— А я?
— А ты учись. Я буду приезжать к тебе каждые выходные. Бывший тебя не тронет, не волнуйся, я позабочусь.
— Нет! Я ни за что не останусь тут одна! — тормозит под тусклым фонарём, крепко вцепившись в мою руку. — Я поеду с тобой! Ты же говорил, что у тебя есть там какие-то знакомые, чья-то жена, кто сможет мне помочь перевестись в московский колледж. Я смогу доучиться там!
Вот настырная. Просто не могу сдержать улыбку.
— И надо оно тебе, Вик? Ведь придётся кардинально изменить свою жизнь.
— Меня ничего здесь не держит. Я просто хочу быть с тобой, неужели непонятно? — вынимает ладонь из моей руки и, обняв меня за шею, тянется для поцелуя. Её губы мягкие и такие податливые. И я уже жалею, что мы не поехали сразу домой…
Она точно ведьма. Никогда у меня так сильно не уносило крышу из-за женщины.
— Поехали уже? Холодно.
Она хитро улыбается, сразу раскусив, к чему я клоню.
— Я хотела предложить то же самое.
Мы бредём к пустынной остановке, а потом, заняв заднее сиденье полупустой маршрутки целуемся всю дорогу до дома. Совсем же ребячество, ну! Но так отчаянно хочется заполнить ею каждую прожитую здесь секунду…
— А чем ты планируешь заниматься, когда мы переедем в Москву? — шепчет она чуть припухшими от поцелуев губами, мерно покачиваясь под убаюкивающий ритм дороги. — Ну, кем будешь работать?
— Хотим открыть с другом своё частное охранное предприятие. И даже уже сделали первые шаги, но потом я уехал сюда и всё временно встало.
— Я заметила, — хихикает в воротник моей куртки.
Святые небеса, и с этой женщиной-ребёнком я хочу связать свою жизнь!
Протянув руку по спинке сиденья, притягиваю глупышку к себе ближе. Пусть хохочет.
Отсмеявшись, она неожиданно задаёт вопрос, отвечать на который мне совсем не хочется:
— Саш, а почему ты всё-таки уволился из армии? Ты же любил службу.
Я понимал, что рано или поздно она спросит, но хотелось оттянуть этот малоприятный диалог на попозже.
Гордиться мне нечем.
— По состоянию здоровья комиссовали.
- Да у тебя здоровье как у борова! Кому ты причёсываешь! — пихает меня локтем в бок, и я морщусь, потому что рёбра до сих пор побаливают. — Что там на самом деле произошло? Ты кого-то убил на службе?
— Угу. Убил. И съел.
— Ну я серьёзно, колись, — смеётся, а вот мне совсем не до смеха. Никто не любит вспоминать неприглядные моменты своего прошлого и наверняка у каждого в шкафу есть свой гремящий скелет, даже если ты ну вот прямо-таки со всех сторон положительный. А я, к сожалению, далеко не такой.
— Так расскажешь? — смотрит на меня с интересом и даже больше не улыбается.
Если начинать отношения, то с правды. Всё равно она узнает.
И решаюсь рассказать.
— Сразу хочу предупредить, что то, что я сделал, меня не особо красит. Но я никогда и не говорил, что святой.
— Да рассказывай уже, чего тянуть кота за… — теряет терпение.
— Я переспал с женой генерала, — произношу то, о чём старался вообще никому не говорить и наблюдаю за её реакцией.
Я думал, она сейчас обвинит меня в аморальности, назовёт гадом и как-нибудь ещё похлеще в её репертуаре. Но то ли в силу её незрелого возраста, то ли ещё по каким-то иным причинам моральная сторона поступка её совершенно не заинтересовала, а интересно стало другое:
— Она была красивая? — в голосе сквозят неприкрытые нотки ревности, и совру, если скажу, что мне это неприятно.
— Красивая.
— Молодая?
— Старше тебя, — улыбаюсь. — Она была моей ровесницей.
— И как же так получилось? Ну… генерал ведь. Генерал — это же типа главный босс в армии?
— Ну типа да, — и вот как тут не улыбаться? — А как так получилось… ну как получается, что мужчина и женщина обращают друг на друга внимание? Просто случай. Юбилей части, большое застолье, многие пришли с жёнами. Вот и Дедов наш явился не один. Вообще, я никогда даже не смотрю на чужих подруг, но тогда она сама позвала меня выйти поболтать. Решительная, вроде тебя, — а вот это я зря. Кажется Вике это сравнение совсем не понравилось. Насупилась.
Объявили нашу остановку и мы снова вышли в промозглую ночь. Идём молча рядом, она держит меня под руку и на удивление не требует больше никаких подробностей, что на неё совсем не похоже. Видимо, задело её это "вроде тебя" сильнее, чем мне казалось.
— Больше ничего не спросишь? — решаю возобновить тему первый. Лучше договорить, чтобы не додумала чего не надо.
— А что спросить? — бурчит. — Любил ли ты её?
— Ну так спроси.
— Любил? — тормозит, заглядывая мне в глаза.
— Нет, не любил, — отвечаю честно, тоже остановившись.
— А зачем тогда?
— Чёрт его знает, как-то так само собой вышло. Я же вообще почти не пью, а тогда выпил прилично… Она тоже хорошо приняла, не отлипала от меня весь вечер, а когда предложила уединиться, я не стал её отговаривать. Дедов старше её на тридцать пять лет, сама понимаешь, разница огромная. Она хотела адреналина, я, наверное, того же, а ещё азарт — старый му*ак был тем ещё козлом.
— И долго длилась ваша связь?
— Полгода.
— Полгода?! — она явно ошарашена. — Капец! И как вы умудрились так долго не спалиться, я не пойму!
— Это было не так сложно, из-за моих вечных командировок мы не слишком часто встречались. Сложнее было другое — в какой-то момент она с чего-то вдруг решила, что подобных встреч ей уже мало, захотела бо́льшего, хотя я с самого начала дал ей понять, что кроме секса нас никогда ничего не свяжет. И вообще решил прекратить это всё, о чём ей прямо и сказал, тогда она начала меня шантажировать, что если я не буду с ней, она меня подставит, расскажет мужу, что я её изнасиловал. В общем, полный бред.
— И что в итоге? Рассказала всё-таки?
— Всё вышло гораздо прозаичнее — нас всё-таки застукали вместе, — возобновляю шаг. — Правда, не в постели — я подвозил её до дома, как раз после того разговора. Вроде бы ничего такого, но Дедову хватило и этого. Он был му*аком, но дураком он не был.
— И как он только тебя не убил!
— Да он по сути это и сделал — мне пришлось уйти из армии. Скандала он не хотел, сама понимаешь — человеку его статуса имя в грязи валять не положено, да и Юлю, ну, жену свою, он без памяти любил, поэтому просто устроил всё так, что меня комиссовали как будто бы из-за проблем со здоровьем, несовместимыми со службой. За мной осталась пенсия, квартира, мне выплатили положенные законом деньги, но в армию мне теперь путь закрыт, — грустно улыбаюсь. — Вот такая неприглядная история, Вика. Прости, если разочаровал.
— А чем ты должен был разочаровать? — сразу же вскидывается. — Ты был свободен, никому не изменял, если уж кто и подмочил своё облико-морале, так это она! Будучи замужем ходила налево, никто её не заставлял! А вообще, я знаю, почему она так на тебя запала. Ты красивый, и честный, ты настоящий мужчина! Я бы тоже бросила этого старпёра-генерала ради такого, как ты.
Столько экспрессии в её словах, даже, кажется, градус повысился.
— Мне приятно, конечно, но ты слишком меня идеализируешь. Как видишь, пример для подражания из меня так себе, я тоже совершаю непоправимые ошибки и у меня есть слабости. Всё как у всех. Тут я сам был виноват, надо было разбежаться после первого же раза, но не заметил, как заигрался, за что в конечном итоге и поплатился карьерой. Закономерно. А вообще, наверное, карма у меня такая — страдать из-за женщин.
— Из-за меня ты никогда не будешь страдать! — снова останавливается, с преданностью заглядывая мне в глаза. — Я никогда в жизни тебя не предам, клянусь!
Глажу её по припорошенным редкими снежинками волосам. Как же она любит громкие слова, не знаю, хорошо это или плохо. Жизнь покажет.
— Давай глинтвейн сварим? — свожу на нет неприятную тему. — Я вино красное купил днём. И лимоны.
— Давай. Никогда не пила глинтвейн.
