догадывалась, пока не начала читать ее? — она начала смеяться еще громче, а потом резко замолчала. — Погоди — ка… Так значит, ты жила в приемной семье с еще четырьмя детьми?
Мой собственный смех прервался.
— Да, но не очень долго.
— У тебя есть какая-то связь с маленькой девочкой?
Я отрицательно покачала головой. Хотела бы я продолжать общаться с ней. Но, как и все, связанное с моей жизнью в Огайо, я оставила ее позади, в страхе перед воспоминаниями.
— Сейчас она, наверное, уже учится в колледже.
Мои глаза снова наполнились слезами.
— Так это правда, что с ней случилось? Что ты сделала?
— Ты имеешь в виду перед тем, как я ушла?
— Да.
— Я пока не дошла до этого момента в книге, но до сих пор все, что там написано, было на самом деле.
Кара встала и обняла меня.
— Я так рада, что мы дружим, Эми.
Я немедленно начала плакать, пускаясь по эмоциональным американским горкам. Она прижала меня к себе сильнее.
— Все, что случилось — не твоя вина. Ты же знаешь это, правда?
Годы терапии прошли в попытках втолковать мне то же самое.
— Ладно, давай опустим тяжелые моменты. Расскажи мне больше об этом парне. Он настолько горяч, как я его представляю? В него были влюблены все девчонки в школе?
Я рассмеялась сквозь слезы.
— Его зовут Джейс Колбертсон. Мы договаривали фразы друг друга. Он знал меня как облупленную. Мы так много лет провели вместе, играя и разговаривая, написали сотню рассказов и каждую возможную секунду проводили вместе. И пока я не поселилась у Синди и Шэрон, он был единственным человеком на всем белом свете, кто заботился обо мне.
— Очевидно, он очень высокого мнения о тебе, — успокаивающе сказала Кара, погладив меня по спине.
— Да, в книжке — возможно. Но в реальности… он не связывался со мной на протяжении двенадцати лет. — Мое сердце все еще было разбито из-за того, что он не пытался меня найти. Когда поступила в колледж, я пыталась отыскать его в Интернете, но ничего не обнаружила. Чем больше времени проходило, тем сильнее становилась моя уверенность в том, что он оставил нашу историю позади и решил двигаться дальше. Теперь я понимаю, что это было правильное решение. Джейс живет в Калифорнии той жизнью, о которой всегда мечтал, вот только я не стала ее частью.
В детстве он говорил, что намерен опубликовать книгу до тридцати. И сделал это. Написал бестселлер и пустился в организованный издателем тур. И все это — без меня. Он восхитительный и талантливый, получил все, чего желал. С чего бы ему искать меня?
Вот козлище.
Кара немного отодвинулась и посмотрела мне в глаза.
— Ты обязана дочитать книгу и пойти завтра со мной на его встречу с читателями.
Я всхлипнула.
— Не знаю. Возможно.
Я подумала обо всех тех удаленных сообщениях, которые так и не решилась отправить через его веб-сайт. Часть меня все еще жаждала высказать ему все, что я думала на его счет.
— Пожалуй, мне немножко интересно увидеть его. Но сперва нужно закончить книгу.
Она кивнула.
— Да, думаю, нужно.
Я кивнула в ответ. Немного погодя, когда Кара ушла спать, я заварила кофе и приготовилась к очередной встрече с прошлым.
Из «Всех дорог между нами»
На пятую ночь у Келлеров я прокралась на кухню и схватила телефон, чтобы позвонить Джексу.
— Алло? — сонно ответил он.
— Что такое?
— Час ночи. Мне завтра рано вставать.
Его пренебрежительный тон обеспокоил меня, я чувствовала себя уязвимо.
— Почему?
— Потому что они убрали нашу автобусную остановку.
— Что? Правда? Но как же теперь?..
— Теперь, Эм, мне придётся добираться, мать его, пешком.
У меня екнул живот.
— И как далеко?
— К Картерам. Кэл Младший теперь подвозит меня к остановке на Пятой улице.
Я представила маршрут. Джексу приходилось каждый день проходить по две мили туда-обратно только для того, чтобы добраться до Картера, и скорее всего, делал он это еще до рассвета. Не говоря уже о том, что потом он ехал с Кэлом Младшим, тридцатилетним сыном Кэла Картера, владельца яичного ранчо. Кэл Младший был странным и жутким, и поговаривали, что он однажды разделся перед двумя детьми, проезжавшими на велосипедах мимо ранчо. Мы старались держаться от него подальше.
— О, Боже, Джекс, мне так жаль. Что случилось с миссис Билс?
— Ей не разрешили ездить так далеко ради одного ребенка.
Это все моя вина.
— Какого дьявола ты ездишь с Кэлом Младшим?
— А у меня есть выбор? Мама уже обо всем договорилась. Думаю, прошлой ночью он околачивался у нее на работе, и она рассказала ему о нашей проблеме. Он предложил такой вариант, и сегодня утром я уже ездил с ним.
— Он разговаривал с тобой?
— Нет, только курил одну сигарету за другой всю дорогу к городу. От меня воняло, будто от пепельницы, когда я добрался до школы.
— И никакого другого способа нет?
— Без понятия. — Джексон казался опустошенным, разбитым и отстраненным.
— Ты как будто в депрессии.
— Я в порядке. Слушай, я устал. Мы можем поговорить чуть позже на неделе?
— Конечно. Ладно, люблю тебя, — произнесла я, чувствуя себя ужасно из-за того, что мы прощались, не обменявшись даже парочкой приятных слов.
— Спокойной ночи.
— Я сказала, что люблю тебя, Джексон.
— Я тоже люблю тебя, Эм.
Когда мы разъединились, я уставилась на телефон, задумавшись, почему Джексон был настолько отстраненным.
В течение следующих нескольких недель Джекс отвечал ровно на половину моих звонков, и с каждым разом казался все более расстроенным. Он спрашивал, все ли со мной в порядке, а потом быстренько сворачивал разговор. К счастью, я так ни разу и не попалась с телефоном в руках, а если мистер и миссис Келлер и знали о моих ночных звонках, виду не подавали.
Когда наступил день рождения Джекса, я позвонила ему, чтобы узнать, получил ли он права.
— Алло?
— С Днем рождения! Так… ты получил их?
— Ага.
— Поздравляю, ботаник! Кто отвез тебя в Отдел транспортных средств?
— Кэл Младший.
— Правда? Странно.
— Да — а, выбирать не приходится.
— Ладно, так… что теперь?
— Думаю, буду работать на ранчо каждый день, пока не соберу достаточно денег на покупку машины.
— Горжусь тобой, Джекс. Даже если ты не купишь машину, я буду гордиться тобой.
— Правда? — его голос звучал подавлено, хотя вообще-то имелся повод для радости.
— Да. Скучаю по тебе, — добавила я.
— Спасибо.
— Я сказала, что скучаю по тебе.
— Я тоже по тебе скучаю, — сказал он тихо.
