Фёдор родителей не слушал, он был поглощён своим горем, он приезжал к Алёне каждый день, после того, как она в одночасье съехала из дома Вагнеров. Сама сняла квартиру, перевезла свои вещи, и, наконец, выдохнула. Но муж приезжал и умолял вернуться. А она впускала его, пыталась разговаривать, потому что его было жаль.
– Вернись домой, – просил Фёдор.
– Не хочу, – отказывалась Алёна. – Невозможно жить в такой атмосфере.
– Тогда давай жить здесь. Я люблю тебя, – говорил он и брал её за руку. На себя было противно, но даже его прикосновения выводили из себя, и Алёна руку убирала. И чтобы как-то сгладить очередной момент, принималась этого большого, доброго человека увещевать:
– Федя, у нас ничего не получается. Я понимаю, что ты хороший, я тебя люблю, но совсем не так, как надо любить. Давай разведёмся, – просила она раз за разом. – Поверь, так будет лучше. Тебе нужна другая жена.
Он упрямо качал головой.
– Нет. Я люблю тебя. Ты просто злишься из-за родителей.
Алёна вздыхала.
– Да не из-за родителей я злюсь.
В один из дней, когда уже не осталось сил, она на него закричала:
– Я не хочу с тобой жить! Я не могу, не хочу, прости, но ничего не изменишь! – А, встретив очередной упрямый, непробиваемый от его доброты и понимания взгляд, сказала: – Ты даже не задаёшь мне никаких вопросов! А, может, я, на самом деле, такая, как говорят твои родители? Может, я дрянь? Почему ты не спрашиваешь у меня про квартиру? Я отдала её Валере!
– Мне всё равно.
– Тебе не может быть всё равно! – разозлилась она. – Так не бывает!
Бывает или нет, Алёна так и не узнала. Спустя несколько дней, после очередного разговора в подобном тоне, Фёдор разбился на машине. Куда он поехал среди ночи, в метель, никто не знал. Его родители пытались докричаться до всех вокруг. Говорили, что он ехал к ней, что она беспутная дрянь, издевалась над их сыном, звонила ему по ночам, и после очередного звонка, он помчался к ней. Не справился с управлением и врезался в опору ограждения. Приехавшая «скорая» констатировала смерть, сказали, что Фёдор погиб мгновенно. От того, что он не мучился, было совсем не легче. И, узнав о гибели всё ещё законного мужа, Алёна замерла, не в силах прийти в себя от шока. Долго стояла посреди квартиры, прижав к груди замолчавший телефон, и понимала, что не может заплакать. Не имеет права плакать. Потому что она, наверное, всё-таки она, виновница его гибели.
– Он был очень хорошим, – твердила она всем, кто пытался с ней говорить в последующие дни. Приезжали следователи, адвокаты, все от неё что-то хотели, а она будто заледенела изнутри, не в силах справиться с ненавистью к себе.
Когда слух о гибели Фёдора Вагнера, единственного сына и наследника, пролетел по городу, ей позвонил Валера. Наверное, хотел спросить, как дела, возможно, поддержать, предложить свою помощь. А Алёна, услышав его голос через полтора года, вдруг взорвалась, и всё, что смогла сказать ему, точнее, выкрикнуть в трубку:
– Это ты виноват!
Безумно грустно осознать, как на самом деле относился к человеку, когда его уже нет в живых. Не любовь, не страсть, не желание быть с ним рядом каждый день своей жизни. Но привязанность и понимание того, насколько хорошим человеком он был. А тебе такой не стать никогда. Потому что, видимо, не дано.
Чуть позже, едва оправившись от похорон, на которые Алёну не допустили, родители Фёдора обрушили на неё весь свой гнев. Ведь, как выяснилось, за несколько дней до своей гибели, Фёдор написал завещание, оставив всё своё имущество любимой жене. И этот его шаг, необдуманный и совершённый, наверняка, под негативным психологическим воздействием на фоне угроз и изощрённых манипуляций со стороны Алёны, послужил поводом для полноценного судебного разбирательства. Алёну даже попытались обвинить в его смерти, Елена Константиновна твердила, что она довела её сына до самоубийства. А на Алёну будто повесили красную тряпку, куда бы она ни пришла, к ней обращались все взоры, и сочувствия в них было немного.
– Мне не нужно это наследство, – сказала она родителям мужа. В какой-то момент не выдержала, приехала к ним, всерьёз опасаясь, что её застрелят из охотничьего ружья, увидев на пороге. Но нет, даже позволили войти в холл. – Я подпишу все бумаги. Я не просила Фёдора об этом, и ничего не ждала. Я вам клянусь.
– У нас больше нет сына, – проговорила Елена Константиновна сквозь стиснутые зубы. – А ты пришла сюда клясться?
– Я уеду из города, – пообещала она. – Вы меня больше не увидите. Только, давайте, остановим это безумие.
– Это не безумие! Это кара для тебя, это проклятие! Федечкина смерть к тебе ещё вернётся!
Алёна прикрыла глаза и с трудом втянула в себя воздух. Кажется, её проклинали. И, кажется, она это заслужила.
– Я откажусь от наследства, – повторила она, и вышла за дверь.
Оставаться в городе было нельзя. Подписав бумаги об отказе от наследства, что оставил ей муж, нищей и босой не осталась, деньги и драгоценности, что дарил ей Фёдор во время их брака, остались при ней, и на них можно было обустроить свою новую, вполне обеспеченную жизнь. Но только не в Москве. Вот только снова искать обеспеченного мужа, как предполагалось в своё время Валерой, как поступал он сам, меняя жён, совсем не хотелось. И поэтому необходимо было найти работу. Дав себе небольшую передышку, порадовавшись тому, что её оставили в покое адвокаты и следственные органы, Алёна обдумала ситуацию, и решила обратиться за помощью к человеку, который ей когда-то эту самую помощь предлагал. К Борису Качалину.
С Борей они не виделись несколько лет, но Алёна, ориентируясь на слухи, знала, что Боря успел жениться и даже стать отцом. Не мешало его с этим поздравить. А заодно и попросить о помощи.
– Мне нужна работа. И, желательно, не в Москве.
– Работа? – удивлённо протянул Качалин, с особым, приметным удовольствием поглядывая на Алёну. – А ты когда-нибудь работала?
У неё вырвался печальный вздох, в память о том времени, когда ей приходилось работать. Закинула ногу на ногу и пригладила на коленке подол платья.
– Можно сказать и так, – проговорила Алёна. Кинула на Бориса смущённый взгляд.
Тот этот взгляд прочитал по своему, весело хмыкнул.
– Понятно.
А Алёна склонила голову, глянула на бывшего любовника с мольбой.
– Боря, я не могу здесь оставаться. Если я останусь, они меня в могилу сведут.
– Да слышал я про твоего мужа, – ответил он. – Мне жаль. – Во взгляде мелькнуло сочувствие, а затем интерес. – А зачем тебе работать? Ты наследство получишь.
– Не получу. Я от всего отказалась.
Вот этому он удивился.
– Как? Ты с ума сошла?
Алёна лишь отмахнулась.
– Не надо мне ничего. Вагнеры меня за эти деньги на столбе распнут. И так говорили, что я Федю из-за наследства убила. Елена Константиновна на последнем суда даже сказала, что я могла киллера нанять. Чтобы полиция проверила.
– Ты?!
– Она считает, что я исчадие ада. Не меньше. Боря, я хочу уехать. Помоги с работой, хоть как-то.
Он в задумчивости потёр подбородок, пообещал подумать, поспрашивать, и в тот день Алёна ушла от него ни с чем. Правда, спустя неделю Качалин позвонил и схода поинтересовался:
– Как ты относишься к Нижнему Новгороду?
– Замечательно, – выпалила Алёна, не припомнив об этом городе ничего, кроме великой Волги. И тут же спросила: – Когда ехать?
5 ГЛАВА
За три с половиной года жизни в Нижнем Новгороде, Алёна прикипела к этому городу душой. А в связи с родом своей деятельности, изучила его весь. Порой с удовольствием ездила по узким центральным улочкам, выезжала на окраины, осматривалась, составляя собственное мнение о районах и жилых комплексах, не смотря на то, что её спецификой была элитная недвижимость. А в спальных районах её не найти.
Работа ей нравилась. Поначалу, когда она только начала работать, вникать во все нюансы рынка недвижимости, понимала, что от неё ничего не ждут, кроме красивой улыбки потенциально выгодным клиентам. С этого она и начинала. Улыбалась, водила руками по стенду с рекламными материалами, озвучивала заученные речи, и снова улыбалась, улыбалась. Но спустя год без её участия не обходилась ни одна крупная сделка в агентстве. Её нередко приглашали в Москву, ведь Алёна, как никто, могла быть обаятельной, убедительной и понятной. Особенно её хотели понять клиенты-мужчины. Им приятнее было разговаривать с красивой девушкой, которая будет сыпать не только цифрами и озвучивать для них суммы, но и проведёт с ним час-другой времени в праздных разговорах, за деловым обедом, одновременно расписывая им все прелести покупаемого объекта недвижимости. Алёна, без сомнения, сумела стать ценным кадром крупного агентства недвижимости, и её, зачастую, отправляли к самым привередливым покупателям. Например, как сегодня.
