Олег — любитель помахаться такими игрушками, абсолютно не задумываясь, что они тоже стреляют.
Пока я был на расстоянии вытянутой руки, ему приходилось отбиваться своими силами.
Я сам сплоховал. Не подумал. Пока заталкивал Олю в квартиру, этот козел подсуетился. Вытащил ствол. Стоило только отвернуться. Первые два раза промазал. На третий попал.
Четвертый сделать не успел. Меня не свалило и не замедлило чисто на адреналине. Это позволило выбить у него ствол и еще раз хорошенько приложить по морде.
Задираю футболку, под которой красуется огромный черный синяк с кровоподтеками. В прихожей светло, вижу, как Олькины зрачки расширяются и она выстраивает причинно-следственную связь, нервно трогая свое лицо.
— Боже… Я… Я… Нужно вызвать скорую, Кирилл, — хватается за телефон.
— Не мельтеши. Это травмат. Так что не сдохну, можешь так не переживать.
Оля сглатывает, выпускает телефон из рук. Вытирает с лица слезы и медленно поднимается на ноги. На пару секунд исчезает в кухне, откуда приносит замороженный сверток, покрытый фольгой.
— Нужно приложить, — всхлипывает. — А лучше вызвать врача.
— Потом, — забираю то, что она принесла, прижимая к бочине, на автомате стискивая зубы. Приятного, конечно, мало.
— Это все из-за меня, — бормочет, прилипнув к полу рядом со мной. — Прости, я… Я такая дура. Это же его пистолет, да?
Пока она причитает, мне наконец-то перезванивают. С первого раза дозвониться до Олежиного тестя оказалось проблематично.
Прикладываю телефон к уху, немного откидываясь плечами на стенку. Выпрямиться до конца не получается, но и стоять, честно говоря, становится все сложнее.
— Доброй ночи, Артур Витальевич. Надеюсь, не разбудил, — отвечаю Ротмистрову.
— Внимательно тебя слушаю, давай быстро.
— Много времени не отниму. Очень бы хотелось встретиться с вами в ближайшие дни. Это касается Олега.
— Если ты думаешь, что убедишь меня…
— Скорее, наоборот, — обрываю его домыслы, и Ротмистров затихает. Обдумывает мои слова пару секунд.
— Отец в курсе?
— Нет. И я надеюсь, что раньше времени вы ему не сообщите. Так что со встречей?
— Завтра в офис ко мне приезжай. Часов в одиннадцать.
— Хотелось бы пораньше.
— В восемь на объекте в Малышево.
— Буду.
Скидываю вызов не прощаясь.
Олег перешел черту. Теперь все это так просто я не оставлю. С отцом говорить бессмысленно. Он его сын. Я тоже, но папа попытается сохранить мир, каким бы шатким и мерзким он в итоге ни оказался.
— Кирилл, — Олькин голос доносится издалека. Прикрываю глаза, медленно сползая по стенке к полу. — Ты как? Ты меня слышишь?
— Да, принеси обезболивающее какое-нибудь.
— Сейчас, сейчас, — снова убегает на кухню. — Нужно к врачу, — заводит шарманку, когда возвращается. — А если у тебя внутреннее кровотечение? Я читала, что…
В дверь звонят. Мы одновременно поворачиваемся на звук.
— Открой, — прошу ее, сам поднимаюсь на ноги и одергиваю футболку. С лицом у меня порядок, бьет Олег слабо. Максимум небольшое покраснение на скуле. Щелкаю выключателем, погружая прихожую в полумрак.
Оля дергает шпингалет и толкает дверь.
— Вечер добрый. Капитан Хрящев, участковый. Поступила жалоба от соседей. Говорят, драка была, выстрелы слышали.
Я все это время стою в стороне, капитан меня почти не видит. Ольку только разглядывает. А когда замечает и мою морду, слегка расслабляется.
Конечно, мы знакомы. Не раз в соседнем баре сидели.
— Бушманов? Ты чего здесь забыл?
— Оль, иди в комнату, — прошу ее, и она послушно ретируется. — Забыл, — смотрю ей вслед. — Валер, тут такое дело, зайди…
Хрящев переступает порог и прикрывает за собой дверь.
— И?
Киваю на травмат, лежащий на тумбочке.
— Ты в своем уме?
— Это не мой.
В двух словах рассказываю о произошедшем и прошу не докладывать наверх.
— Буду должен.
Он мнется, недолго, конечно.
— Ладно. У меня у дочки день рождения скоро, так что с тебя графический планшет.
— Да без проблем. Бабу Зою успокой, главное, чтобы никуда больше не позвонила.
— Она у меня уже поперек глотки, маразматичка старая. Разберусь. И да, главное, чтобы у брата твоего претензий не возникло, — бросает напоследок.
Закрываю за Хрящевым дверь и медленно перемещаюсь на кухню. Взгляд падает на валяющуюся на полу лопатку. А все ж неплохо начиналось.
Оля приходит за мной следом. Прилипает к стенке, обнимая свои плечи руками.
— Прости, что я подумала на тебя, я просто испугалась и…
— Мне без разницы.
Сейчас мне на самом деле глубоко плевать, что она подумала, и без этого проблем хватает. Если я буду париться по таким пустякам, точно крышей поеду.
— Может, все-таки врача? — спрашивает, а у самой снова слезы.
— Не реви, — шумно выдыхаю. — Завтра съезжу.
— Так нельзя, Кирилл, это может быть опасно.
— Закрыли тему, — поднимаюсь и иду в прихожую. — На все замки, пожалуйста, запрись.
— Ты уходишь? — звучит с неподдельным удивлением.
— Думаю, на сегодня хватит…
Договорить она не дает, бросается мне на шею.
— Не уходи. Пожалуйста. Мне стыдно, что я так о тебе подумала, прости, Кирилл. Я же…
— Оля, что ты творишь? — придерживаю ее за талию. — Успокойся.
— Останься, — шепчет, касаясь моих губ своими. — Я за тебя переживаю.
— Не сегодня, — говорю это, а самого корежит. Очень сложно уйти, когда она вот так у меня в руках. Но уйти нужно. На сегодня действительно всего слишком.
— Извини, — скользит ладошками по моим плечам, медленно отстраняясь. — Ты прав, слишком.
Оля делает шаг назад, снова закрывается руками. Смотрит куда угодно, только не на меня.
Да твою ж…
Отпинываю свои кроссовки и сгребаю Ольку в охапку. Чуть сильнее, чем планировал, сдавливаю ее в объятиях. Слышу ее резкий вдох. Глубокий, но свободный. Будто она с себя оковы скинула.
— Все же будет хорошо? — цепляется за мое предплечье, стараясь заглянуть в глаза.
— Все будет хорошо, — касаюсь губами ее виска, обнимая еще крепче.
* * *
— Ложись спать, — гашу свет в маленькой комнате и откидываю толстое одеяло в сторону.
Темнота спасает. В ней лучше думается, да и вся эта поганая действительность воспринимается гораздо легче. Башка разрывается от мыслей. Их много. Главное — четко следовать намеченному плану, который практически мгновенно сформировался в голове.
Оля с шумом выдыхает, снимает с себя кофту. От шорт избавляется, уже откинувшись на подушку разложенного дивана.
Я вижу лишь тоненький силуэт.
Ложусь рядом, накрываю нас одеялом и аккуратно подтягиваю Олю к себе. Касаюсь губами горячей щеки, пропуская между пальцев темные длинные волосы. Чувствую ее губы на своей шее и прижимаю еще крепче.
— Спи, — закрываю глаза, вдыхая аромат яблочного шампуня, которым пахнут ее волосы.
— Если он пойдет в полицию? — спрашивает дрожащим голосом.
— Не пойдет. Он не дурак.
— Кирилл, я боюсь, что все это не закончится просто так. Если бы не я, ничего бы не произошло.
— Кто знает, — заключаю глубокомысленно, не замечая, как проваливаюсь в сон.
Когда открываю глаза, за окном уже светло. Семь утра. Нужно выдвигаться в Малышево на встречу с Ротмистровым.
Олька еще спит, завернулась в одеяло, как в кокон. Одни глаза торчат. Пару секунд смотрю на ее расслабленное лицо, целую в лоб и подбираю с пола свои джинсы. Быстро одеваюсь, осматривая подбитый бок. Морщусь от резких движений, которые сам же и совершаю в спешке.
— Закрой дверь, — упираясь коленом в кровать, шепчу Ольке на ушко.
— Ты куда? — она еще даже глаза не открыла, но уже вся напряглась. Линия губ стала жестче, а на лбу появились заломы.
— На работу. Тебе, кстати, тоже скоро вставать.
— Точно, — разлепляет веки, — сейчас, — вылезает из-под одеяла, заворачиваясь в короткий шелковый халат. — Может, завтрак по-быстрому сделать?
