И его глаза, и его чёткие красивые брови, и подбородок и скулы — всё Роне казалось не идеальным, но таким привлекательно-родным. И она понимала, что его наглый уверенный взгляд и острый язык — работают хлеще сексуальной щетины.
Она влюбилась с первого его колкого слова.
Ему потребуется время, родная.
— Этого достаточно?
— Вы хороший куш! — она засмеялась, а он расхохотался.
— Куш? Ну да… историк! Тоже мне.
— Ну все знают, что вы супер-звезда. Ну так что?
— Да не хотелось. Зачем? Нет, было, не спорю. Были какие-то девчонки… как-то всё вертелось, но всегда случалось что-то…
— Измены?
— Нет, — он взъерошил волосы и подлил в оба бокала вина. — Друзья женились. И всякий раз после — я расставался. Смешно было, только твой друг женится, ты на это смотришь и… как отрезает. Или вижу, что девчонка рядом со мной недостаточно хороша для брака, или понимаю, что так как у друга не хочу. Жёны друзей были или стервы или супер-крутые девчонки. Смотрел я на это и понимал, что с первыми ничего общего иметь не хочу, а вторые… таких ещё найти надо, а на меньшее я не согласен. В общем! А потом стал старше. Появилась квартира, собака, работа, быт. И стало много возможностей, и стало много каких-то странных подруг… как Иванова. Я к ним как-то сразу не прикипал. Не скучал. Зачем тогда всё это? Если с ними неспокойно. И уже «как у друзей» не хотелось. Просто понял, что мне и так хорошо.
— От сессии до сессии?
— Смешно… Я ответил на твой вопрос?
— Наверное да, — она пожала плечами.
— И все хотят стать «той самой»…
У Вероники сковало горло, она боялась, что входит в это число.
— А вы что об этом думаете?
— Что если однажды приду со свадьбы своего друга, — он вдруг подался вперёд и приблизился в Роне. — И девушка с которой пьяным завалюсь в квартиру, покажется мне настолько восхитительной, чтобы подать заявление в ЗАГС… вот она и будет той самой.
— У вас остались неженатые друзья для проверки? — нервно хихикнула Роня, чувствуя, что Егор так близко, что его запах мучительно въедается в лёгкие. И ей почти больно думать, что и она «не та».
— Есть парочка… Вот вышла бы за Льва, — его лёгкая, наглая улыбка режет ножом. — Пришёл бы к вам на свадьбу…
Вероника изменилась в лице и Егор продолжать не стал.
Почему-то стало так горько и обидно, что несчастная Соболева подорвалась с места и замерла посреди кухни.
— Я… и Лев? — язык как онемевший, почти не слушался.
Зачем он это говорит?
Проверяет?
Или хочет уколоть?
Или ревнует?..
— И что? Пришли бы? Ко мне на свадьбу! Со Львом или ещё кем! — зло спросила она.
— Чего злишься-то?
— Если я сейчас пойду и лягу в своей спальне, — Вероника приблизилась и смело села к Егору на колени, и от этого почему-то у него перехватило дыхание.
Он думал о ней, в белом платье и фате, о Льве в костюме. Этот был бы хорош. Носился бы с цветами и кольцами, радовался и носил дурочку на руках. И был бы самым лучшим женихом.
— И?.. — пересохшие губы горели, Роня слишком уж близко наклонилась почти касаясь их.
— Вы за мной не придёте?
— Нет. Зачем?
— Проверим?
— Зачем? Что ты хочешь доказать? — он нервно дёрнул плечом и склонившись коснулся её ключицы губами. не хотелось отпускать, было слишком хорошо, и вино вскружило, расслабил. Не должна она уходить сейчас.
— Ничего. Я лишь хочу… — она отвернулась, собираясь с силами. — Не продавайте меня. Я тут… и заменять вас не хочу. Это не признание. Но ни Лев ни кто-то ещё, мне не нужен. По крайней мере не с вашей подачи. Это неприятно.
— Почему?
— Почему вы режете по больному? Я же знаю, что вы ревнуете.
— С чего ты это взяла? — он хотел расхохотаться, но… не смог. И оттого, в тишине, язвительный тон так и канул без толку.
— Неужели я так похожа на дуру?..
— Ты тут. Это уже о многом говорит…
— Не должна?..
— Милая, — он прижался губами к её лбу, почти целомудренно, только руки скользнули под майку. — Неужели тебя ничему не научила Иванова… Я — не герой. От меня нечего ждать.
— Я и не жду.
Примечание:
Я однажды проснусь, а вокруг мир другой
— Светел, чист, бесконечно прекрасен.
А на троне высоком Царица-любовь,
А на меньшее я не согласен.
"На меньшее я не согласен" — Николай Носков
=— Прощайте, друг мой! — До свиданья!*
К полудню субботы груз с души Вероники упал, и окрылённая она сидела на пассажирском сиденье в машине Егора и понимала, что никогда ещё не исполнялись в такой точности мечты.
Когда ехала на дачу со Львом — была будто бы не на своём месте и хотела вот такого: Николай на заднем… Егор за рулём. И не столь важно куда.
Сбылось.
С утра она встретилась с Владом, перепуганная пришла к нему сама, чтобы помириться, а он вдруг извинился сам.
— Почему? — спросила она.
— Потому что ты обещала, что ничего не ждёшь от него. Это так? Правда?
— Правда, — кивнула Вероника, стараясь всем сердцем поверить в свои же слова.
— И ты не ждёшь его любви?
— Не жду.
— Ты уважаешь себя и доверяешь ему?
— Да.
— Ты придёшь ко мне, когда будет нужно?
— Да.
И он поверил этой лжи, а Вероника попыталась поверить своим же словам, да только вспомнилась ночь, вспомнилось утро, и огонёк надежды: он ни за что бы не целовал меня так и не обнимал бы, если бы не любил.
Правда же?
Ну да… ну да.
И вот они ехали на машине, даже не говорили, но почему-то его рука лежала на её бедре, а она даже не шевелилась, точно пришёл и устроился на коленях кот, и хоть война начнись, но не встать никак с места… котейка же!
И всякий раз, как его пальцы сжимались, она сладко жмурилась.
— Куда едем? На Генеральскую дачу?
— Увы, но да, — рассмеялся Егор.
Он был в своих солнцезащитных очках и кожанке, и при каждом взгляде на него у Вероники отказывалось биться дальше сердце.
— А что?
— Ничего, куда угодно… Кто там будет?
— Да всё те же!
Вероника прикинула, что если там будет Регина, можно будет снова поговорить, но надеяться не стала. Зато вспомнила про Льва и затопил душу жгучий стыд. Он же вроде бы… ухаживал? Вроде бы. Да точно, ухаживал.
И что теперь? Они же друзья. И вот она сначала со Львом приходила, теперь с Егором. Стало казаться, что кто-то кого-то предаёт и она не удержалась:
— И… Лев?
— А что?
— Просто… в общем знаете, мне неловко, наверное. Мне казалось, что я ему нравилась.
— А ты нравилась, — серьёзно и уже без смеха кивнул Егор. Его тон стал почти ледяным, а черты будто заострились.
Его тёмная давящая аура почти перепугала.
— И…
— И?
Егор свернул и Вероника сначала испугалась, а потом поняла, что они просто доехали до дачи.
— Так что? — требовательно поинтересовался он, глуша мотор.
Развернулся к ней всем телом, приблизился и схватив за подбородок запрокинул голову.
— Проблемы?
— Никаких, — шепнула Вероника, понимая, что совсем никак не может возражать, она по уши погрязла в нём и он может что угодно делать. И даже этот жестокий взгляд и цепкие пальцы — совсем не пугают. Пусть… пусть смотрит, пусть говорит что угодно.
— И я могу тебя сейчас поцеловать?
— Можете, — и когда он снова стал хозяином?
Когда она упустила вожжи?
