– А как я могу узнать тебя?
– Только слушать. И слышать.
И Лена слушала. Иногда она даже не разбирала слов, но особый тембр голоса, звучащий всегда только на одной октаве, объяснял ей больше, чем сотни и тысячи предложений.
– Почему ты в больнице? От чего ты лечишься здесь?
– Я не лечусь.
– Тогда почему ты здесь?
– Здесь мне помогают найти гармонию между душой и телом. Часто бывает, что когда здорова душа – болит тело. И наоборот. Это разрывает связь и делает жизнь иной.
– Разве можно вылечить душу? – удивлялась Лена.
– Конечно, малыш. Но вылечить её можешь только ты сама.
– Но ведь ты мне помогаешь!
– Я могу помочь найти путь, – улыбалась Саша, – Но лечить себя сможешь только ты.
Так – в тихих прогулках и беседах – проходили их дни. Иногда Саша исчезала на несколько часов и Лена знала – ей делают какие-то процедуры, колют уколы. Однажды она спросила медсестру:
– От чего лечится здесь эта женщина?
Но ответа не получила.
Странно – казалось, все в больнице были знакомы с Сашей. Каждому она успевала улыбнуться, сказать какие-то слова или о чем-то спросить.
– Она словно призрак, – думала ночами Лена, водя взглядом по белому пололку, – Призрак, который есть и одновременно которого нет.
Но она не была призраком. Она была живым человеком, который давал каждому так много тепла, что порой казалось – еще чуть-чуть и она просто растает, отдав всё и улыбнется этому.
– Куда ты поедешь когда выпишешься отсюда? – спросила однажды Саша. Они сидели на лавочке в сквере, одетые в свои обычные халаты с наброшенными сверху куртками.
– Не знаю… Я не хочу уезжать.
– Ты хочешь. Просто пока еще не понимаешь этого. У тебя ведь есть место, где всегда тебя ждут и где всегда будут тебе рады?
– Нет… Такого места нет, – сумрачно покачала головой Лена и посмотрела на верхушки деревьев. В её душе было всё так спокойно и хорошо, что не хотелось ничем омрачать это тепло и негу.
– Есть, малыш. Твои мама и папа ждут тебя.
– Откуда тебе это знать? Я ведь не сказала им ни слова когда уехала! Я их не видела очень-очень давно.
– Я знаю, – улыбнулась Саша и обняла Лену за плечи. Девушка сразу согрелась в этих объятиях и сжала в ответ ладонь, накрывшую её руку, – Конечно, они тебя ждут. Ведь ты их ребенок, ты свет в их жизни.
– Я делала им больно.
– Да. И они тоже причиняли тебе боль. Ты стала меньше любить их от этого?
– Нет, – всхлипнула Лена, – Я люблю их, но…
– И они не стали меньше тебя любить, малыш. Поверь, я знаю, они ждут тебя и когда бы ты ни появилась – они будут тебе рады.
– Но я не могу уехать в Таганрог. Там… Лиза.
– Ты любишь её?
– Не знаю… Наверное, нет. Но она меня любит. И с ней мне было хорошо. Так хорошо, как ни с кем до этого.
– Ты любила кого-нибудь в своей жизни, Леночка?
Лёка вздрогнула от этого вопроса. Вынырнула из Сашиных объятий и посмотрела прямо ей в глаза. Синий океан ворвался в этот взгляд и сердце ёкнуло от силы, что была в этом океане.
– Я тебя люблю, – прошептала Лена, – Но я знаю, что у этой любви нет будущего.
– Почему? – Саша ласково погладила девушку по щеке и вытерла след от слез.
– Потому что как только я уеду, то больше не увижу тебя. Я это чувствую и знаю.
– Малыш, неужели любовь, что есть в твоем сердце живет только когда ты видишь меня?
– Нет! – вспыхнула. – Конечно, нет, но…
– Подожди, – мягким движением голоса Саша остановила Лёку, – Глупо думать, что любовь между двумя людьми живет лишь когда они рядом друг с другом. Любовь – более глубокое чувство и оно наполняет твою душу всегда, где бы ты ни была и с кем бы ни была.
– Но я хочу быть рядом с тобой!
– «Хочу» – это не любовь, малыш.
– Я знаю… Саш, я запуталась. Я вижу тебя перед глазами всегда, каждую секунду когда тебя нет рядом. И я всегда чувствую тепло. Иногда это доходит до безумия – я просыпаюсь и ощущаю твою ладонь в своей. Я сошла с ума, да?
– Нет, – женщина снова обняла Лену и легонько погладила её по голове, – Ты не сошла с ума. Ты оживаешь, малыш. И это очень хорошо.
И это было действительно так. Каждое утро Лена просыпалась с улыбкой на лице. Одевала спортивный костюм, разминала мышцы и спешила в соседний корпус на завтрак. Овсянка и жидкий чай казались ей очень вкусными блюдами, и она торопилась съесть всё до капельки, чтобы широкими шагами вырулить в сквер.
Когда бы она ни приходила, Саша всегда была там. И загорались нежным светом глаза, и сжимались ладони, и всё тело наполняла безграничная нежность.
Иногда они сидели на лавочке и Саша пальцем рисовала на Лёкиной ладошке какие-то узоры. Девушка дрожала от каждого прикосновения, каждая дорожка была словно выжжена чем-то родным и близким, любимым, счастливым.
Конечно, в чем-то Лена еще оставалась ребенком. Она частенько убегала из больницы чтобы нарвать на склоне полевых осенних цветов и тайно уложить их на подоконник Сашиной палаты. Сочиняла какие-то бессмысленные невнятицы и, краснея и смущаясь, зачитывала их вслух. Однажды она даже вырезала ножом на лавочке слова: «Вместе. Навсегда».
Саша принимала всё это ребячество с улыбкой. Теплым светом сияющие глаза отвечали Лёке больше, нежели любые слова.
Девушка была счастлива.
Время шло. Растворялось словно кубики в бокале с кока-колой и исчезало бессмысленными пузырьками на дне. С концу сентября Лёка окончательно поправилась. Снова налились силой мышцы, снова ноги уверенно начали носить ожившее тело и канули в лету алкогольный невроз и слабость.
И на фоне всего этого упавшими листьями замаячила разлука.
Лена решила вернуться в Таганрог. Она ни разу не задала Саше вопрос, хочет ли она поехать с ней, потому что знала – не поедет. Удивительно, но ни разу за месяцы их знакомства Лёка не думала о сексе, совместной жизни или чем-нибудь в этом роде.
Легкие касания ладоней – вот всё, в чем сосредоточилась её жизнь. Эти прикосновения возносили к небесам и заставляли мысли разбегаться в разные стороны. Впервые в жизни Лена поняла, что это такое – любить.
– Я завтра уезжаю, – прошептала тихонько Лёка и крепче сжала Сашину руку.
– Я знаю, малыш.
Они стояли у окна главного больничного корпуса. Снаружи город уже укутала теплым одеялом ночь. Легкий дождик бился в стекло и расплывался по нему замысловатыми узорами. Было очень грустно, и в то же время тепло-нежно.
– У тебя есть адрес? Я могу куда-нибудь тебе написать?
– Конечно, Лена. Ты можешь написать на адрес больницы. Но только зачем?
