— Ты шутишь со мной?
— Пока, увы, нет.
— Я собиралась тебе рассказать. Я ничего от тебя не скрываю. Я не собираюсь ничего скрывать, — зачастила я, стараясь как можно больше вместить в эту клятву если не верности, то откровенности.
— Да ты ни от кого ничего не скрываешь.
— С каких пор ты читаешь «Пост»?
— Сегодня утром на моем рабочем столе очутилось то ли семнадцать, то ли восемнадцать экземпляров этой газетенки.
— И тебя это забавляет?
— Пожалуй. Но я хотел бы выслушать всю историю целиком. Позавтракаем в «Карнеги дели»?
Взгляд его был полон значения. В «Карнеги дели» мы с ним завтракали в первый раз — то есть в первый раз, когда мы завтракали вместе. В тот раз, едва мы уселись за стол, выяснилось, что детектив подозревает меня в убийстве, так что я выскочила из-за стола, не проглотив ни кусочка, но как мило с его стороны, как мило, аж коленки дрожат, что он приглашает меня вернуться к истокам. Это-то нам и нужно, чтобы, как советует Дороти Филдс[16], все забыть и начать сначала. Он добр и заботлив, мой Кайл, как я могла столько дней страдать в разлуке с ним!
— Мне бы очень хотелось, — вынуждена была я ответить, — но я не могу.
Он тщательно сложил газету и спрятал ее в карман.
— Что-то личное?
— Работа! — Снова это проклятие. — Я должна встретиться за завтраком с Оливией. — Я попыталась забрать у него газету, но «Пост» надежно угнездился в кармане у Кайла. — Оливия-то и втянула меня в эту историю.
— Умеешь ты попадать в истории.
— Нельзя ли сформулировать по-другому: дескать, я умею разгребать проблемы, которые создают другие люди.
Кайл кивнул, потупил глаза:
— Да, и такое тоже.
— Может быть, встретимся за ланчем? — Я не хотела умолять его на коленях, но если понадобится…
— Давай лучше поужинаем вместе. В спокойной обстановке.
— Нам о многом надо поговорить.
— Разумеется. — Его взгляд оторвался от пола и встретился с моим. Гипнотически удерживая меня на месте, Кайл шагнул вперед и поцеловал меня — сдержанно. — Итак, в восемь у «Дикого лосося»?
— Самое оно.
Кайл подхватил меня под руку.
— Тодд переживет, если я сам поймаю тебе такси?
— Переживет, — заверила я Кайла.
Пока мы стояли рядом на тротуаре, я постаралась сконцентрироваться на своих ощущениях: как чудесно стоять рядом с Кайлом, глаза в глаза, наши руки вот так переплетены, тела соприкасаются.
Первым заговорил он:
— Почему ты идешь на завтрак с Оливией?
— Закрепить знакомство. Придется немало времени провести с ней, прежде чем я буду готова написать статью.
— Смерть ее отца — несчастный случай, — Кайл произнес это с неумолимостью учителя математики, напоминающего перед экзаменом о невыученной теореме.
— Статья об Оливии, что б там ни случилось с ее отцом.
— О'кей. — Не глядя на дорогу, глядя на меня, Кайл поднял руку, и за моей спиной послышался гортанный шепот останавливающегося автомобиля. — Будь осторожнее. — Я чуть было не ухмыльнулась, предчувствуя очередной комментарий по поводу Адама и Джордана, однако Кайл негромко закончил свою мысль: — Горе побуждает людей искать какие-то внятные ответы. Не стоит поддерживать несбыточные надежды.
С этим не поспоришь, так что, когда Кайл усаживал меня в такси и коротко целовал напоследок, я и не собиралась возражать. Нет, не собиралась. Просто спросила:
— А что нужно, чтобы смерть от несчастного случая переквалифицировали в убийство?
Спасибо Кайлу — он рассмеялся:
— Улики!
— Много?
— Право, Молли!
— Ну чтобы я могла ей объяснить, если она уж очень будет настаивать.
Доля правды в этом была, и Кайл честно ответил:
— Больше, чем ты сумеешь раздобыть. Труп давно в земле, и никому в голову не пришло, что Рассела отравили, — никому, кроме его дочери, а ее заблуждение вполне естественно. Нет смысла копать глубже. — Он поцеловал меня снова, более крепким поцелуем, но мне показалось — это не знак страсти, а точка в неприятном разговоре. Захлопнув дверь, Кайл еще и махнул водителю, как будто я арестант, которого пора увозить.
Только через два квартала я сообразила, что вибрации в районе груди — не трепет счастья от встречи с Кайлом, но бьющийся в сумочке телефон. Я же так и не позвонила Клэр! Вытащив мобильник, я поспешно проверила голосовую почту. Трисия — по поводу снимка, разумеется, но она так хохотала, что слов не разберешь. Второй звонок от Кэссиди, и если я рассчитывала услышать очередной взрыв смеха, меня ожидало разочарование: сдержанно, даже сурово она просила перезвонить как можно скорее.
Кто смеется, тот может и подождать. Я набрала номер Кэссиди, и, к моему удивлению, она ответила на первый же гудок. Обычно она заставляет потрудиться голосовую почту, чтобы не отвлекаться от Аарона или от работы, когда ей приходится наверстывать упущенное из-за того, что она не хотела отвлекаться от Аарона.
— Ты в порядке?
— За сотню миль от «в порядке».
— Что случилось? — У меня только этот снимок и крутился в голове, но с какой стати Кэссиди так расстраиваться? Я-то думала, она будет хохотать заливистее, чем Трисия.
— Он меня продинамил.
— Кто? Аарон?
— Вот именно.
Потрясающе! У них так гладко развивались отношения, и чтобы Аарон ее продинамил? Совсем на него не похоже. Хуже другое: мисс Линч не привыкла к подобным ситуациям. Нечто совершенно небывалое в ее жизни. Да какой мужик в здравом рассудке забудет о свидании с Кэссиди?
— С тобой когда-нибудь такое случалось? — недоверчиво спросила я.
— Никогда.
— Он хоть утром позвонил?
— Он позвонил еще вчера вечером.
Ну тогда все не так страшно.
— В таком случае ты не можешь утверждать, будто он тебя продинамил.
— Я прождала сорок пять минут, пока он наконец позвонил с отговорками — настолько прозрачными, что сквозь них газету прочесть можно было. Кстати, неплохая фотка.
— Тебя фотка интересует?
— Нет, я пытаюсь вести себя как воспитанный человек — в очень непростой, заметь, ситуации.
— И что же это была за прозрачная отговорка?
— Сказал, кому-то из студентов понадобилась неотложная помощь.
— Почему ты считаешь это отговоркой?
— Потому что он преподаватель физики, а не акушер. Какая неотложная помощь? Где-то произошел ядерный взрыв?
— Вряд ли, об этом в газете написали бы вместо моей истории. А что, если он входит в Лигу Супергероев и спешил спасать мир? Ведь он не имеет права разглашать свой секрет.
— Он мне изменяет.
— Глупости!
