умение варить осьминога было мне необходимо до этого момента. Полагаю, впрочем, дело это не хитрое.
— Не пробовала, но могу попытаться, давай отварим.
— Отварим, — повторяет за мной Роб и качает головой. — Рассказываю секрет получения нежного осьминога. Первое. Сам осьминог. Он должен быть максимально свежим. Свежайшим. Вот он. Берём и помещаем его в кастрюлю. Никакой воды, соли или специй. Просто осьминог и кастрюля. Теперь закрываем кастрюлю пищевой плёнкой.
Он достаёт из своей коробки рулон плёнки и тщательно заматывает верх кастрюли.
— Готово. Теперь ставим на медленный огонь и держим примерно тридцать-сорок минут.
Роб включает кухонную плиту и ставит на неё кастрюлю.
— И всё? Точно? Какая-то странная хитрость. Я понимаю, если бы был секретный ингредиент или ещё что-нибудь. А так я чувствую себя обманутой.
— Ничего не поделать. Разве что утопить это чувство в вине. Я принёс отличный совиньон из Фриули. Давай бокалы.
— Упс. А бокалов у меня нет, не обзавелась ещё.
— Ничего. Я ожидал этого. Доставай вино, бокалы я принёс с собой.
И точно, на столе появляются два сияющих бокала “Ридель”. Роб принимает из моих рук бутылку вина и ловко её открывает.
— Ну, за нас, — говорит он, поднимая наполненный на треть бокал.
Я ничего не отвечаю, только едва заметно хмыкаю. Он, конечно, замечает, но оставляет мой демарш без ответа. Я делаю глоток.
— М-м… Вино прекрасно.
— Рад, что тебе нравится. Пока осьминог варится, подготовим всё остальное.
— А что это будет? Чем ты меня собираешься подкупать?
— Ничего особенного, салат из осьминога.
Роб достаёт из коробки отваренный картофель, свежую морковь, баночку с каперсами, стебли сельдерея, лимон, бутылку оливкового масла и помидоры черри.
— Только не говори “черри”, ладно? — предупреждает Роб, — это настоящие пакино из сицилийского Пакино. Лучшие помидоры в мире.
— И как их называть?
— Просто пакино.
Я отщипываю одну помидорку и кладу в рот. Ох ты ж, ёжик! До чего вкусно! Обалдеть. Сладкий, ароматный. Прелесть.
— Вижу, что понравилось, — усмехается Роб. — Итак, вот тебе рецепт салата из осьминога. Картофель нарежем кубиками. Дай какую-нибудь миску. Пакино разрежем пополам. Томаты должны быть некрупными, надо, чтобы все части салата были примерно одинакового размера. Теперь добавим стебель сельдерея. Вкус у него выразительный, поэтому я порублю его тонкими пластинками.
Нож в руке Роба движется невероятно быстро и точно. Я наблюдаю за волшебством, возникающим у меня на глазах, затаив дыхание.
— Точно так же порежем сырую морковь. А теперь петрушку.
Из коробки появляется пучок свежей ароматной петрушки.
— Теперь немного консервированных каперсов и, собственно, всё. Когда сварится осьминог мы его тоже порежем. По идее его стоило бы минут на двадцать положить на лёд, чтобы он остыл, остался красивым, и кожица с него не слезала, но я всё сделаю хорошо и безо льда. Потом посолим польём оливковым маслом и чуть сбрызнем лимоном. Будет хорошо.
Роб наливает ещё вина мне и себе. Голова немного кружится и появляется лёгкая беззаботность и эйфория. Пить натощак не самая лучшая идея, но ничего. Я справлюсь.
— Знаешь, я вчера тоже была не ангел, — говорю я после довольно долгой паузы.
— Знаю, — серьёзно, безо всякой улыбки, отвечает Роб.
От этой серьёзности, от горящих золотисто-медовых глаз, от его запаха и бокала вина во мне рождается тревожное томление. И он чувствует это, не может не чувствовать, я знаю.
— Просто столько всего навалилось, — я поворачиваю голову и смотрю мимо Роба, — что я растерялась. Я чувствую себя растерянной всё последнее время. Растерянной и одинокой.
