Это был первый раз, когда я по-настоящему почувствовала предупреждение здравого смысла, или, вернее, его гибель.
С тех пор я понимала, что если бы я увидела кого-то, кто был похож на мою мать, было бы лучше проигнорировать это. Если она бы вернулась, я, конечно, услышала бы об этом, прежде, чем обнаружила бы ее в продуктовом магазине или переходящую улицу.
— Лиззи? — позвала Хлоя.
— Что?
— Я спросила о том, какого парня ты собираешься выбрать?
Я вздохнул.
— Ник собирается уехать из города со временем, в любом случае. Поэтому он даже не рассматривается.
— Хорошая девочка, — сказала Хлоя, но в её голосе не было никакого намека на юмор.
Если бы она только знала, как сильно я хотела, чтобы он остался.
Глава 29
НИК
Я бежал милю за милей до тех пор, пока не перестал понимать, где нахожусь. Я включил GPS на телефоне и проложил путь обратно в город. Когда я был в нескольких кварталах от «Стрелы», ночного клуба, в котором я встретил Хлою, мне позвонил Трев.
— Ты где? – спросил он.
Я указал ему свое местоположение.
— Отлично, ты близко. Не мог бы ты заглянуть ко мне в отель? Мы должны кое-что обсудить.
— Конечно, — ответил я, и прервал связь не попрощавшись.
Пятнадцать минут спустя, я сидел в одном из кресел в углу комнаты Трева.
— Мне нравится, что ты сделал с помещением.
Везде было оружие. Два Глока расположились на прикроватной тумбочке, между ними нож. На столе передо мной кучу магазинов и еще больше в открытой сумке на полу. На кровати я заметил очевидный изгиб матраса, который указывал на то, что что-то было засунуто между ней и пружинным матрасом. Вероятно, еще оружие.
— Ага, ну, после того как ты подрываешь Подразделение, ты осознаешь, что у тебя на спине нарисована мишень.
— Формально, Анна подорвала Подразделение. Она была той, кто нажал «ВЗОРВАТЬ».
— Верно, но Подразделение не заботит, кто конкретно это сделал. Только те, кто был вовлечен, и я был тем, кто установил бомбы, помнишь? — Он сидел в кресле напротив меня. – Так или иначе, у меня плохие новости.
Я сложил руки на столе.
— А у тебя когда-нибудь бывают хорошие новости?
Трев проигнорировал колкость.
— Мои контакты из Отступников вчера потеряли след Райли.
Я пробежался рукой по волосам, откидывая их назад. Они были все еще сырыми от пота. Как и моя футболка.
— Где они его потеряли?
— Вблизи Милуоки.
У меня вырвалось проклятье.
— В какое время?
— Около 5 вечера.
Он мог бы уже быть здесь к этому моменту. Милуоки располагался всего в нескольких часах к северу от нас.
— Он направляется сюда за мной? У тебя была возможность проверить это?
Трев покачал головой.
— Он едет сюда не за тобой. Отступники полагают, что он возвращается, чтобы восстановить здесь старую программу. Он планирует открыть лабораторию.
— Сукин сын.
— Подразделение разрушено, — продолжил Трев, — и Райли борется. Если эта Ангельская сыворотка делает то, о чем мы думаем – возвращает к жизни мертвых – тогда она стоит огромных денег. А деньги это то, в чем нуждается Подразделение, чтобы снова встать на ноги.
Я резко выскочил из кресла.
— Я должен увезти отсюда Элизабет.
Трев кивнул.
— Я полагал, что ты это скажешь. Жди с ней меня здесь у черного входа через час. Один из моих контактов из Отступников может помочь её уговорить уехать. Я сомневаюсь, что она просто покинет город с тобой без веской причины.
Было что-то, что Трев умалчивал об этом контактном лице, но в данный момент меня это не беспокоило.
— Я приведу её сюда, — сказал я. – Убедись, что контакт тоже будет здесь.
— Удачи, — окрикнул Трев, когда я выбежал за дверь.
Глава 30
ЭЛИЗАБЕТ
-Что тебя беспокоит?— спросила Эгги, когда она накладывала мне порцию бефстроганов. – У тебя такое выражение лица.
— Какое выражение?
— Словно ты задумалась.
Я попыталась стряхнуть с себя это выражение, и уперлась подбородком в свою руку.
— У меня сегодня был один из тех моментов. Когда я думала, что я увидела кого-то похожего на мою мать, и затем моментально ощутила отчаяние, когда я поняла, что не могло быть никакой вероятности того, что это была она.
Я схватила печенье из корзины на столе.
— Ты собираешься позвонить Доктору Седвику и рассказать ему, что у меня галлюцинации?
Агги долгое время ничего не отвечала. Я посмотрела вверх. Она возвышалась надо мной, держа кастрюлю с бефстроганов в одной руке, ложку в другой, обе руки висели так, словно она замерзла на месте.
— Агги?
— Твоя мать? – сказала в итоге она. – Где ты видела её?
Она сказала «видела её», словно это было достоверное утверждение.
Я нахмурилась.
— Перекресток Вашингтон Стрит.
— Ты видела её лицо?
— Нет.
— Она была с кем-нибудь?
— Агги? – сказала я. – Почему...
Ее глаза были сфокусированы на чем-то во дворе, но когда я проследила за её взглядом, я уловила всего-навсего проблеск движения за забором.
Эгги поставила кастрюлю на стол и обежала вокруг островка со скоростью, на которую, я и не могла себе представить, она была способна в её возрасте, и с её больными бедрами. Она выхватила свой сотовый телефон из зарядного устройства, её пальцы быстро передвигались по экрану.
— Ты звонишь Доктору Седвику? – спросила я, раздражаясь.
— Где Ник? – спросила она, игнорируя мой вопрос, ни на секунду не отводя глаза от телефона.
— Я не знаю. А что?
Задняя дверь открылась.
Я ожидала, что это появился Ник, словно если бы он был вызван по требованию Агги.
Но это был не он.
Агги громко выронила телефон на столешницу.
Я потеряла все ощущения в своем теле. Я не могла даже почувствовать биение своего сердца в своей груди, несмотря на то, что я могла слышать, как сильно оно барабанило в моих ушах.
Человек, стоявший в дверном проеме, был моей матерью.
***
На кухне стало угрожающе тихо. Моё сердце замедлило свой ход до стаккато.
— Элизабет, — резко сказала Агги. — Ты должна уйти.
Я услышала слова Агги, но я не могла их понять. Было похоже, словно она говорила на языке, которого я не понимала.
Ножки стула заскрипели по полу. Я посмотрела вниз, понимая, что это был мой стул, осознав, что теперь я стояла ногах. Мои руки по бокам, дрожали.
— Элизабет, — сказала мама, и сделала шаг навстречу мне.
Было довольно странным то, как незначительно она изменилась. Морщинки вокруг её глаз прорезались более глубже из-за возраста, но это был единственный видимый признак того, что прошло шесть лет с того самого последнего момента, когда я видела её. Её волосы были такого же темного каштанового цвета, той же длины, что и были, подрезаны чуть ниже её плеч.
Её губы были накрашены той же помадой – её любимым оттенком, Винтажная Роза. Она покупала её в больших количествах, боясь того, что та будет снята с производства. Все эти детали собрались воедино, создавая картину, которую я не хотела видеть.
Ничего не изменилось в жизни моей матери, за исключением того, что я была исключена из неё.
Я думала, что она была мертва.
— Не подходи ближе. – Голос Агги стал низким и хриплым.
— Элизабет, — повторила мама, и сосредоточила свои глаза на мне, глаза, которые были бледными и слегка покрасневшими. – Дорогая, я...
Агги обошла вокруг полуострова и встала между мной и моей матерью.
— Нет, — сказала она, словно если бы она делала выговор собаке за копание в мусоре. — Не смей.
— Мама, — прошептала я. – Где... Как...
Слеза потекла вниз по её лицу, и она с силой вытерла её руками, которые были сухими и растрескавшимися. Всякий раз, когда она работала долгие смены в больнице, её руки выглядели так, будто их слишком много мыли. Эта деталь была настолько хорошо знакомой, так словно если бы годы, разделявшие нас, испарилась, и я снова была маленькой девочкой, счастливой видеть свою мать, пришедшей с работы домой.
Но я не была уже той самой девочкой. Шесть лет это слишком долгий срок, чтобы жить без того человека, в котором больше всего нуждаешься.
— Послушай меня, дорогая, — начала она. – Мы должны уходить. Сейчас же. Здесь небезопасно.
— Не слушай её, Элизабет, — сказала Агги. Её плечи были напряжены, её спина выпрямилась в прямую линию. – Тебе здесь не рады, Мойра.
— Агги! – сказала я. Ничего из этого не имело смысла. Мне требовалось больше времени для осознания. Я мечтала об этом моменте каждый день, с того дня как сбежала. Я не собиралась выгонять свою мать за дверь.
Мама посмотрела мимо Агги на меня.
