Так вот – о мысли, пронзившей Каллипигова.
Эту сволочь безногую убил не сотрудник его, Каллипигова, службы охраны, бывшего девятого управления, «девятки», а сам Путин. Завтра объект придет в себя и задаст резонный вопрос: «Где была охрана? Что, у меня забот других нет, как от народа отстреливаться? Я за что охране деньги плачу? Я зачем такую свору кормлю, если сам выполняю всю работу по своей безопасности?»
– И полетит, Каллипигов, твоя голова с плеч долой, – раздумчиво пробормотал Каллипигов. – Надо срочно предпринимать меры: какнибудь этак все повернуть, чтобы выйти сухим из воды…
Каллипигов взглянул на экран переносного телевизора, настроенного на зарубежный новостной канал. Там беззвучно шел показ репортажа «ноу коммент» – «без комментариев»: на подступах к Красной площади колыхалось многотысячное море инвалидов. Каллипигов стремительно вскочил в другой бронированный джип и промчался мимо оградительной ленты, за которой томились свидетели убийства Любы: их планомерно опрашивали. В самой середине толпы стойко ожидал своей очереди на дачу свидетельских показаний человек в кожаных больничных шлепанцах на босу ногу, в пиджаке на голое тело и с матерчатой сумкой в руках. Из-под нашитых на сумку голубых ситцевых цветов выпирало что-то острое. Время от времени человек быстро пробегал взад-вперед, хохотал и обращался к соседям со словами «За царя!».
Через мгновение джип Каллипигова подъехал к бронетехнике. Каллипигов самолично прошел с помощниками к инвалиду-орденоносцу.
– Имя? – строго спросил Каллипигов инвалида.
– Анатолий, – ответил орденоносец. – А про Любу вы ничего не знаете, про Зефирову? Чё хоть там случилось-то?
– Здесь вопросы я задаю, – строго ответил Каллипигов.
– Liebe! Liebe! – внезапно понеслось над толпой.
Это прибыли музыкальные группы.
– Лийбе! Лийбе! – дружно пела площадь. – Любовь! Любовь!
– А любовь-то при чем здесь? – высокомерно сказал Каллипигов. – Устроили балаган.
Он испытующе оглядел толпу, выкрикивающую «лийбе». И внезапно Каллипигова пронзила вторая за этот день мысль. Он наклонился к помощнику и сказал:
– Ты понял положение? Путин убил безногую бабу по фамилии Либерман.
– Еврейку?! – с полуслова понял тревогу Каллипигова помощник. – А почему без ног?
– Арабы постарались.
– Понял.
– Ничего ты не понял! – осадил Каллипигов. – Ты понимаешь, как дело обернулось? Это же политический вопрос! Израиль теперь на дыбы встанет… А свои, русские ходорковские? Чуешь, что они скажут?
У Каллипигова зазвенел мелодией «Семь сорок» мобильный телефон.
– Надо бы мелодию сменить, – извлекая трубку, произнес Каллипигов, – в свете последних событий. Надо бы чего-нибудь русское, народное в мобилу установить.
– Давайте я вам «Мурку» закачаю, – предложил помощник. – Я коды знаю.
– Да, Мурка, слушаю тебя! – прокричал Каллипигов в трубку. – Тьфу, это ты, Зинаида? Да никого я не ждал! Да какая баба? Это заместитель со своей «Муркой» сунулся под руку, ну, я по инерции… Зинаида! Уймись. Тут такие дела. Ты Евроньюс смотришь? Сериал? Зинаида, ты меня удивляешь. Я не знаю пока конкретно, что произошло, но Путин с час назад убил бабу по фамилии Либерман. Вот и я говорю, стрельнуть даже первым лицам государства нельзя, чтоб на проблему антисионизма не нарваться! В общем, ты мне пока не звони, не до тебя. Возможно, ночевать не приду. Да ничего я не выдумал! Зинаида, прекрати! Да у какой Мурки? На службе буду всю ночь. Все, пока!
Журналисты, проводившие собственный сбор информации и как бы невзначай стоявшие рядом с Каллипиговым, ринулись в сторону: диктовать новые стендапки. А затем назад, к Каллипигову, с уже готовыми острыми вопросами.
– Установлена ли личность Либерман? Она гражданка Израиля или России?
Каллипигов не растерялся.
– Без комментариев, – важно сказал он и быстро сел в джип.
Помощник включил телевизор и переключил канал на Евроньюс.
«Массовые волнения имеют место в Москве», – сказали за кадром.
– Гляди-ка, наш джип, – радостно вскрикнул помощник, указывая на экран.
– Журналисты, сволочи, везде достанут, – самодовольно ответил Каллипигов, польщенный вниманием прессы.
«Несколько тысяч россиян с ограниченными возможностями собрались на подступах к резиденции главы России, Кремлю, – продолжал комментатор. – По последней, уточненной информации, поводом для волнений послужило зверское убийство инвалида-колясочницы по фамилии Либерман. По сообщениям из Москвы, убил Либерман один из руководителей страны. Правительство Евросоюза срочно собралось для консультаций. Мировые биржи пока не отреагировали на события в Москве. Оставайтесь с нами!»
– Ну ты подумай! – хлопнул по колену Каллипигов. – Все как я и предположил. Ну-ка, щелкни на «Первый». Чего там наши набрешут?
«Президент США выразил озабоченность гибелью инвалида Либерман. Владимир Путин пообещал взять расследование инцидента под личный контроль. Вместе с тем российский руководитель подчеркнул, что гибель гражданки Либерман – сугубо внутреннее дело России. В конце разговора российские и американские руководители сошлись в том, что борьба с терроризмом – общее дело обеих стран».
– Вас не спросили, – раздраженно сказал Каллипигов, поглядев на фотографию американского президента.
Каллипигов покинул джип и направился к автофургону с передвижной криминалистической лабораторией.
– Есть что?
– Одна пуля. Прошла навылет. Сиденье инвалидной коляски прострелено пулей точно такого же калибра.
Каллипигов заглянул внутрь фургона и бросил взгляд на коляску с продранным сиденьем.
– Значит, все сходится? – сказал он.
Каллипигов вернулся к джипу, сел внутрь, мельком взглянул на экран телевизора.
«– Сейчас у нас прямое включение. В Кремле на месте инцидента находится наш корреспондент Антон Семенихин. Антон?
– Я нахожусь в Кремле, где сейчас идет опрос свидетелей инцидента с инвалидом Либерман. Только у зрителей нашего канала есть возможность услышать рассказ свидетелей происшествия. Как вас зовут?»
Каллипигов рассеянно смотрел на экран. С экрана на Каллипигова глядел странный человек в пиджаке на голое тело и неприятным взглядом бесцветных глаз с крошечными зрачками.
«– Я стоял вон там, – указал рукой человек, – когда вышел Путин. Я неоднократно обращался к Владимиру Владимировичу письменно. Но он ни разу не ответил. Приходили какие-то отписки из его администрации. Я приезжал в приемную, с просьбой записать меня на аудиенцию к Путину. Но мне неизменно отказывали. Более того, спецслужбы поместили меня в психбольницу.
– А по какому вопросу вы хотели встретиться с Владимиром Владимировичем? – спросил корреспондент.
