– Если бы я мог поехать, а я не могу, за рулем сидели бы вы, а не я.
– Ну конечно, к вам приехала мама. Кстати, мне она показалась очень милой.
Деклан с шумом втянул воздух. Ему бы никогда не пришло в голову назвать жесткую, как барракуда, адвокатессу мать словом «милая».
– Да. Она настояла каждые пару недель приезжать ко мне, чтобы я помогал ей разобраться с ноутбуком, в то время как на самом деле не нуждается ни в какой помощи, и мне это прекрасно известно.
– Наверняка она просто хочет удостовериться, что у вас все в порядке. Моя мать заставляет меня отчитываться каждые несколько дней.
– Возможно. – Ему не хотелось тратить время на разговоры о матери. Особенно теперь, когда шаль снова сползла вниз. На этот раз он, сняв ее совсем, скользнул руками по голым плечам. Шелли вздрогнула. От холода ли или от его прикосновения? – Осталась еще одна вещь.
– Вы о машине?
– Я об этом. – Он прижался к ее губам жадным, ненасытным поцелуем, будто хотел оставить свою печать, прежде чем она уедет на праздник. С тихим низким стоном удивления и наслаждения ее губы раскрылись навстречу, тело прижалось к нему. Деклан почувствовал, как помчалась молнией острая вспышка желания. Оторвавшись от губ Шелли, он принялся осыпать жаркими поцелуями ее шею, вдыхая сладкий аромат, чувствуя вкус, лаская манящие набухшие груди.
Она со стоном отстранилась.
– Нет. Стой. Если бы не помолвка Линн, я бы не поехала. Я бы осталась, и мы…
– Молчи. Уезжай. Просто уезжай, и все.
Шелли долго не сводила с него глаз. Грудь то поднималась, то опускалась.
– Я бы… Нет. Надо ехать. – Быстро поцеловав его в губы, она собралась уйти, но он, скользнув рукой ей на спину, прижал к себе и снова стал целовать. И только потом, взяв себя в руки, наконец отпустил ее.
– Когда вернешься домой – не важно во сколько, – дай мне знать.
– Даже если это будет в три утра? – Ее помада размазалась, зрачки расширились, подбородок покраснел от трения о его щетину. Вот и хорошо. Другие парни поймут, что она целовалась, и оставят в покое его женщину.
Его женщина. С каких пор он разрешил себе так думать о ней?
– Я не лягу, буду тебя ждать.
Шелли села за руль его любимой машины, на которой не ездил никто, кроме него, и выехала из гаража в ночь. Деклан стукнул кулаком по стене. Хотелось быть с ней, а он сидел в окружении дорогих машин в гараже дома, стоившего миллионы и все равно пустого и холодного. Только теперь он в полной мере осознал, в какую тюрьму заточил себя сам.
Деклан знал: стоит вернуться в дом, и мать набросится на него. Она его не разочаровала:
– Кто такая Шелли Фэархилл и где ты ее откопал?
– Это она меня нашла. Позвонила в дверь и предложила помочь с садом.
– И ты не нахохлился, не отшил ее?
– Отшил. Но она проявила настойчивость.
Он мысленно добавил слово «нахохленный» к списку эпитетов, которыми его награждали. До сих пор его любимым было «зловещий».
– Я бы не отказалась посидеть мухой на стене при вашей встрече. Как она…
– Долгая история.
– Похоже, подробностей я не услышу. Она красивая, Деклан. И очевидно, очень талантливая в своем деле.
Деклан кивнул. Его чувства к Шелли никого не касались, и он не собирался ни с кем их обсуждать, особенно с матерью.
– Но ты хотя бы заметил, насколько Шелли красива? Можешь не отвечать. Я видела, как ты на нее смотрел и как она смотрела на тебя.
– Что значит – как она смотрела на меня?
– Уверена, мне не надо это объяснять. Я ни разу не видела, чтобы ты так улыбался с тех пор… очень давно.
– Ты все выдумываешь.
– Ничуть. Я не стала бы тем, кем стала, не умея разбираться в людях. Кстати, почему ее машина у тебя?
– Она живет в квартире для прислуги.
– О-о!
– Все не так, как ты думаешь. Ей просто надо было где-то жить.
– Я тебе верю. Но ради тебя самого мне бы хотелось, чтобы было иначе. Она очень милая, Деклан. Теплая, открытая, и глаза такие добрые. Она действительно мне очень понравилась.
– Да, она такая, и даже больше. Но тебе-то что за дело?
– В отличие от того, что ты думаешь, я очень беспокоюсь о тебе. Лиза была тебе прекрасной женой, лучшим в твоей жизни. Но ее больше нет, Деклан. Ты молод и не можешь позволить себе высохнуть и умереть душой из-за того, что мы ее потеряли. Она бы ни за что не хотела, чтобы ты заперся в этом доме и жил так.
Деклан сильно стиснул зубы, даже заболела челюсть.
– Ты знаешь, что я…
– Ты винишь себя. Но не твоя вина в том, что у нее внезапно возникла эмболия. Никто не мог ни предсказать, ни предотвратить этого. А малышка Элис? Бедная крошка появилась на свет слишком рано. Ты не должен позволить этой трагедии лишить тебя счастья в будущем.
– Все не так.
Это он убедил Лизу завести ребенка, она хотела повременить, и в результате она умерла от родов. Это его вина.
– Не так? Я знаю, что недостаточно любила тебя. Ты был исключительно умным, любознательным ребенком, с самого начала имевшим свои интересы и планы. Я не умела быть хорошей матерью. Теперь я, как могу, стараюсь это исправить. Сейчас тебе любовь нужна даже больше, чем в детстве.
– Я не хочу об этом говорить.
– Но должен. Не отгораживайся от возможности любить. Я видела, как ты смотрел на Шелли. Видела, как она смотрела на тебя. Ты заслуживаешь любви, что бы ни думал.
Ее голос дрогнул, Деклан понял, как тяжело дается ей разговор с ним. И еще он увидел ее искренность.
– Я подумаю.
– Что бы ты ни думал раньше, какие бы ошибки я ни совершала, я с тобой и всегда буду с тобой. Но мне совсем не хочется превратиться в одну из тех старух, которые опекают великовозрастных сыновей, не сумевших пережить потерю жены. Рядом с тобой красивая молодая женщина, способная помочь преодолеть это. Пойми, Шелли не станет ждать вечно. Как не станет ждать ни одна девушка, которая так выглядит.
– Дело не только в том, как она выглядит. Она хорошая, добрая, честная. Гораздо больше, чем просто красивая.
Он рассказал матери о клумбе с розами в память о Лизе и Элис.
– Какой невероятной чуткостью и деликатностью надо обладать, чтобы сделать это. – Она молча смахнула слезу. – Эту трагедию невозможно забыть. Как бы мне хотелось, чтобы они были с нами. Я любила Лизу, как дочь. Но Шелли редкая девушка, Деклан. Не упусти ее. Поверь, если упустишь, это будет еще одна маленькая смерть.
Когда мать уехала, Деклан еще долго размышлял над ее словами. Весь долгий одинокий вечер, прорабатывая лицо Эстеллы, он ждал, когда раздастся звук подъезжающей машины, которая привезет Шелли домой.
Шелли подсчитала, что могла бы уйти с вечеринки с телефонами как минимум трех симпатичных и вполне достойных холостых мужчин, во всяком случае, так они себя рекомендовали. И это не считая телевизионного продюсера, которому сама дала свой телефон, убедившись, что он тот, за кого себя выдает.
