возможность закрыться, в мои бедра вжимаются его — с сильной эрекцией, и пристальное внимание третьего только накаляет обстановку.
— Вот теперь можно пойти и помочь, — отпускает меня Расул.
Мужчины переговариваются, обсуждают что-то.
Я как обмякшая, лицо горит, ноги — кисель.
Почти ничего не видя перед собой, бреду на кухню, в поисках воды.
Пекло. Мне надо запить чем-нибудь это страшное пекло.
Стаканы на кухне стоят высоко на полке. Приходится взять табурет.
— Давай я достану, — довольно миролюбиво звучит голос мужчины.
Рахман, да? Я и сказать ничего не успеваю, а он уже подходит и легко достает два стакана с верхней полки. Потом ручищи мягко обволакиваю мою талию, бережно сняв с табурета.
При этом его крупное и, уверена, всюду волосатое тело, на миг прикасается ко мне сзади. Чужое дыхание опаляет макушку.
Я возмутиться не успела, а он уже набрал воды и подтолкнул один из стаканов в мои руки.
— Держи.
Сделав несколько глотков, я осмеливаюсь повернуться и теперь спокойнее разглядеть лицо мужчины. Хотя нет, спокойно не получается смотреть в лицо тому, кто смотрел, как меня трахают, до оргазма доводят…
Стыд, стыд, аттеншн!
— Кстати, кружки левее. На полке над мойкой. За ними не надо лезть наверх, — немного сощуривается Рахман и прижимается ртом к стакану, сделав крупный, жадный глоток.
Намекает, будто я нарочно с табуретом раскорячилась, вызывая к себе внимание? Вот еще…
— Вы здесь все знаете. Часто бываете?
— Если все здесь люди взрослые, можно и на «ты», красивая.
— Вот не надо.
— Чего? — удивляется.
— Комплименты сомнительные.
— От чистого сердца, — прижимает к груди ладонь-лопату. — Красивая девушка, манкая.
— Не стоит говорить мне комплименты! — упрямо повторяю.
— Почему?
— Все и так ясно! — пью еще немного воды.
— Мне не очень, расскажи? — предлагает и хлопает по угловому дивану, предлагая сесть рядышком.
При этом его левая рука лежит вдоль всей спинки, и если я присяду, получится, будто я нырну ему под руку.
Еще чего, ну и нахал!
Рахман держится спокойно, расслабленно, брови низкие, глаза при более пристальном рассмотрении оказываются зеленовато-карими, что очень необычно смотрится на скуластом, смуглом лице, нижнюю часть которого украшает короткая, но густая борода.
В целом, сейчас и не скажешь, что он может так наброситься, как это сделал совсем недавно. Но я-то теперь знаю и побаиваюсь… Плюс его интерес ко мне, как к девушке, ничем не прикрыт, и это тоже заставляет меня нервничать.
— Я здесь с Расулом. Вот почему. Неужели неясно?
Уверенная, что расставила все точки над i, заглядываю в его глаза, они искрятся снисходительным смехом, губы трогает улыбка.
— Ты — с Расулом, а он — с тобой?
— Не понимаю.
— У вас отношения? Или как… — прямо уточняет. — Как бы то ни было, это не мешает говорить комплименты, и не стоит смотреть на меня так… настороженно. Я девочек не обижаю, напротив, — прокатывается взглядом по моей фигуре. — А Расул более чем свободных взглядов. Он не против..
— Вот уж не думаю, — вырывается у меня изо рта глупый протест.
Я просто не верю, что такое бывает.
Расул со мной, у нас был секс. Он мне такие слова шептал, с ума сводил, а как о моем удовольствии заботился? Ауч… И поцелуи… И все-все-все, туда же заботу: я расхворалась, а он… даже трусики на меня надевал! Думаю, для такого как Расул, это говорит о многом.
Уверена, ему не понравится, что брат передо мной в комплиментах рассыпается и смотрит на меня так, словно сам не прочь запустить свои руки-лопаты в мои трусики.
— Давай спросим Расула?
— Спросим о чем?!
На кухне появляется Расул, притащив сумку.
— Я за тебя все таскать должен, что ли? Еда готовая? — лезет и разочарованно выпрямляется. — Ты дебил? Я же еду просил, а здесь что?
Рахман легко для такой комплекции поднимается и начинает выгружать пакеты, контейнеры.
— Сам ты дебил. Мясо маринованное. Выпивка в доме есть… Фрукты, овощи. Что тебе еще надо? Пожарить и съесть надо…
— Пиздец, у меня девка от голода чуть не помирает, а ты...
— Такой сладкой точно никто помереть не позволит! — прямо заявляет Рахман.
Расул и бровью не дернул.
Я хватаю воздух возмущенно и, Рахман, ловко подсекший эту реакцию, уточняет:
— Ты же не против, если я немного вниманиянашейгостье уделю?
Александра
Замираю в ожидании ответа Расула.
Кажется, мое сердце еще никогда так быстро и испуганно не колотилось!
В грудной клетке схватка между огнем и льдом. Непонятно, кто одерживает верх, потому что после взгляда Расула меня окатывает жаром, потом бросает в лед сомнений, и снова жарко становится от его небрежной, но многообещающей улыбки.
Я воспринимаю это на свой счет, разумеется, и думаю, что сейчас-то он своего наглого брата-варвара на место поставит! Как поставит, ох, ему не поздоровится!
— Разумеется, не против. Уделяй, — выталкивают красивые губы мерзавца.
Я недоверчиво моргаю. Мне хочется потрясти головой, почесать ухо: вдруг послышалось?!
Но судя по довольной ухмылке Рахмана я все услышала верно, а еще этот здоровяк времени зря не теряет. Он потягивается на диване, став похожим на огромного медведя, выбирающегося из берлоги.
Мама, у него и лапы такие жутко волосатые, он встает и бесшумно движется в мою сторону, уронив на талию громадную ладонь, наклоняется к моим волосам.
— Расул пока мангалом займется, а я тут пошуршу. Сделать тебе чего-нибудь? Как-никак, ты — гостья, — и поглаживает, поглаживает меня по спине вверх и вниз, вверх и вниз.
Мое сердце болтается так же где-то посередине, бултыхается, словно подстреленное.
— Я поставлю мангал, вынесешь мясо, — ровным голосом замечает Расул, едва взглянув на меня.
Он уходит, и я… тупо смотрю ему вслед, пока Рахман низким и, должно быть, приятным голосом вещает мне о горном чае. Но я его слов не разбираю, и пусть даже он рокочет низко, баюкая слух, мне все эти фортели и подкаты до одного места.
Я моргаю, а перед глазами дверной проем, через который вышел Расул, просто расплывается!
Еще несколько секунд. Внутри набухает возмущение, стремительно увеличиваясь в размерах, как какая-то сверхбыстрая химическая реакция.
Помню, на уроках химии училка показывала нам простой, но очень эффектный опыт. Демонстрировала многократное увеличение объёма вещества в результате
