Этот мужчина будил в ней какие-то совершенно дикие чувства и заставлял совершать совершенно несвойственные вещи, игнорируя неловкость и стыд. Она седлала его бёдра, обвивала руками шею, сжимала ногтями кожу шеи, стаскивала мужскую водолазку и настойчиво направляла его пальцы к сосредоточению своего удовольствия.
Ещё немного, всего пара касаний. Плевать, что через тонкую ткань трусиков. Злата всхлипнула, выгнулась дугой, ощущая настойчивые поглаживания именно там, где нужно. Она постанывала, царапала ногтями Пашину спину, стискивала колени, игнорируя неудобство и скрип дивана. Ещё чуть-чуть… Совсем немного.
— Пааааша, — отчаянный всхлип, смешенный со стоном, разлетелся по кабинету, мешая соображать и окончательно срывая в голове мужчины все предохранители. — Паш-аааа….
Острая вспышка удовольствия накрыла оглушающе настолько, что, кажется, у Златы даже подогнулись пальчики на изящных ступнях. Сердце застучало, как бешенное, а глаза, кажется, на минуту перестали видеть. Девушка прикрыла их, пытаясь прийти в сознание, но, будто через пелену услышала нетерпеливый мужской рык, а потом ощутила пальцами что-то мокрое. Она бы обязательно покраснела от пришедших в голову мыслей, если бы были силы… Если бы…
— Кхм-кхм! Кхм-кхм!
Раздавшееся настойчивое покашливание дошло до них, кажется, минут через пять после его начала. Злата непонимающе прищурилась и качнула головой, почему-то не понимая, где находится источник звука. Наверное, такая заторможенность объяснялась тем, что у неё просто не было сил на анализ: мысли скакали в голове, словно кузнечики, дыхание усиленно старалось прийти в норму, и единственным, что в этом расслабленном ощущала девушка, было тепло в районе плеч. Только с опозданием до неё дошло, что, видимо, так Паша прикрыл её своей курткой.
Минуты через три слегка расфокусированный взгляд Златы всё же уловил фигуру начальницы. Стало неловко, а сердце от волнения и стыда начало тарабанить с усиленной скоростью. Даже краска активно прилегла к щекам и явно не собиралась сходить: Злата чувствовала жжение в щеках и начинающийся лёгкий зуд в районе ладоней. Так бывало всегда, когда она нервничала.
Спасла её от проницательного взгляда Милены и собственных самобичеваний, кажется, только быстрая реакция Паши. Он совершенно спокойно приподнялся на локтях, без суеты застегнул на перепуганной девушке куртку и расстёгнутые джинсы, усадил на свои колени и уткнул свою юную ромашку лицом в крепкое плечо.
Её нервозность он ощущал кожей, поэтому, вопреки привычкам и нелюбви проявлять чувства на людях, мужчина успокаивающе сжал пальцами худенькое женское бедро. Он собирался что-то сказать, но Милена, едва сдерживающая смех всё-таки успела его опередить.
— Так, дорогие мои, — шутливо начала начальница, скрещивая руки на груди. Она пыталась строить серьёзную грозную мину, чтобы сдержаться от дикого хохота, только толку в этом ни оказалось никакого. От слова совсем. — Вижу, что переговоры прошли успешно, но, ребятки, без обид… Не лучшая локация. Во-первых, здесь дети под дверями пробегают, а, во-вторых, лишние уши. Так что… Злата, доделай последнее поручение с папками и идите-ка радоваться жизни домой. Завтра жду на работе.
Женщина подмигнула Паше, на лице которого ни дрогнул ни один мускул, попрощалась со Златой, так себя не пересилившей и не посмотревшей ей в лицо, и просто тепло улыбнулась. Как ни крути, видеть старого друга таким расслабленным и спокойным было чем-то из рода фантастики: так что пускай едут и отдыхают, а то скучают так, что от искр между ними, того и гляди, вспыхнет пламя.
— Какой позор… — шепнула Злата, качая головой. Смелости, несмотря недавний концерт, не хватало даже на то, чтобы поднять взгляд на Пашу.
На минуту девушка представила картину, представшую глазам начальницы: она, сверху сидящая на мужчине, покрасневшая, кричащая, безумно растрёпанная… Да-а-а-а. Милену явно впечатлило, впрочем, девушка и сама от себя такого не ожидала. Что-то просто перегорело и как пошло… Ох…
— А вообще, — девушка на секунду задумалась, а потом всё-таки проговорила пришедшую в голову эгоистичную мысль. — Вроде бы и стыдно, а вроде бы… могла и сделать вид, что не заметила…
В последней фразе Златы было столько детского возмущения, что Паша не сдержался, начиная смеяться в голос. На контрасте с пунцовыми щеками такие заявления были чем-то из ряда вон выходящим. Всё-таки с этой загадкой ему повезло. Права его приятельница, будущая капризная начальница растёт.
— Согласен, — не стал спорить Паша, слыша тихий девичьи смех в ответ. Она обвила его шею своими руками и, наконец, всё-таки нашла в себе силы посмотреть в мужские глаза. В них было столько открытости и теплоты, что на душе сразу стало легче. — Ладно, поехали домой, а то нас скоро точно убьют за разврат в стенах этого храма любви и детей.
***
До дома Паши их всё-таки подвёз водитель Милены, чтобы не привлекать лишнего внимания. Прятали её перед этим, правда, не хуже кинозвезды: надели какой-то восточный платок и из рук в рук передали доверенному человеку, через некоторое время занял место рядом с ней и врач.
Конечно, умом Злата понимала, что подобное поведение сейчас можно вполне счесть легкомысленным, однако, если честно, девушке до этого не было никакого дела. Почему-то все разумные доводы уже давно таяли в её голове стоило Паше появиться в зоне видимости. Желание быть с ним начинало затмевать разум и немного превращало её в дурочку. Самую малость.
Впрочем, вопреки киношным представлениям и бульварным романам, Паша не набросился на неё в прихожей, не прижал к стене и не начал шептать вызывающие пошлости. Напротив, он просто спокойно вошёл в прихожую, помог ей снять лёгкую курточку и сразу показал, как пройти в гостиную, при этом позволяя осмотреться.
Мужчина не давил, не прикасался без лишней необходимости, и почему-то эта мелочь вселила в Злату уверенность, что всё будет хорошо. Нервозность прошла сама собой, уступая мест ожиданию.
Руководствуюсь любопытством, девушка всё-таки прошлась и осмотрелась. Впрочем, рассматривать-то было и нечего. Однокомнатная квартира Паши оказалась совсем небольшой, серой и почти пустой. Из мебели там был только небольшой шкафчик, тумбочка и диван. Интересно, что сама квартира и её интерьер абсолютно ничего не говорили о хозяине.
— Небогато живёте, Павел Аркадьевич, — шутливо заметила девушка, опираясь спиной на стену позади себя. — Как-то совсем скромненько.
— В сравнении с дочерями олигархов живу вообще за чертой бедности, — отмахнулся Паша, пожав плечами, не забыв в привычной равнодушной манере добавить. — Платок свой конспирационный сними.
Злата закатила глаза и потянулась руками назад, чтобы развязать узелок сзади, но с первого раза не получилось. Девушка прикусила губу, попытавшись проделать этот финт ещё раз, но неожиданно, сжалившийся над мужчина, подошёл ближе.
— Тише, не дёргай так, с моторикой рук вообще беда, что ли? — И хотя его голос звучал, как всегда, грубо и насмешливо, Злата успела почувствовать, как заботливо он развязывает узелок и стягивает платок с её волос, позволяя им в беспорядке рассыпаться по плечам. — Вот и всё.
Однако, несмотря на высказанные слова, Паша замер, всё ещё не отводя от неё своих карих глаз. Мужские пальцы продолжали касаться мягких и немного спутанных локонов. И вдруг открытые, бесхитростные взгляды двух людей как-то неожиданно иначе остановились друг на друге, знаменуя обратный временной прыжок. Тот, в котором всё, словно бы, внезапно для них самих застыло и растворилось, в одно мгновение став неважным. Так, как никогда раньше.
И почему-то ровно в этот момент… им обоим больше ничего было не надо.
Злата опустила глаза первой, чувствуя, что ещё немного, и её сердце, действительно, без преувеличения остановится от накала чувств и эмоций сегодняшнего дня.
— Голодная? — спустя какое-то время спросил Паша, тоже удивительно медленно для себя выходя из привычного наваждения. — Можем заказать что-нибудь.
