— Я тоже просила у мамы щеночка, — вздохнула Эйтне. — Но вместо собаки мама решила завести еще ребеночка.
— Да ну? — растерялась Сиб.
Впрочем, Морин, видно, уже успела привыкнуть к выходкам дочурки. Она улыбнулась и похлопала себя по едва намечающемуся животу.
— Давно пора. По-моему, иметь одного ребенка просто нелепо.
— Согласна, — откликнулась девушка.
— А у тебя есть сестричка? — снова пристала к ней Эйтне.
— Нет. И братика тоже… Мне очень жалко, что у меня никого нет.
— О-о-о… — опечалилась девочка. Но тотчас просияла: — Не горюй! У вас с дядей Иниасом народится куча деток!
Это прозвучало как гром с ясного неба, и Сиб едва не подавилась куском цыпленка. На сей раз Морин Сеймор оторвалась от мытья посуды.
— Эйтне! Что ты болтаешь?
Девочка, не моргнув глазом, деловито произнесла;
— Я слышала, как ты говорила папе, что Сиб уже большая и может выйти замуж, если захочет.
— Ох, дорогая, сколько раз тебе повторять: не подслушивай разговоры взрослых! — тяжко вздохнула Морин. — Ты вечно все путаешь. Конечно, Сиб может выйти замуж, но необязательно за дядю Иниас.
— А за кого тогда? — спросила неугомонная девочка.
Это был хороший вопрос. Сиб, затаив дыхание, ждала ответа. И Морин словно нехотя уронила:
— Н-ну, не исключено, что Сиб выйдет за Нейта.
— За Не-ейта?! — изумилась Эйтне.
Так Иниас хотел выдать ее за Нейта! — потрясенно подумала Сиб. Ну, разумеется! Сам бы он ни за что не женился на ней.
— Но, возможно, этого не будет, — строго сказала Морин, заметив замешательство Сиб.
— Почему? — искренне опечалилась девочка. — Нейт мне нравится. Он такой смешной… И потом, мне очень хочется посмотреть, какого цвета у них получатся детки.
— Эйтне! — Морин в ужасе поглядела на дочь. — Почему бы тебе не пойти поиграть?
— Не с кем. Папа уехал на работу, а дядя Иниас никак не возвращается.
— Все равно отправляйся в свою комнату! — приказала ей мать.
Эйтне с тяжелым вздохом сползла со стула и, понурившись, вышла из кухни.
— Извини ее, — сказала Морин, когда они остались одни. — Сейчас она просто бредит младенцами. И потом, я же не могу ей ничего объяснить… о вас с Нейтом. Ну, о том, что это будет не настоящий брак. Чем уже круг посвященных, тем лучше.
Сиб уже начинала догадываться, зачем Иниасу понадобилось выдавать ее за незнакомого парня, да еще африканца.
— Когда истекает срок гостевой визы Нейта? — напрямик спросила она.
Морин Сеймор ответила честно:
— Точно не знаю. Иниас привез его сюда на прошлое Рождество, потом долго пытался добиться продления визы… Знаешь, я думала, что брат шутит, когда объявил, что подыщет для него невесту-англичанку. И вот, поди ж ты…
— Но почему он так печется об этом Нейте? — спросила Сиб.
— Он обещал его родителям позаботиться о мальчике. Они умерли в госпитале, где работал Иниас. Какая-то инфекция. Иниас тоже тяжело болел… Впрочем, оказалось, что все к лучшему.
— То есть как? — не поняла Сиб.
— Врачи запретили ему работать в странах с тяжелыми для европейца климатическими условиями. Так что он был вынужден вернуться, — пояснила Морин.
— А как он сам к этому отнесся?
— Трудно сказать. Но лично я этому очень рада. Может, ему удастся, в конце концов, остепениться и зажить нормальной жизнью.
Сиб поневоле задумалась, что имеет в виду Морин, однако с вопросами лезть не стала. В конце концов, это ее не касается.
— Большое спасибо за обед, — пробормотала она. — Если не возражаете, я пойду прилягу.
— О, конечно, — сказала Морин, но посмотрела на девушку недоверчиво.
Сиб понимающе усмехнулась.
— Можно оставить тут моего Лаки?
— Разумеется! — с явным облегчением улыбнулась Морин, глядя на пса, развалившегося у плиты.
И Сиб направилась к лестнице, слыша, как за ее спиной вернувшаяся в кухню Эйтне выпытывает у матери, что у большой девочки с ножкой.
С трудом поднявшись по ступенькам, Сиб прежде всего отправилась в ванную и кое-как вымылась, стараясь не намочить повязку. А выйдя оттуда, к счастью вполне одетой, обнаружила в спальне Иниаса Блэра.
Этого девушка никак не ожидала, и в голове внезапно мелькнула сумасшедшая мысль: вот сейчас он раскроет объятия, и она, смеясь от радости, припадает к его груди… Но ничего подобного, разумеется, не произошло. Вместо этого Иниас, сурово нахмурившись, шагнул к ней. Глаза его метали молнии.
— Где ты была, черт тебя побери?! — загремел он, не давая ей опомниться.
— Я… я просто гуляла, — заикаясь, пробормотала Сиб.
— С рюкзаком? Ты что, считаешь меня полным идиотом? Куда тебя понесло?
— Да куда угодно! — разозлилась Сиб. — Только подальше отсюда!
— Это из-за вчерашней ночи?
Девушка густо покраснела и уставилась в пол.
— Я же сказал, что больше такого не повторится. Черт знает, что на меня нашло!
— Ну конечно! Ведь я мерзкая — просто жаба! Брр! Что ж, спасибо за откровенность, мне сразу полегчало!
— Я ничего подобного не имел в виду, — с неожиданной серьезностью ответил он. — Должен признаться, ты можешь хоть кому вскружить голову — даже с этой идиотской стрижкой и железом в ухе…
Тут Иниас запнулся, догадавшись наконец, что переменилось во внешности девушки. Колечек и след простыл, на их месте виднелись едва заметные дырочки. А мочка была розовой и нежной, словно у ребенка.
— Впрочем, — спохватился он, — дело сейчас не в твоей привлекательности. Пойми… — Иниас помялся, но мужественно договорил: — я не твой отчим. Я не тяну лапы к девчонкам, которые мне в дочери годятся.
Что ж, это было честно. Чересчур честно! Его слова скорее оскорбили девушку, чем успокоили.
— Однако прошлой ночью ты пренебрег своими строгими правилами! — в отчаянии выпалила Сиб.
— Сам не знаю, как это получилось. Просто я вымотался до предела… Прибавь к этому монашеский образ жизни, который я вел в течение последнего года и постарайся понять. Я не прошу меня простить — только понять…
О, она все прекрасно понимала!
— Тебе нужно было переспать с кем-нибудь для разрядки, да? Неважно с кем! Ну а когда смекнул, что я вовсе не та, за кого ты меня принял, перепугался до ужаса. Верно?
Ее монолог хоть кого заставил бы задуматься: да невинна ли, в самом деле, эта девица? Однако, Иниас был скорее опечален, нежели рассержен.
Он вдруг вспомнил фотографию, которую видел в гостиной ее матери. Юная красивая девушка с сияющими глазами, полными радужных надежд… Господи, что же сталось с нею?!
— Да нет, все было совсем не так, — спокойно произнес он. — Но мое поведение, тем не менее, непростительно, хотя и неожиданно для меня самого. Хочу, чтобы ты знала одно: я ни секунды не считал тебя доступной.
