— Артем Александрович… — в кабинет вошел Жломский и неловко ойкнув снова вышел, пока Клинкова раздраженно отпрянула от Исаева так и не получив желанного поцелуя.
— Виталий Сергеевич, ну ты че, заходи. Я думал ты с нашими уехал, — Артем отпустил Веру и повернулся к Жломскому.
— Да вот, задержался, тут кое-что нужно было доделать, чтобы обмывать с чистой душой, так сказать, — он поправил галстук, который итак висел идеально, а затем одернул пиджак.
Клинкова снова повернулась к сейфу и «сунула нос» на нижнюю полку, спешно листая бумажки, но что смогла разглядеть, это только пару фотографии девочек, в темноте сейфа, даже не удалось прикинуть, сколько им на вид. Сердце волнительно забилось, когда воспаленный мозг снова вспомнил ту злополучную папку у Андрея.
— Малыш? — позвал Артем, и Вера вздрогнула от неожиданности, схватившись за полочку.
— Решила, что все-таки возьму немного, к Нинке ведь в салон идти собралась, — девушка вытянула пару купюр из пачки и развернулась к мужчине, тряся ими в воздухе, — А то зарплату начальник задерживает.
— Я тогда поеду, Артем Александрович, по пути в аптеку еще заскочу, — Жломский пригладил волосы на затылке и вышел из кабинета, тихонько прикрыв за собой дверь.
— Если тебе нужны деньги, почему не скажешь? — Исаев снова обратил свое внимание на Веру, но в этот раз оттеснил ее к стене, захлопывая сейф и вешая картину обратно.
«Почти как в кино».
— Не хочу постоянно клянчить у тебя, — Вера спрятала деньги в сумочку и уселась на стол, наблюдая, как Артем складывает в барсетку трубку и какие-то мелкие бумажки, больше похожие на записки.
— Не нужно клянчить, подошла и сказала: Артем, мне нужны деньги. Все просто, Вер.
— Я хочу быть самодостаточной женщиной, чтобы ты мной гордился…
— Я итак тобой горжусь, — он подошел, встал между ее разведенных коленок, обнимая за шею, — Поэтому не забивай этой херней себе башку.
— Правда, гордишься?
— Правда.
На улицу вышли в обнимку, и пока солнце только начинало пригревать, Вера все равно счастливо щурясь, грелась под крылом своего орла.
— Костя давно уехал? — Артем наклонился к окошку в будке охранников, гипнотизируя машину, которую парень оставил на территории, перед выходом в офис.
— Да с полчаса как. Просил вам передать, если вдруг раньше соберетесь куда. — Виктор протянул ключи от машины, поглядывая на стоящую в сторонке Веру.
— Пиздюк малолетний, — Исаев усмехнулся, забирая ключи и махнув охраннику, потащил Веру в машину, — Я ему сказал, туда и обратно, а он мне ключи оставляет.
— Ты сердишься?
— Да прям, хер ли сердиться на вас на всех, нервов не хватит, — Артем завел машину и высунув руку из окна, помахал Виктору, чтобы открыл ворота. Машина приятно заурчала, стоило поддать газу, и Вера откинулась на сидении, машинально пристегиваясь.
Артем хмурился, изучая обстановку на дороге, когда им навстречу, со двора вылетела белая Нива. Высунувшийся парень из окна, дробью из автомата прорекошетил лобовое стекло, отчего Артему пришлось резко дернуть руль влево, параллельно обстреливая всю правую сторону Исаевского мерина. Машина с грохотом влетела в мусорный бак, и из-под капота повалил дым. Вера, открыв дверь, вывалилась на грязный асфальт, хватая воздух ртом.
— Живая? — подскочил Артем, но она так и не смогла сфокусировать на нем взгляд, видя перед собой только бордовое размытое пятно, — Вер, ты слышишь меня?
А потом правое плечо, куда-то ближе к ключице прострелило болью, когда Исаев перевернул ее, прижимая к себе. Пришлось даже заскулить. В ушах шумело, и она беспрестанно трясла головой, чтобы хоть как-то уловить атмосферу вокруг. Когда она, наконец, мало-мальски начала реагировать, Артем привалил ее спиной к колесу машины, а сам достал бутылку с водой из багажника, умываясь тут же на ходу.
Вокруг них уже собралась толпа, женщины наперебой галдели, заглядывая ей в глаза, и перематывали болевшую руку каким-то платком. А там, где-то на задворках, слышала голос Артема, судя по всему ругался с кем-то, опять.
Захотелось улыбнуться, не получалось. Трясло так, что она даже отвлекалась, пропуская некоторые вопросы, мимо ушей, на которые уже отвечала автоматически.
Вера с сожалением посмотрела на пропитавшуюся кровью блузку, и так захотелось прямо здесь ее сорвать и швырнуть в ближайшую мусорку, чтоб глаза ее не видели. Сил сопротивляться больше не было и пришлось все-таки признать тот факт, что в нее действительно стреляли и что самое главное — удачно. Нет, конечно, стреляли не конкретно в нее — упрямым взглядом прошлась по Исаеву, который поглядывал в ответ, разговаривая с кем-то по телефону.
— Терпи, детонька, скорая уже едет, — какая-то женщина, любезно присевшая рядом и поддерживавшая Веру за простреленную руку, вытерла бежавший градом пот с лица. Вера даже не почувствовала, что вся мокрая.
И действительно, раздался вой сирены, с каждой секундой становившийся все громче и громче.
— Терпи, маленькая, — Артем присел на корточки напротив, сжимая трясущиеся пальцы здоровой руки, — Шакалы ебаные. Убью. Всех убью.
Он пытался сохранять спокойствие, но в его резких движениях все равно проскальзывала какая-то паника.
Рядом припарковалась машина, из которой вышел Сахнов. Потом еще машина и еще. Вера прикрыла глаза, откидывая голову, не в силах больше смотреть на происходящее вокруг.
Спокойно выдохнула, когда ее на носилках втащили в карету скорой помощи.
— Девушка, как вас зовут? — снова нависшее расплывчатое пятно вместо лица и Вера открыла рот.
— Вера, — Исаев, сидевший рядом, поглаживал ее по коленке, беспокойно играя желваками.
— Мужчина, — фельдшер скорой нервно обернулась к Артему, — Мне нужно разговаривать с ней, чтобы она отвечала на мои вопросы. Сама. Чтобы понимать, как она реагирует на происходящее, поэтому сидит…
И Клинкова отключилась, сжимая мужскую ладонь в ответ.
Пришла в себя уже в палате, от того, что пересохло во рту. Плечо болезненно дергало, и девушка тяжело вздохнув, повернула голову, смотря на тугую перевязку.
— Э-э-й, кто-нибудь, — голос осип, но Вера не сдавалась, продолжая звать медперсонал. Окно в палате было приоткрыто, и она с сожалением поймала себя на мысли, что попала в больницу, мало того, что при таких обстоятельствах, так еще и в такое время.
«Тепло, птички вон поют, а ты валяешься в больничке с огнестрелом».
Дверь тихо открылась, и Вера повернула голову, встречаясь взглядом с молоденькой медсестрой.
— Здравствуйте, Вера Николаевна, как вы себя чувствуете? Алексей Витальевич уже спускается.
— Пить хочу и в туалет.
— Я помогу.
Медсестра ловко приподняла голову от подушки, помогая Клинковой сделать пару глотков из стоящего на тумбочке стакана, а потом, придвинув тапочки поближе к койке, с готовностью откинула больничное одеяло.
— Ну что, Вера, с возвращением, — в палату вошел Алексей Витальевич, распихивая какие-то листочки по карманам медицинского халата.
— Если честно, я надеялась с вами больше никогда не увидеться.
— Шутишь, уже хорошо… — мужчина улыбнулся, подходя ближе.
— Где Артем?
Врач задумчиво посмотрел на Веру, а потом махнул рукой, заставляя медсестру покинуть палату.
— Может, ты для начала спросишь, как обстоят твои дела?
— Ну, если за мной приглядывает сам главврач, то вероятно со мной все не так плохо, — Вера пожала плечами и зашипела, забывшись.
— У тебя пулевое ранение, достаточно серьезное. Пуля глубоко засела в тканях, и мы потратили почти полтора часа, чтобы достать ее, наложили 12 швов, пока тебя откачивали от травматического шока. Ты почти сутки была без сознания. Ты вообще понимаешь, что с тобой произошло?
— Если честно, то нет.
— Я заметил, — врач больше не улыбался, — Если что-то нужно — скажи Гале, ужин в шесть. Насколько возможно — попробуй не шевелить раненой рукой. Вот здесь, — мужчина подошел к кровати, доставая шнурок из-под тумбочки, — Кнопка вызова медсестры, на случай, если останешься одна. Все, отдыхай.
