Повисла пауза. Алекс пристально смотрел на Джину, явно ожидая, что она сейчас найдет отговорку. Но она лишь улыбнулась.
— Мы еще не закончили ужин, — перевел Алекс взгляд на сына.
— Твой папа опасается, что после моей игры у вас пропадет аппетит, — лукаво прищурившись, пояснила Джина.
— Ну, хуже меня ты не сыграешь, — усмехнулся парнишка. — Мое исполнение коробит даже меня самого. Я хотел учиться играть на гитаре, но папа испугался, что мне взбредет в голову удрать из дому и присоединиться к какой-нибудь рок-группе наподобие той, где играл Эдди.
Это была шутка, однако Лэнгу она не понравилась.
— Дело не в этом, — возразил он не очень убедительно.
— Конечно, я никогда не научился бы играть так хорошо, как Эдди, — грустно добавил Остин. — Мой брат был классным музыкантом.
— Да, — сказала Джина, не подумав.
— Ты его слышала? — быстро спросил мальчик, которому явно понравилась эта идея.
Чуть помедлив, Джина кивнула.
— Несколько раз.
— Тебе повезло. Мне очень хотелось побывать на концерте группы Эдди, но я так и не успел. Правда, у меня есть пластинки. Может, мы потом послушаем их вместе?
Джина замерла, чувствуя, что на ней сосредоточились два взгляда — преисполненный надежды Остина и предупреждающий Алекса. Ужин превратился для нее в подобие минного поля.
— Это было бы здорово, — наконец сказала она, — но, боюсь, мне скоро предстоит отправиться домой.
— Разве ты не можешь еще разок переночевать у нас? — умоляюще произнес Остин. — Завтра суббота. — Он повернулся к отцу. — Ведь ты не вернешь меня в интернат до воскресенья, правда, пап?
— Там видно будет, — ответил Алекс. — А сейчас, если ты уже поел, предлагаю тебе отправиться в свою комнату и написать объяснительную записку на имя директора интерната. И не забудь упомянуть, что ты просишь прощения.
Остин состроил гримасу отвращения.
— Ну пап! Неужели ты вправду заставишь меня писать все это? Записка все равно не поможет, директор будет ужасно зол на меня.
— Это меньшее, что ты можешь сделать в свое оправдание, учитывая причиненное всем беспокойство, — твердо произнес Алекс. — А потом сразу отправляйся в постель.
— Папа! — Страдальчески возведя глаза к потолку, Остин взглянул на Джину. — Может, хоть ты объяснишь моему папе, что мне уже не пять лет?
— Попробую, — пообещала та.
Уходя, мальчик улыбнулся Джине, и она ответила тем же. Затем взглянула на хмурого Алекса.
— А ведь Остину в самом деле уже не пять лет.
— Мне об этом известно. Замечу также, что мальчику и не восемнадцать.
— Через несколько лет исполнится.
— Что ты хочешь этим сказать? — с вызовом спросил Лэнг.
Однако Джина предпочла не вдаваться в подробности.
— Ничего.
— Жаль, — усмехнулся Алекс. — Я уже начал привыкать к тому, что ты периодически изрекаешь перлы мудрости.
Джина смерила его взглядом.
— Если это намек на предыдущий разговор о маленьких хитростях Остина, то умерь пыл. Я вовсе не считаю себя специалистом по части подростковой психологии.
— Нет? — Он изобразил разочарование. — А мне показалось, что это один из твоих многочисленных талантов.
Явный намек на заявление Джины о том, что она умеет играть на фортепиано. Однако если Алекс хотел поддеть ее своим замечанием, то из этого ничего не вышло. Она лишь пожала плечами и спросила:
— Можно мне еще раз воспользоваться твоим телефоном? Надеюсь, ты не будешь возражать, если я вызову такси? — Джина с достоинством встала из-за стола и направилась в коридор.
— Постой… — крикнул Лэнг вслед, но она сделала вид, что не слышит.
Алекс выругался сквозь зубы и решил на сей раз не препятствовать гостье. Пусть исчезнет в ночи, большой потери не будет.
Вообще, надо было отправить ее с Дугом. Они составили бы отличную пару. Дуглас закрыл бы глаза на пристрастие девицы к вранью, лишь бы завлечь ее в постель. А сама она наверняка привыкла к мимолетным приключениям.
Алекс с легкостью представил Джину и Дуга вдвоем. Проблема только в том, что воображаемая картина вызвала у него внутренний протест.
Джина только поздравила себя с тем, что ей удалось настолько разозлить Лэнга, что он не пошел за ней следом, как тот вдруг собственной персоной возник на пороге кабинета.
Сделав вид, что не замечает его, Джина продолжила водить карандашом по странице телефонного справочника.
— Что ты ищешь?
— Службу вызова такси. — Найдя номер, она сняла трубку.
Однако Алекс быстро шагнул вперед и нажал пальцем на рычаг.
— У тебя же нет денег.
— Дома есть.
Джина ждала, что Лэнг уберет палец, однако тот забрал у нее трубку и положил на место. Выражение его лица было мрачным и решительным, но Джина не испугалась. Насильно он ее здесь не удержит.
— Это глупо, — негромко заметила она. — Я могу отправиться в деревню и позвонить оттуда.
— Не нужно. Я обещал отвезти тебя домой и сделаю это. Но вначале прочти вечернюю газету.
Алекс открыл кейс и вынул сложенную вчетверо газету. Затем направился к двери и запер ее на замок. Только после этого подал газету Джине.
— Что ты делаешь? — слегка занервничала та.
— Предотвращаю внезапное появление Остина, — коротко пояснил он. — Я купил этот экземпляр на заправочной станции. Подобное чтиво не в моем вкусе, но когда мне на глаза попалась фотография…
Сердце Джины сжалось. Опустив взгляд, она увидела на газетной странице крупнозернистый, явно сильно увеличенный снимок, сделанный каким-то удачливым репортером у ворот клиники «Сисайд». Внизу было написано: «Не это ли настоящее лицо известной рок-дивы Джины Сандей?».
Застонав от досады, Джина пробежала взглядом основную статью на третьей полосе. Там рассказывалось о том, как она покидала клинику. Как всегда, представители прессы истолковали все совершенно неправильно. Они решили, что вокалистка группы «Спаут» попала в больницу в результате нервного истощения. Сообщалось также, что менеджеру группы, Уиллу Риверсу, ничего не известно о нынешнем местопребывании Джины Сандей. Тем временем последний сингл группы «Спаут» вторую неделю не сходит с первой позиции списка хитов.
— Разве ты не переговорила с менеджером? — спросил Алекс, когда Джина с отвращением бросила газету на стол.
— Разумеется! Но ты не знаешь Риверса, он воспользуется любой возможностью, только бы повысить уровень продажи нашей последней пластинки.
— Что тебя тоже вполне устраивает, насколько я понимаю, — заметил Алекс.
