нас для тебя есть сюрприз: первый зуб.
Вита взвизгивает и тянется, Максим улыбается широко, быстро встает и спешит к нам.
— Да не может быть! — восклицает он радостно. — А ну-ка хвастайтесь!
Воздух в кабинете странно густой, а может, это только мне тяжело дышится? Здесь. Рядом с ним.
Суток не прошло с той страшной ссоры, возвращаться сюда — преступление против себя самой. Я бросаю взгляд на подоконник и ошпариваюсь. Перевожу глаза на столик, где стояли стаканы с виски. Сейчас там — графин с кристально чистой водой. Жалюзи подняты. Бумаги, что мы раскидали, убраны. Ни намека на разврат, и все же он здесь витает — мимолетно на кончиках пальцев ощущается. Покалывает.
Здесь мой муж трахает своих шлюх и чуть было не поимел меня. Вскидываю подбородок — я остро ненавижу в этот момент.
При Вите мы делаем вид, что все замечательно.
Вновь пялюсь на подоконник. Широкий он. Потираю шею и закидываю ногу на ногу. Платье с фотосессии выше колена. Максим никак не комментирует мой внешний вид, но глазами задерживается не единожды — я это практически чувствую.
Сглатываю и касаюсь губ. Вот это я роковая женщина — вчера прогнала любовницу мужа и обжималась с ним, сегодня уже целуюсь с телохранителем. Девочка из Упоровки выдает.
Максим с Витой на руках подходит к окну, читает первую страницу контракта. Бегло, будто по диагонали, но я знаю, что он внимателен. Муж легко может загнобить меня сам, но другим в обиду не даст — это сто процентов. Пунктик у него такой. Мучить меня — лишь его прерогатива.
Вита, глядя на отца, тоже хмурится, копируя.
— Мне нравится идея подыскать для тебя менеджера, — произносит Макс, листая страницы. — Это хорошо. О Малине нужно навести справки, мне ее имя не говорит ни о чем, плюс я бы дал почитать контракт юристам, которые специализируются именно в этой области. Сам, честно, могу затупить.
Улыбаюсь на «затупить» из его уст.
— Она сказала дать ответ завтра до обеда.
— Нужно больше времени. Если ты не против, я пробью по своим каналам, подыщем тебе кого-нибудь. Менеджеров, Ань, полно. Этот контракт на сколько? Года на три? Большой срок.
От мысли, что необязательно давать ответ прямо сейчас, я чувствую некоторое облегчение. Как гора с плеч.
— Буду благодарна за помощь.
— Благодарен, что обратилась, — парирует Максим с легкой улыбкой.
Не принял в штыки, не сказал резкое «нет». Идет на переговоры. Страшно сглазить!
Осекшись под его прямым взглядом, подхожу к столику и наливаю воды. Вита гордо восседает у отца на руках, он за моей спиной носит ее по кабинету, что-то показывает. Я делаю пару глотков. Потом произношу:
— Вита сегодня подавилась сильно, благо я вспомнила уроки, который давал Семён. До сих пор потряхивает.
Макс обнимает нашу дочу, целует в висок. Выспрашивает подробности, но сам как будто не осознает до конца, что я пережила. Он… на позитиве. Подходит ближе.
— Семён молодец, что обучил тебя. Надо будет премию выписать, — говорит запросто, почти весело, и я прикусываю от досады губу.
Максим продолжает:
— У отца юбилей двадцатого, давай пока не будем говорить о разводе.
На миг хочется закрыть дочке уши, чтобы не слышала это грубое слово.
— Сходим вместе, поздравим. Я думаю, всем это понравится.
— Если бы я тебя не знала, то решила бы, что ты тянешь время.
Он усмехается, становясь на миг родным и понятным. Вот только не маска ли это?
— Ты куда-то спешишь, моя птичка? На свободу?
— Спешу жить, — вторю.
— Кстати, завтра нас с тобой пригласили на прием к одному перцу из мэрии, ты его не знаешь, но прийти поблистать нужно.
— Для твоей работы?
— Да.
— А ты смелый парень. После случая с Денисовым зовешь меня на приемы, — играю бровями.
Макс смеется.
В последний раз, когда он брал меня с собой, я крупно его подставила. Случайно! Мы беседовали о пустяках с его коллегой, который в контрах с Денисовым, что не так давно приезжал к нам в гости. Они с Максимом играли в шахматы и выпивали пару часов. Про контры я не знала, услышала знакомую фамилию и ляпнула о посиделках. Коллега Макса покраснел, как помидор с грядки. Максим незаметно приставил палец к губам, дескать, тс-с. Но было поздно. Эти политические интриги невыносимы! Как я перепугалась тогда!
— Ляпнешь не то, оштрафую на пару миллионов за первый и второй разы, — шутит он. — И всего делов.
— Умеешь ты пригласить девушку. И чем я буду отдавать?
— Натурой. В смысле я могу рассчитывать на несколько особенных фотографий? Они сейчас стоят дорого.
Это неожиданно. Он обалдел?! Я беспомощно моргаю.
— Вообще-то я больше не фотографируюсь обнаженной.
— В качестве исключения.
— Чтобы ты меня ими шантажировал?
— Считаешь, я бы такое опубликовал?
— А иначе они тебе зачем?
Он вновь меня оглядывает с головы до ног. Платье слишком короткое для общества этого цыганского мудака. Вещи Семён положил в машину, так они и остались в багажнике.
— Для души, — наигранно простецки улыбается Макс.
Закатываю глаза, осознавая, что мне весело. И легко! Что мы впервые за долгое время нормально разговариваем.
— Хорошо, схожу с тобой завтра. Сегодня поужинать не получится, предупреждаю сразу, я перенервничала из-за Виты и не готова ее оставить даже на час. Тащить куда-то тем более не хочу.
— Окей, поужинаем дома. Отпусти Семёна, я на сегодня закончил, отвезу вас сам.
— Ты обещал съехать же, — беспомощно развожу руками.
— Прямо сегодня нужно? — вскидывает он глаза. Показывает мой контракт. — Выгоняешь?
— Ладно. Семёну можно не звонить, мы на такси приехали.
— Почему? — искренне удивляется Макс и сразу хмурится.
Все еще увлечен нашим… эм, флиртом, но за детали по привычке цепляется.
А я вдруг чувствую уверенность в себе. Да, я действительно жена депутата, скоро буду, наверное, бывшей женой, но в любом случае это статус, который дает бонусы, хотя и накладывает ожидания.
— Он сегодня, возможно, спас нашей дочери жизнь. Если бы он не научил меня, я бы могла растеряться, — произношу быстро, но четко.
Максим меняется в лице. Видимо, строгость моего тона на него, наконец, подействовала.
— Все было настолько серьезно?
— Макс! Она посинела. Откусила кусочек яблока, подавилась. Я чуть не умерла на месте. Семёна пораньше отпустила, мы с тобой, Максим, у него в неоплатном долгу.
— Конечно. Я про премию не пошутил. Хотя… давай подниму зарплату. Он молодец. Сын моего приятеля, талантливый, надежный парень. Из-за ранения пришлось оставить службу, но, похоже, охрана — это
